Легионер. Век Траяна
Шрифт:
Критий тут же ринулся выполнять приказание.
Приск подошел к друзьям.
— Скоро закончите? — спросил намеренно громко. — Не пойти ли нам поплавать в бассейне?
А потом шепнул:
— С кем пришел тот рыжий? Тиресий, ты не заметил?
— Кажется, со Спуринной. А в чем дело?
— Это центурион преторианцев.
— Ты не ошибаешься?
— Я бы узнал его в полной темноте.
Теперь рыжий уже крутился возле других старичков, друзей Плиния. Он явно что-то вынюхивал.
Критий вернулся:
— Якобы клиент Спуринны, появился пару дней назад,
Отрапортовав, Критий тут же исчез.
— Зато нам угрожает этот парень, — произнес одними губами Тиресий.
— Что будем делать?
— Тут есть еще одна маленькая жаркая парильня, — сказал Кука, — и там сейчас почти никого нет, я заметил.
Друзья переглянулись.
— Похоже, нам придется еще раз попариться, — сказал Тиресий.
Друзья подошли с равнодушным видом к рыжему.
Кука хлопнул его по плечу.
— Э, парень, да ты какой грязный! Плохо вымылся. Надобно вернуть тебя в лаконик!
Кука и Тиресий подхватили центуриона под руки и повели. Со стороны все выглядело милой дружеской возней.
Тот попытался сопротивляться, закричал. Кука и Тиресий захохотали. На них никто не обратил внимания — молодые бычки бесятся, и только.
Какого-то ветерана, что сидел в лаконике, бесцеремонно выставили, дверь замкнули медным ковшиком.
— Вы что, спятили… да я… — взвился центурион.
— Кто тебя послал? — перебил Тиресий.
— Вы все трое покойники! — объявил рыжий.
— Еще нет! — Бывший банщик очень грамотно заехал кулаком в скулу центуриону. — Бедняга! Он поскользнулся на мраморном полу.
— Я — центурион преторианцев! — закричал рыжий. — Если вы меня немедленно не выпустите, вас разрежут на куски!
Встать он не успел — Кука вновь его опрокинул. Кому как не Куке было знать все коварство банных полов.
— Никакой это не центурион — вдруг сказал Кука. — Это банный вор, он украл в прошлом месяце мой плащ.
— Да вы что… — Рыжий опешил.
— А у меня — новые башмаки, — кивнул Тиресий. — Все время вертится в раздевалке. Чуть оставишь что без присмотра, он тут как тут.
Центуриона, обалдевшего от жара и от побоев, вытащили в холодный вестибюль.
Был как раз приток народа, многие раздевались.
— Банный вор! — заорал Кука. — Мы поймали банного вора.
И вновь сделал подсечку, опрокидывая центуриона на пол. Из раздевалок устремились полуодетые граждане обоих полов. Кажется, из женской раздевалки примчалось куда больше, чем из мужской. Визг, крики, жертву принялись рвать и топтать. Кука вовремя отскочил в сторону, Тиресий был не так проворен, посему лишился клока волос и обрел три глубоких царапины вдоль спины. Приск же остался в центре маленького тайфуна, он бил и бил, изо всей силы, сладостно и со страстью. В этот миг он жалел об одном: что не обладает силой своего отца, этого римского Геркулеса, который умел убивать одним ударом кулака.
Наблюдая за свалкой, Кука сказал Тиресию:
— Был один случай в термах, когда я работал в Байях. Рабы придушили господина в лаконике и сказали,
— А следы удушения? — поинтересовался предсказатель.
— Все было сделано очень аккуратно — душили скрученной простыней, никаких следов.
— Мы бы могли это устроить…
— Вряд ли. Такие фокусы проходят в частных банях, а в общественных термах слишком много народу. Кстати, нам пора убираться — сейчас явится стража — разнимать дерущихся. Эй, Гай! — крикнул товарищу. — Выбирайся! Хватит!
Кука все верно рассчитал: как раз в этот момент несколько здоровяков из обслуги бани кинулись в свалку, раскидали нападавших и извлекли тело рыжего центуриона. Похоже, преторианец был без сознания. Приска отбросили к базису группы Лаокоона, украшавшей вестибюль бани. Друзья подхватили Гая под руки и оттащили в сторону. Приск хотел ринуться вслед за банщиками, на чьих мощных руках повис центурион, но Тиресий удержал его и шепнул:
— Не надо.
Приск всмотрелся. В первый миг ему показалось, что рыжий без сознания. Потом понял: нет, не без сознания — мертв — между ребер чернело небольшое отверстие, кто-то нанес удар в самое сердце.
Приск огляделся, пытаясь определить, кто это сделал. У него самого в этот миг оружия при себе не было. Краем глаза он увидел, как скользнула в женскую раздевалку гибкая фигура, закутанная в льняную ткань. Блеснуло и исчезло тонкое узкое лезвие.
Мевия.
Так вот о ком она говорила ночью! Ну что ж, она тоже имела полное право подвести в этой схватке черту.
«Совещание» устроили в базилике терм, в одном из ее нефов.
Старый Нерва слушал Плиния внимательно, но при этом опасливо косился на Приска: один глаз у легионера заплыл, губа разбита, на щеке алели следы ногтей. Принцепс явно не питал доверия к посланцу Нижней Мезии, хотя тот раздобыл чистую простыню вместо забрызганной кровью.
Но речь Плиния текла так мягко, так завораживала, что вскоре Нерва начал согласно кивать. Но, услышав слова «усыновить Траяна», вздрогнул всем телом.
— Усыновить Траяна? — переспросил старый принцепс, и лицо его сделалось испуганным и жалким. — Но все же знают, что сталось с Пизоном… и с Гальбой… его усыновившим…
Нерва невольно повел головой, будто ощутил на шее холодное лезвие.
— Траян — отличный полководец, его любят в войсках… Рейнские и данубийские легионы все на его стороне…
Нерва отрицательно покачал головой.
Тогда Спуринна уселся рядом с Нервой, заговорил сильным, хорошо поставленным голосом:
— Траян не даст в обиду… хороший солдат… честный солдат… — долетали до Приска обрывки фраз.
Спуринна много воевал во времена Веспасиана, и в его устах слова «хороший солдат» значили многое.
Нерва явно колебался. Он верил Траяну, но наместник Верхней Германии был слишком далеко, а префект преторианцев — очень даже близко.
— Тебе нужна защита, принцепс, — сказал дородный краснолицый человек лет пятидесяти. — Только Траян может тебя защитить. Ты должен сделать его не просто наследником, а соправителем.