Легионер (пять книг цикла "Рысь" в одном томе)

Посняков Андрей

– Держись! – прокричал Рысь, врубаясь в наседавшую толпу.

Впрочем, с этой стороны легионеров хватало, надо было пробиваться туда, к воротам. Оглянувшись, юноша схватил попавшееся под руку копье. Это оказалась старомодная гаста – достаточно длинная, крепкая и надежная. С гастой можно было рискнуть, что Рысь и проделал, с разбегу перелетев через головы орущих галлов точно так же, как они совсем недавно перелетали через ров.

Опа! Он приземлился рядом с Луцием и, подмигнув тому, выхватил меч:

– А ну-ка!

Двое с длинными мечами накинулись на него, что тоже было неправильно: галлы обожали поединки.

Ах вот оно что! Рысь вдруг увидел за их спинами третьего – рыжебородого, с косичками! Именно его и прикрывали те двое. Однако думать было некогда: галлы орудовали мечами весьма проворно. Рысь едва успел присесть, как острое лезвие со свистом разрезало воздух. Короткий гладиус против двух длинных мечей… Надеяться приходилось только на умение и ловкость. Рысь немедленно отскочил в сторону, встав так, чтобы враги мешали друг другу, и немедленно напал первым! Мечи врагов столкнулись, высекая искры, и тут гладиатор, отбив очередной удар, поразил одного из противников в бок – тот захрипел, упал на колено. Опрокинув его ногой, юноша обернулся ко второму, с которым справился без особого труда – двумя ударами выбил меч и полоснул по горлу. Рысь обернулся, услышав, как вскрикнул позади Луций – удар тяжелой, окованной железом дубины раздробил его щит и опрокинул молодого легионера на землю, в груду окровавленных тел. Следующий удар неминуемо должен был размозжить ему голову. «Косматый» – полуголый, мускилистый, в покрытых брызгами крови браках – торжествующе закричал, а Рысь понял, что не успеет. Слишком уж далеко. Тогда он просто метнул меч, как показывал Плавт… Метнул плохо, и в голову галла попало не острие, а рукоять, однако враг пошатнулся. Дротик, который метнул центурион, завершил дело. Впрочем, все кончилось хорошо лишь для Луция с Рысью – ант вдруг с удивлением заметил, что все галлы куда-то исчезли, встревоженно огляделся и наконец увидел: они все же открыли ворота. Где-то за рвом, в лесу, заржали кони.

– Не преследовать, – приказал центурион. – Это может оказаться ловушкой, к тому же у нас очень мало лошадей. А ну, живо запереть ворота и ждать!

Потирая окровавленную щеку, поднялся на ноги Луций. Прихрамывая, подошел к Рыси, улыбнулся, положив руку на плечо:

– Тессарий Квинт Луций Агнус твой должник, гладиатор!

– Хорошее у тебя прозвище, – усмехнулся Рысь. – Агнус – ягненок!

– Видишь ли, мой отец отличался покладистым нравом, – несколько смущенно пояснил легионер.

За частоколом вставало красное солнце, освещая стройные ряды палаток и лежащие вокруг трупы.

– Раненых допросить, убитых закопать на лугу, – распорядился начальник. Обернувшись к Рыси, он намереваясь что-то сказать, как вдруг наступившую утреннюю тишь пронзил резкий звук рога!

Центурион поднял глаза на башню.

– Отряд! – доложил часовой. – Только что вышел из леса.

– К бою! – кратко приказал командир, и воины, поспешно оттаскивая трупы в сторону, заняли места на возвышении у частокола.

Рысь встал рядом с Луцием, обернулся, увидав в дальних рядах Автебиуса. Хитрый галл, кажется, не был даже ранен, как и сам Рысь.

– Нет, – всматриваясь в утреннюю туманную мглу, качнул головой Луций. – Похоже, это не «косматые».

Рысь тоже присмотрелся. Туман был не настолько густым, чтоб ничего нельзя было рассмотреть – виднелся и лес, и часть луга… и стройная колонна приближающихся воинов в блестящих

панцирях, с темно-голубыми выпуклыми щитами.

– «Жаворонки»! – радостно воскликнули рядом. – Клянусь Везуцием, это же галльский легион!

– Похоже, не легион, центурия. – Луций внимательно посмотрел на идущих. – Хотя, нет, побольше… Но – меньше когорты.

– Да, – согласился Рысь. – Меньше. И намного меньше. Человек двести.

– Угу, тут не меньше, чем двойная центурия. – Легионер улыбнулся.

Рядом, приветствуя подкрепление, замахали руками и радостно засмеялись. Только вот Рысь не радовался, ему стало вдруг совсем не до смеха. Впереди манипулы пешком, как и их солдаты, шли трое – два центуриона в сверкающих шлемах. А рядом с ними, верхом на белом коне – всадник, тучный, упитанный, с непокрытой головой. Редкие, но тщательно завитые кудри его смешно покачивались, красное лицо изображало значительность и важность. Глаза внимательно смотрели на лагерь. Рысь поспешно спрятался за спины – он узнал всадника. То был дуумвир Ротомагуса Децим Памфилий Руф.

Открыли ворота, и сам центурион лично вышел встречать гостей. Приветственные крики гремели повсюду. Многие из центурии имели среди «жаворонков» хороших знакомых, тут же все разбрелись по лагерю, запалили костры. Начальство этому не препятствовало, понимало – людям нужно прийти в себя после ночной битвы.

Рысь, уж конечно, постарался держаться от новоприбывших подальше. Забрался было в палатку, однако вновь устроили построение. Все триста человек – центурия Теренция Капитона и манипул «жаворонков» – на лагерном форуме не помещались и встали на лугу, чтобы внимать вдохновенной речи Памфилия Руфа, столь же прочувствованной, сколь и косноязычной.

– Боевые товарищи! – почесывая живот, громко говорил Памфилий. – Друзья! Мы рады, что будем сражаться вместе с вами, как и вы рады, что будете сражаться с нами… То есть не с нами, конечно, а вместе с нами.

Поговорив еще немного о помощи богов и коварстве мятежников, совершивших столь наглую ночную вылазку, дуумвир, оглянувшись на своих центурионов и напомнив про данные наместником полномочия, тут же призвал к карательному набегу на ближайшую деревню, которую он полагал важным центром повстанцев.

– Видимо, придется и нам идти с ними, – покосившись на «жаворонков», тихо произнес Луций.

– Но ведь Адалуй – мирная деревня, – осторожно заметил стоявший позади Рысь. – И я думаю, деревенские никогда бы не осмелились на нас напасть – на свою же голову. Нет, вряд ли это они.

– А никто так и не думает. – Луций обернулся и насмешливо скривил губы. – Все всё понимают ничуть не хуже тебя. Просто опоздавшим к битве «жаворонкам» тоже нужна слава, а нашим важна возможность мести. Несчастная деревня. Честно говоря, мне ее жаль.

Между тем воодушевленные пламенной речью дуумвира легионеры с громкими криками строились в боевые порядки. Впереди за ручьем мирно поднимались к небу утренние дымки галльских хижин. На лугу у кленовой рощицы паслись коровы, слышно было, как в деревенской кузнице ударили по наковальне.

– Вперед! – взгромоздившись на лошадь, махнул рукой Памфилий, и послушные его воле войска, разделившись, быстро направились к обреченной деревне.

Центурия Теренция Капитона обходила селение вдоль ручья, слева; в центре и справа грохотали доспехами две центурии «жаворонков»-алаудов.