Легион смертников

Скэрроу Саймон

— Не хочу, чтобы они разведали нашу оборону, — сказал Катон. — Макрон, выводи кавалерийскую турму. Мы поедем им навстречу.

— Есть, командир, — ответил Макрон, зашагав к лестнице, и быстро спустился с башни.

Катон еще немного поглядел на приближающихся всадников, а затем тоже спустился вниз, к другу, который уже держал за поводья лошадь для него, вскочил в седло, устроился между седельными рожками и взял поводья, прикусив губу от боли в плече.

— Посмотрим, чего они хотят.

Легионеры у ворот, обращенных в сторону врага, быстро открыли

их, и Катон с эскортом двинулись вперед рысью, покидая лагерь. Вскоре они уже ехали по дороге, утоптанной на пшеничном поле и ведущей к Нилу. Там они остановились, и кавалеристы эскорта выстроились в ряд позади двух офицеров, готовые ринуться вперед по приказу Катона. Нубийцы были в паре сотен шагов и тоже приближались неторопливо. Их было восемь, над ними развевался флаг, на котором был изображен лев с открытой в безмолвном рыке пастью. Глава отряда, одетый в черные блестящие шелка, с платком, обмотанным вокруг конического шлема и прикрывающим все, кроме глаз, ехал немного впереди остальных. Он перевел коня на неторопливый шаг, подъезжая к Катону, и натянул поводья, когда между ними осталось не больше десяти шагов. Мгновение глядел на римлян темными глазами, а затем поднял руку и убрал ткань с лица.

— Я хочу говорить с римским стратегом, — сказал он по-гречески. — Легатом Аврелием.

— Аврелий погиб. Командую армией я, — ответил Катон.

— Ты? — На мгновение нубиец задумался, а потом пожал плечами. — Так это или нет, это не имеет значения для того, что я хочу сказать. Так что слушай меня, римлянин. Я Талмис, принц Нубии, лев пустыни и командир армии, которую ты видишь перед собой. — Он взмахнул рукой, показывая на растянувшиеся позади войска. — Я слишком долго терпел римское вмешательство в дела нашей земли. Пришло время расплаты. Я не уберу меч в ножны, пока мне не принесут должные извинения, иначе мой клинок отведает крови множества римлян.

Макрон кашлянул и небрежно показал на ножны и украшенную драгоценными камнями рукоять оружия принца.

— Если это, э, тот самый меч, то будет правильно заметить, что он и так в ножнах.

— Молчи, Макрон! — сказал сквозь зубы Катон.

Принц послал коня вперед, и тот затанцевал. Подъехав ближе к Макрону, он яростно глянул в глаза центуриону. Ветеран вопросительно приподнял брови.

— Это твой комедиант, легат? Погляжу, как он посмеется, когда мои люди выпустят ему потроха.

— Центурион Макрон привык говорить, не задумываясь, — спокойно ответил Катон. — Однако его слова — не слова Рима. От имени Рима говорю я. Так что же ты хотел сказать мне, принц?

Талмис еще мгновение смотрел на Макрона, потом презрительно шмыгнул носом и обернулся к Катону.

— Я пришел, чтобы предложить условия мира. Рим уступит Нубии все земли южнее Омбоса. Кроме того, я желаю получить половину урожая этого года со всей провинции. И десять талантов золота. — Он хитро прищурился. — Римских талантов, не египетских. Эти условия не обсуждаются. Если ты откажешься, я продолжу продвигаться вниз по Нилу, грабя ваши города и сжигая посевы. До самой Александрии.

Макрон

рассмеялся:

— Сомневаюсь, что Рим допустит это. Если ты подойдешь на сотню миль к Александрии, император соберет столько легионов, что сотрет в порошок тебя и твою армию.

Принц Талмис пожал плечами.

— Нубия — большая страна, римлянин. Настолько большая, что я смогу отступать, пока ваши легионы не умрут от усталости или жажды. Риму не напугать меня. Ну?

— Твои условия неприемлемы, — коротко ответил Катон. — Переговоры окончены.

Он тронул поводья, разворачивая лошадь, и шагом поехал к лагерю. Кавалеристы эскорта двинулись следом, опасливо поглядывая назад. Сначала принц Талмис молчал, сжав кулаки в гневе. Потом выставил палец в сторону римских кавалеристов.

— Да будет так! Пройдет совсем немного дней, когда стервятники дочиста обклюют ваши кости!

Он дернул поводья, заставив своего коня резко развернуться, и поскакал обратно к своей армии. Его одеяние развевалось, как крылья ворона, а его товарищи тщетно старались догнать его.

Макрон недолго глядел на него, а затем подъехал ближе к Катону.

— Глупый разговор получился. Что думаешь?

— А что еще я мог сказать? — обреченно ответил Катон. — Я не имею власти принимать такие условия. Даже если бы и имел, император такого не допустит. Так что сражение состоится.

— Когда?

— Завтра. На рассвете.

Принц Талмис и его старшие офицеры закончили планировать диспозицию нубийской армии и ужинали обильно приправленным специями барашком, когда их трапезу прервали. Начальник телохранителей принца, огромный воин, покрытый шрамами, вошел в шатер, откидывая его край. Вошли еще четверо его воинов вместе с рослым мужчиной в потрепанной тунике и чешуйчатом доспехе. Его лицо и волосы были покрыты потом и пылью, и принц не сразу узнал его.

— Аякс…

Другие офицеры перестали есть и поглядели на гладиатора. Прекратили беседу, и в шатре повисла напряженная тишина. Принц Талмис вытер жир с пальцев о край одеяния и выпрямился, отодвигаясь от полированного серебряного подноса, с которого ел. Задумчиво постучал пальцами по подбородку, глядя на Аякса.

— И это человек, называвший себя ценным союзником в войне с Римом, я спрашиваю? — саркастически сказал он. — Глядя на тебя, видно, что ты побывал в тяжелом бою. Это так?

— Да, ваше высочество, — ответил Аякс, склонив голову.

— Так понимаю, ты его проиграл.

— Да.

— Понятно. Тогда скажи, достиг ли ты того, чего я хотел от тебя?

Аякс, уставший до невозможности, выпрямился во весь рост, подавляя величием стоящих по бокам телохранителей.

— Мои воины убили и ранили множество римлян, как вы и хотели, ваше высочество. Мы захватили одну их крепость, уничтожили гарнизон и сожгли ее.

— А каковы наши потери?

Аякс ненадолго задумался, прежде чем ответить.

— К сожалению, вынужден сказать, что остались в живых лишь я и несколько моих товарищей. Остальные потеряны.