Легион Кэнби

Болдуин Билл

— Кажется, канцлер и впрямь проявил о нас заботу, — промолвила Петерсон в тот вечер, когда они с Кэнби стояли на пирсе и смотрели, как над Нижним Чесапиком угасает солнце. — Теперь у нас есть почти все, что нужно.

— Почти все, — повторил Кэнби, на время погруженный в мысли. Кроме…

— Кроме чего? — спросила Петерсон. — Что еще нам может понадобиться?

Едва ли не с болью Кэнби вернулся к реальности и взглянул на рябь на воде в нескольких ярдах от пирса. Все так просто, когда у тебя в руках только одна часть мозаики… Он с улыбкой повернулся к Петерсон.

— Посмотри назад, — предложил Кэнби, указывая

на базу. — Видишь все эти освещенные окна и двери? Обернувшись, Петерсон нахмурилась.

— Конечно, вижу, — наконец ответила она. — В чем же дело? У нас есть все необходимое — даже подходящие люди. Что может быть лучше?

Кэнби улыбнулся.

— Именно о людях я и беспокоюсь.

— Не понимаю, — с озадаченным видом сказала Петерсон. — Лучше не найдешь. Большинство ты подбирал сам. Так что плохого может случиться?

— Чем больше всего любят заниматься эти люди, когда они не в космосе? — с усмешкой задал вопрос Кэнби.

— Трахаться? — предположила Петерсон, тоже усмехаясь. Кэнби рассмеялся.

— Еще больше.

— Лучшего занятия просто не существует, — возразила Петерсон. Кому-кому, Гордон Кэнби, а тебе это известно. Кэнби почувствовал, как его щеки загорелись.

— Допустим, — с ухмылкой согласился он. — От тебя, похоже, это не укрылось?

— Похоже, так, командир, — подтвердила Петерсон.

— Вспомни, — не унимался Кэнби, — тот первый наш день. Что мы делали до того, как?..

— Мы… ну, наверное… поужинали.

— Вот именно, — сказал Кэнби, касаясь ее руки. — А для нас это целая проблема.

— Пойти поужинать?

— Питание! — нетерпеливо воскликнул Кэнби. — Всех этих людей надо кормить — что очень недешево.

Петерсон поморщилась.

— Так ты о деньгах?.. Я не думала о том, что они у нас кончатся.

— Вот это меня и беспокоит, — заметил Кэнби, уныло уставившись в темневшие воды Чесапика. — Я был так поглощен самими кораблями, что до настоящего времени тоже не думал о деньгах.

13 марта 2690 г., земное летосчисление

Колумбийский сектор

Нью-Вашингтон

Земля

Заинтригованный сообщением осведомителя об истории Лотембера с космической засадой, Ренальдо нашел в своем напряженном графике время на то, чтобы нанести неожиданный визит в Пентагон.

«Двадцать пиратских кораблей, — рассуждал Ренальдо, сидя вместе с другими в комнате для совещаний, — представляют собой настоящую засаду опасно крупных вооруженных сил, которыми необходимо срочно заняться». Впрочем, если осведомитель графа не ошибался, и восьми мощным космическим крейсерам действительно задали трепку — причем очень основательную какие-то четыре корабля, оставшиеся с войны, которая закончилась почти десять лет назад, тогда у Флота существуют серьезнейшие проблемы. Ренальдо нахмурился. Без надлежащего внимания и та и другая ситуация легко могут навредить ему как первому покровителю Адмиралтейства.

Возле голопроектора, занимавшего одну из стен, Дэвид Лотембер полным ходом представлял свою версию нападения пиратов, дополненную результатами пространственных съемок, сделанных во время боя. Лотембер как раз дошел до позорного эпизода, отснятого в рубке в последние секунды перед гибелью обреченного «Эдисона».

Такая сцена не приснилась бы Ренальдо и в кошмарных

снах. Экипаж «Эдисона», очевидно, поддался панике, а идиот Лотембер даже не обратил на это внимания. Он разглагольствовал о мужестве молодых мужчин и женщин, когда прямо перед его глазами в рубке воцарился полный хаос. Некоторые лежавшие на палубе придурки даже не надели боевых скафандров — очевидно, они погибли, когда пираты пробили корпус. Только один штурман боролся с управлением — бог знает, где в это время находились остальные. Какой-то идиот додумался снимать «388» через гиперэкраны. Господи! Кто эти «сапожники» и как они попали во Флот? Ренальдо почувствовал, что у него поднимается давление, и собрался устроить Лотемберу разнос, когда изображение снова сменилось пиратским кораблем — на этот раз он был ближе и на параллельном курсе.

«Знакомые очертания, — сквозь гнев подумал Ренальдо. — Угловатый, мрачный и мощный». Он помнил вражеские корабли — такие же несимметричные еще с войны. Без всяких подробностей — у него отложилось лишь, что они считались самыми опасными кораблями кирскианцев.

Ренальдо нахмурился. Откуда вообще взялись два десятка этих старых кораблей? Затем его внимание привлекла высокая могучая фигура во вражеской рубке… да еще со старомодным биноклем в руках! Почему-то этот человек показался графу знакомым… Внезапно его сердце едва не остановилось пират опустил бинокль и, вероятно, с искренним сожалением покачал головой. Этот богатырского телосложения мужчина имел широкий лоб, а также высокие скулы славянина, прямые темные волосы, широко поставленные глаза и выражение лица, которое граф не забыл бы никогда.

— Кобир! — невольно вырвалось у него.

— Мой господин? — подобострастно отозвался Лотембер.

— Иисус и Мария с Иосифом! — простонал Ренальдо, когда из-за толчка корабля с экрана исчезло изображение. — Стоп! Проиграйте это еще раз!

— Проиграть что, мой господин? — спросил Лотембер, подняв брови.

— Ту… ту часть, с пиратской рубкой, — сорвавшимся голосом проговорил Ренальдо.

— Но, мой господин, я еще не закончил брифинг, — возразил Лотембер.

— Мне плевать на ваш дурацкий брифинг, Лотембер, — прорычал Ренальдо. — Я хочу увидеть тот пиратский корабль еще раз. Понятно?

— Н-но…

— Сейчас же, я сказал!

— Хорошо, мой господин. Одну секунду. Ренальдо снова и снова просматривал короткий фрагмент. Каждый раз граф все больше убеждался в том, что человек в пиратской рубке — действительно Кобир. Наконец Ренальдо поднял голову.

— Хватит!

— Т-тогда я продолжу брифинг? — спросил Лотембер, явно сконфуженный.

— Нет, — отрезал Ренальдо, едва владея собой.

— М-может быть?.. — начал Лотембер.

— Молчать! — приказал Ренальдо. — Освободите комнату. Немедленно.

— С-слушаюсь, мой господин, — выдавил Лотембер. — В-всем вон! Быстро!

Ренальдо наблюдал, как участники брифинга друг за другом проходят мимо него к дверям. Испуганные взгляды немного смягчали положение, в которое попал граф. Только одному человеку — худощавому мужчине в форме — казалось, было смешно. Впрочем, этих солдафонов разве разберешь…

Наконец дверь закрылась, и Ренальдо остался наедине с Лотембером.

— Выключи все свои вертушки, — прорычал граф. — Ручаюсь, записывать то, что мы сейчас будем обсуждать, тебе точно не захочется. Ясно?