Легион обреченных
Шрифт:
Арестовали Каламова вовремя — выполнив задание Кейли, собрался уходить за кордон. В органы НКВД добровольно явился инженер Гаримов, рассказавший о том, как английский шпион, провоцируя честного советского специалиста прошлым отца, пытался склонить его к измене Родине.
Чары Назаров допрашивал шпиона вместе с новым оперуполномоченным Берды Багиевым, вчерашним фронтовым разведчиком, демобилизованным по ранению. Его взяли на место уволенного Стерлигова. Выше среднего роста, крепко сбитый, он еще до войны был чемпионом республики по национальной борьбе «гореш». Берды, еще молодой и неискушенный жизнью, впервые так близко видел предателя, и потому не скрывал своих чувств,
На допросах Каламов вначале юлил, пытался обмануть следствие. Но его изобличили все — и те, кого он пытался завербовать, использовать в сборе шпионских сведений, и даже его подручные, помогавшие ему в грязном деле. При обыске квартиры чекисты нашли оружие, крупные суммы денег, фальшивые документы на разные имена, секретные сведения о железнодорожных перевозках, обширное досье на многих республиканских руководителей и представителей интеллигенции, а также закодированное письмо Закира Вахидова. В послании, переданном Каламову через Кейли, дядя расточал похвалы в адрес англичан, призывал племянника верой и правдой служить «друзьям», несущим мусульманам свободу от большевизма. Припертый к стене неопровержимыми доказательствами, Каламов рассказал о своих темных делах. Но чекистов больше интересовало, почему англичане, на словах ратуя за поражение гитлеровского фашизма, на деле засылают в советский тыл своих шпионов.
— Я знаю многое. — Голос у Каламова, несмотря на его внушительное телосложение, был тонкий, женский. — Вы гарантируете мне жизнь?..
— Все торгуетесь? — ответил Назаров. — Вы, Каламов, и на предательство пошли, чтобы жизнь себе выторговать, дезертировали, узнав, что вашу часть на фронт отправляют... На земле кровь рекою льется, а вы о своей душонке печетесь, мистер Каламов!
— Я не мистер, — насупился предатель, — хоть и бежал к англичанам... нашим союзникам. Не к фашистам же.
— Нашим?! Вы себя считаете нашим? — вспылил Багиев. — Может, еще прикажете называть себя и товарищем?
— Могу я надеяться, что мне сохранят жизнь? — с истерикой в голосе переспросил Каламов.
— Ничего вам не обещаю. — Назаров взглянул на настенные часы с боем. — Вас будут судить по законам военного времени. Но трибунал обычно принимает во внимание чистосердечное признание...
Каламов опустил голову, помолчал, будто раздумывая, стоит ли ему быть откровенным.
— Англичане убедили меня, — тихо заговорил он, — что скоро придет конец СССР, немцы разгромят Красную Армию. Как не поверить — до Кавказа дошли! Потому союзники, мол, и со вторым фронтом тянут. Посылая сюда, Кейли заверил, что английская агентура тут первоклассная. Оказалось, врут: кто помер, кто скрылся, а в живых — одна рухлядь... Молодые, как Гаримов, на вербовку не идут, этот инженер вообще прямо фанатик какой-то, плеваться начал...
— Не фанатик, а патриот, — улыбнулся Багиев. — То, что он в физиономию вам плюнул, не эстетично, конечно, но понять его можно... Слушаю вас, а сам вспоминаю одного немца-антифашиста, перебежавшего на нашу сторону в самом начале войны. Он не коммунист. Спросил его, почему он не перебежал к англичанам, а возможность у него такая была. Знаете, что ответил? Не видит особой разницы между германским фашизмом и британским империализмом. Гитлер завоевал почти всю Европу, загнал в концлагеря всех непокорных во имя так называемого тысячелетнего рейха, а Черчилль лезет из кожи, чтобы приумножить богатства Британской империи, борется за тысячелетнее, вечное существование колониализма. На земле двадцатый век, а рабство процветает и в странах, стонущих под игом фашистов, и в британских
Каламов молчал, лишь исподлобья бросая на молодого оперуполномоченного настороженные взгляды.
— Впрочем, ближе к делу, — продолжал Багиев. — Ответьте, Каламов, почему вы делали ставку именно на Гаримова? Понятно, что при вербовке как козырь хотели использовать прошлое его отца. Но вы не учли, что Гаримов воспитан при Советской власти, он крупный инженер и руководитель республиканского масштаба.
— Поэтому он и заинтересовал британскую разведку. Тут прицел дальний. Англичане добиваются, чтобы их агенты пробирались на ключевые позиции в правительствах союзных республик, в важных отраслях народного хозяйства. Немцы готовятся провести в советском тылу серию террористических актов по уничтожению руководящих работников. Английской агентуре предписано обратить этот террор в свою пользу.
— Каким образом?
— Двигать в местные руководители кадры проанглийской ориентации.
— Скажите проще — английских шпионов.
Каламов согласно кивнул и продолжил:
— Англичане хотят воспользоваться войной, когда легче проникнуть в СССР, осесть тут. Агентам надлежит обосновываться надолго. Они должны выглядеть примерными гражданами, вступить в партию, добиваться продвижений по службе и ждать. Прямая диверсия становится вчерашним днем. Чтобы овладеть Россией, есть два пути: бескровный, то есть влезть, проникнуть во все поры Советского государства, прибегая одновременно и к идеологической диверсии, или же пойти войной на Советы.
— Словом, исходя из конкретной ситуации, — усмехнулся Назаров и спросил: — Кто вас инструктировал?
— В основном Кейли. Еще со мной беседовали два американских офицера.
— Их имена знаете?
— Имен не знаю, но они из разведслужбы, очень интересовались обстановкой в Средней Азии, Башкирии, Татарии.
— Как много американцев в порту Бендер-Шахпур?
— Немного их, но ожидалось прибытие американских кораблей. Кейли еще ворчал — янки, мол, всегда на готовенькое поспевают.
— Что он имел в виду? — Багиев едва успевал вести протокол допроса.
— Англичане и американцы ждут падения Сталинграда. В том они не сомневаются. Тогда сразу же введут свои войска в Баку, Закавказье. Немцев хотят опередить, захватить нефтепромыслы. Иран и Среднюю Азию англичане собираются включить в состав Британской империи. А немцы создали «иранскую службу» и после вступления вермахта в Тбилиси хотят перебазировать ее и провозгласить независимое правительство Ирана. Турки тоже точат зубы на Россию, держат наготове свои дивизии на границе с советским Закавказьем. Они не прочь овладеть и Туркменской степью, где живут иранские туркмены, хотя в основном мечтают о закавказской территории.
— Красная Армия бьет немцев и в хвост и в гриву, а нашу страну уже успели поделить как рождественский пирог?! Не слишком ли рано? — ни к кому не обращаясь, холодно промолвил Назаров и замолчал, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Затем низким, глухим голосом спросил: — Что вам, Каламов, еще известно о союзниках?
— К началу сорок второго года американских специалистов прикомандировали к руководству иранской жандармерии. Без американских советников не могут дыхнуть во многих ведомствах Ирана. Особенно их много в министерстве финансов. В районе Тебриза, где находятся части Красной Армии, действует опытный американский резидент, его зовут не то Эдуард, не то Эдвин Райт.