Легенды петербургских садов и парков
Шрифт:
Бренна расширил Дворец, пристроив к нему дополнительные объемы, почти замкнувшие парадный двор. Более того, он предлагал эти объемы соединить рвом, наполненным водой, и вход во дворец ограничить подъемным мостом, как это впоследствии осуществлено перед Михайловским замком в Петербурге. К счастью, его попытка превратить Павловский дворец в замок не была реализована, хотя, надо сказать, зодчий слыл удивительно последовательным и неуклонным в осуществлении своих планов. Так, однажды захватившая архитектора и его заказчика идея средневекового замка почти полностью воплотилась в Гатчине и на какое-то время получила права гражданства даже в Павловске. В начале царствования Павла I город начал пропитываться духом казармы и плац-парада. Его обнесли валом с караульными постами, рогатками и гауптвахтами, а над Славянкой Бренна начал возводить крепость Бип.
Павловский
С известной долей условности крепость Бип можно считать одним из памятников ратной славы русского оружия в Северной войне, тем более что таких памятников в России не так уж много. Крепость строилась в 1795–1797 годах на месте первоначального дворца супруги наследника престола Марии Федоровны — «Мариенталь». На крутом берегу Славянки, там, где в нее впадает речка тызва, архитектор винченцо Бренна построил одно из самых впечатляющих сооружений Павловска. Крепость возведена на развалинах старинного шведского крепостного сооружения, под стенами которого, если верить легендам, произошла одна из битв русских со шведами. Легенда это или исторический факт до сих пор неизвестно. Историки говорят по этому поводу разное. Но на въездных воротах крепости Бип в свое время укрепили памятную доску с героическим мемориальным текстом: «Вал сей остаток укрепления, сделанного шведским генералом Крониортом в 1702 году, когда он, будучи разбит окольничим Апраксиным при реке Ижоре, ретировался через сей пост к Дудоровой горе». Для Павла I этот текст имел исключительно важное значение. Видимо, это каким-то образом связывало его с прадедом — Петром Великим.
Разрез крепостного замка Бип по Надвратной башне. Чертеж 1790-х годов
Официально крепость считается одной из парковых затей, но Павел I повелел внести ее в реестр военных укреплений Российской империи. Крепость снабдили пушками, окружили земляным валом и водными преградами, на ночь поднимались мосты и закрывались ворота. Круглосуточно, со всей строгостью и точностью военных уставов шла гарнизонная служба. Согласно одному из преданий, из крепости в Большой дворец вел тайный подземный ход, прорытый еще в те времена, когда Павел был всего лишь наследником престола. Может быть, поэтому шутливое, модное в европейском паркостроении XVIII века название «Бип», стоящее в одном ряду с такими микротопонимами, как «Крик», «Крак» и тому подобными выдумками владельцев тогдашних парков, со временем в сознании обывателей трансформировалось в аббревиатуру и расшифровывалось: «Бастион Императора Павла». Правда, менее романтически настроенные современники расшифровывали аббревиатуру Бип иначе: «Большая Игрушка Павла».
Из списков Военно-инженерного ведомства крепость Бип вычеркнули только после смерти императора Павла I. Однако крепость не пустовала. В разное время в ней размещались: Александровское учебное заведение, Училище глухонемых, Павловское Городовое управление. В советское время в стенах крепости находились детский дом «Смена», городской банк, военкомат.
Но вернемся к истории строительства Павловского дворца. Работы велись с редкой тщательностью. В старом Павловске долгое время бытовало крылатое выражение «Аверьяновы покупки» — от имени приказчика Аверьяна Семенова, он, обеспечивая строительство необходимыми материалами, заслужил высокое уважение современников и оставил по себе добрую память у потомков. «Аверьяновы покупки» означали высочайшее качество товаров, приобретаемых им для нужд строительства. Фраза превратилась в метафору и частенько использовалась павловчанами при выяснении той или иной репутации поставщиков. Впрочем, в городском фольклоре сохранились свидетельства и другого свойства. Рассказывают, что строительство велось с такой поспешностью, что кладку стен, вопреки строительной практике того времени и многолетнему опыту, вели зимой, не прерываясь даже во время сильных морозов. Согласно одной из малоизвестных легенд, даже известь, дабы она не замерзала, приходилось разводить на спирту. Как утверждает историк Павловска Семевский, «некоторые рабочие не упускали случая попользоваться этим редким при постройке материалом» по его прямому и более привычному назначению.
С.
В 1803 году во дворце случился пожар. Пламя практически полностью уничтожило центральный корпус. За восстановление взялся замечательный зодчий, долго работавший главным архитектором Павловска А.Н. Воронихин. Ему удалось полностью восстановить дворец, да еще создать несколько новых интерьеров, таких как Спальня и кабинет «Фонарик», и при этом не погрешить против замысла великих предшественников.
Таким же тактичным по отношению к своим предтечам оказался и Росси. Он в 1822 году, не нарушая общего единства, создал во дворце один из лучших своих интерьеров — Библиотеку, получившую в истории архитектуры имя своего создателя.
В 1872 году перед главным подъездом дворца, в центре парадного двора, был воздвигнут памятник Павлу I — копия установленной в Гатчине скульптуры, работы И.П. Витали. Памятник определил центр всего дворцового ансамбля.
Продолжением центральной оси дворца стала Тройная липовая аллея, спроектированная Камероном. Аллея играет чрезвычайно важную роль в композиционном построении всего этого центрального участка дворцово-паркового ансамбля Павловска. Не будь Тройной липовой аллеи, посетители парка были бы лишены того удивительного, постепенно нарастающего ожидания чуда, какое испытываешь, приближаясь к дворцу по зеленому коридору старинных лип, которые в конце концов расступаются, уступая место величественной панораме парадного двора в окружении дворцовых фасадов.
Вокруг дворца, как бы сознательно, нехитрым приемом контраста, подготавливая посетителей к волшебной магии пейзажного парка, Камерон планирует несколько регулярных участков. Один из них он разбивает справа от Тройной липовой аллеи. Параллельно ей, отделенный от нее боскетом в виде аркад, зодчий разбивает регулярный сад с качелями, площадками для игр и забав, с причудливо извивающимся зеленым Лабиринтом, с клумбами и розарием. Оставаясь верным себе, Камерон украсил центральную аллею сада подлинными мраморными бюстами древних философов и полководцев. В конце аллеи он строит Вольер — помещение для певчих птиц — совершенный по форме классический павильон, где в XVIII веке содержались соловьи, малиновки и другие певчие птахи. Здесь же, в боковых помещениях, хранились коллекции античного искусства. Позже, уже в середине XIX века, Вольерный участок удачно дополнен искусственным прудом с извилистыми очертаниями берегов и прекрасной беломраморной статуей Венеры — копией с работы А. Кановы.
В конце XVIII века регулярный «сад с играми» уничтожают. На его месте Бренна возводит деревянный театр, нарядно украшенный гипсовыми статуями и трельяжными решетками. Здесь в качестве театрального художника начинал свою деятельность в Павловском парке Пьетро Гонзаго, ставший впоследствии крупнейшим мастером ландшафтной архитектуры и блестяще завершивший создание ансамбля Павловского парка. С ним мы еще встретимся на страницах этой книги.
Вольер и Вольерный пруд
Еще один регулярный участок парка, широко известный как Собственный садик, камерон создает для личного пользования владельцев дворца. Этот небольшой, ограниченный стенами дворца и чугунной решеткой камерный сад, камерон украшает цветочными клумбами, подстриженными деревьями, вазами и скульптурой. Попасть в сад можно только из дворцовых покоев. Изящный и легкий, он был, вероятно, любимым детищем камерона. Уже на склоне лет, однажды обиженный и оскорбленный отстранением от должности главного архитектора Павловского парка, а затем вновь приглашенный в Павловск, зодчий снова обращается к Собственному садику. Теперь, умудренный жизнью и многолетним опытом, он создает свой последний шедевр — Павильон трех граций. И если бы в своей жизни камерон более ничего не построил, одного этого Павильона было бы достаточно, чтобы включить имя зодчего в архитектурную хрестоматию человечества.
Композиция павильона проста как дыхание: строгий прозрачный 16-колонный портик ионического ордера с поэтической скульптурной группой трех нагих Граций в центре. Скульптура, изваянная из цельного куска мрамора скульптором Паоло Трискорни, установлена на искусственную террасу на оси центральной аллеи Собственного садика. Сотканная из воздуха и эллинских воспоминаний, словно удачно найденная античная цитата, она блестяще сформулировала все творчество выдающегося шотландца, ставшего великим русским архитектором.