Легенды танкистов - 2

Мартьянов Андрей Леонидович

обратно во Второй танковый корпус. Танковым корпусом он командовал, кажется, вполне

прилично.

25 июля 1942 года, район деревни Медвежье Воронежской области

Командир Второго танкового корпуса смотрел прямо в глаза генерал-лейтенанту

Чибисову.

Это была их первая встреча после памятной стычки, когда Чибисов назвал Лизюкова

«трусом».

— Стало известно, товарищ Лизюков, — сказал Чибисов зло, — что один из ваших

батальонов попал

в окружение. Извольте лично вывести его.

Лизюков молча отсалютовал и вышел.

В нем трудно было сейчас узнать генерала — он носил обычный комбинезон танкиста.

Скоро заревели моторы — танки двинулись на врага.

Первая гвардейская танковая бригада двинулась к реке Сухая Верейка.

Река только называлась так — на самом деле пойма ее была низкой, заболоченной,

совершенно непроходимой.

Танки шли на противника без прикрытия.

Немецкие батареи встретили их бешеным огнем, и с наблюдательного пункта хорошо

видно было, как один за другим вспыхивают КВ и тридцатьчетверки...

Командирский танк, в котором находился Лизюков, вырвался далеко вперед, и вдруг

остановился, словно налетел на невидимую преграду. Вокруг него рвались снаряды.

— Покинуть танк! — отдал приказ командир.

Первым вылез через верхний стрелок-радист, но его тут же сразила очередь. Механик-

водитель, раненый, упал на землю, укрываясь за подбитым танком. Лизюков покидал

машину последним. Рядом с ним разорвался снаряд.

Генерал был в простом комбинезоне, снаряд изуродовал его лицо. Его похоронили в

братской могиле, и он считался пропавшим без вести.

67. По вражеским тылам

5 ноября 1943 года, Москва

«Наступать, — размышлял Сталин. — К двадцать шестой годовщине Октября необходимо

взять Киев. И дело не только в том, что это будет идеологически правильно, не только...»

Верховный отдавал себе отчет в том, что стремительное наступление приведет к жертвам.

Но эти жертвы будут гораздо более тяжелыми, если операция затянется.

Развивая успех, следует перерезать железную дорогу Киев — Фастов. Завтра, крайний

срок — послезавтра. А потом — Киев и полное изгнание немцев из Правобережной

Украины.

Директива была подписана.

6 ноября 1943 года, ставка Гитлера

Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн верил в судьбу, в

рок. И понимал: судьба бывает отчаянно несправедлива. Кажется, победа уже в руках, еще

немного — и дотянешься, коснешься ее кончиками пальцев...

Но затем происходит нечто

непонятное, и она ускользает.

Участок фронта на Днепре, зона ответственности германской Четвертой танковой армии,

с трудом сдерживал атаки Советов.

Манштейн знал: главное — понять, имеет ли очередное наступление русских некие далеко

идущие цели или же противник пытается занять плацдарм западнее Днепра.

Русские научились исключительно ловко имитировать направление главного удара — с

тем, чтобы потом атаковать совершенно в другом месте. И сил у них все прибывает.

Новые танки приходят из-за Урала.

Четвертая танковая задыхается. Уже пятого ноября Манштейн понял: Киев не удержать.

Северный фланг, порученный Четвертой, будет смят.

Единственная надежда — бросить все силы сюда, на помощь Четвертой. На подходе

находятся еще три танковые дивизии. Манштейн жаждал заполучить их.

Но фюрер... Он категорически приказал использовать эти дивизии в нижнем течении

Днепра.

Манштейн вылетел в Ставку.

Гитлер встретил его мрачно. Гипнотизирующий взор фюрера пронзил фельдмаршала, но

Манштейн собрал всю волю в кулак и постарался не опустить глаз.

Он слишком хорошо знал, как Гитлер умеет подчинять себе людей. Многие, слишком

многие спасовали перед этим магнетическим взглядом!..

— Мой фюрер, — заявил Манштейн, — мне нужны эти три дивизии. Иначе придется

оставить Киев.

— Я не намерен, — холодно ответил Гитлер, — упустить единственный в своем роде

шанс удержать Крым. Сейчас у нас есть для этого силы.

— Но Киев... — снова начал Манштейн.

Рейхсканцлер перебил его:

— Под Киевом мы не в состоянии достичь такого решительного успеха, как в Крыму.

Если я сейчас переброшу танки к вам, мы не удержим ни Крым, ни Киев. Все погибнет.

— Мне тяжело признавать это, но... — снова попытался Манштейн.

Гитлер не дал ему договорить. Он почти закричал:

— Вы понимаете, что необходимо, просто необходимо показать нашей армии, что она еще

в состоянии наносить успешные удары? И кроме того — Никополь, месторождения

марганца... Нам необходим Крым. Он куда важнее, чем Киев. Если русские захватят

Крым, они получат тем самым плацдарм для действий своей авиации против румынских

нефтяных промыслов.

— Мой фюрер, я прошу прощения за то, что употреблю английское слово, — храбро

сказал Манштейн, — но я джентльмен. И прошу не за себя, даже не за свою карьеру. Риск