Легионер
Шрифт:
– Я вот думаю, господин, – хитро улыбнулся Гета, – не сходить ли мне в лупанарий да не привести ли сюда девушку на твой вкус?
– Нет, не сходить, – Рысь отмахнулся. – Хватит пока девушек, побережем деньги.
– Ты говоришь, как старик, господин!
Не произнеся больше ни слова, Юний взял со стола массивную деревянную кружку и запустил ею в слугу:
– Исчезни!
Гета уклонился, и кружка с треском ударилась в стену.
– Господин, ты хочешь сказать, что отпускаешь меня на сегодня?
– Да, да! Отпускаю! Проваливай, –
– О, господин, ты имеешь в виду вотандинов?
Так они все уехали.
– Все равно – разузнай.
Почтительно выслушав приказание, Гета убежал, и Юний повалился на ложе. Какие там девки?! Выспаться бы после смены!
Он проспал почти до самого вечера – солнце уже скрывалось за синими вершинами гор, где-то рядом, похоже, что на стрехах крыши, пели-заливались птицы – малиновка и коростели. Рысь вышел во двор, умылся из большой деревянной кадки, принюхался – нет, уборной больше не пахло, молодец золотарь, хорошо свое дело знает.
– Аве, Юний!
Рысь вздрогнул. О, боги! Во двор, широко улыбаясь, входил Домиций Верула. Отстанет он хоть когда-нибудь?
– Привет, Домиций. Что новенького?
– Да так. – Верула пожал плечами. – Говорят, в городе ищут кого-то. Какую-то пропавшую девушку – дают описание, но почему-то не говорят, кто она.
– Девушку? – Юний хлопнул ресницами. – Что за девушку?
– Римлянка, волосы русые, короткие, глаза зеленые, на вид лет шестнадцать, телосложение худощавое, – с усмешкой перечислил гость.
Юний отрицательно качнул головой:
– Нет, не знаю такой.
Ему почему-то подумалось, что ищут Айну. Ан нет, оказывается, судя по описанию – другую.
– Я к тебе ненадолго и сугубо по делу. – Верула зачем-то огляделся и, понизив голос, спросил: – Говорят, ты вчера был с одной рыжей девчонкой…
– Кто это за мной следит? – тут же возмутился Рысь. – И кому какое дело, с кем я провел ночь? Да хоть со своим слугой Гетой! Волнует это кого-нибудь?!
– Тихо, тихо, – Домиций замахал руками, – никто за тобой не следит, успокойся. Просто, как выяснилось, эта рыжая страдает какой-то болезнью…
– Болезнью?! Вот еще не хватало для полного счастья чем-нибудь таким заболеть!
– Поверь, потому я и спрашиваю.
– Ну, была у меня эта рыжая, – неохотно признался Юний. – Но я вроде пока здоров, слава Юпитеру и Юноне.
– А эта рыжая случайно не говорила, откуда она?
– Из Эборака, – отозвался Рысь. – На заработки приехала, вместе с подругами и со свитой наместника.
– На заработки? – Верула присвистнул. – Ничего себе! Это ж больше двухсот миль!
– Сказала, что окупается… – Юний потянулся. – Да и по дороге эти девицы, думаю, не сидели без дела. Вряд ли ты ее теперь отыщешь, разве что в Эбораке.
– Да-а, – задумчиво протянул Домиций. –
Рысь удивленно взглянул на гостя:
– А что, легат еще здесь?
– Пока здесь… Ходит, чем-то взволнованный… Вообще-то он еще вчера должен был уехать – чего ему торчать в этой глуши?
– Вот как? Странно.
Ладно, пойду я. – Домиций Верула подошел к калитке и, чуть задержавшись, попросил: – Ежели вдруг еще купишь какие-нибудь книги… особенно местные – уж будь добр, похвастайся!
Что значит – «местные»? – вскинул глаза Рысь.
– Ну… – Верула замялся. – Те, в которых записаны легенды и песни бригантов, вотандинов, иценов…
Юний громко расхохотался:
– Бритты, как и галлы, никогда не записывают своих преданий и песен, они считают, что буквы крадут душу! Напрасно ты спрашиваешь, не книжный это народ.
– Вот так, значит? – Домиций вздохнул. – Вообще я тоже что-то такое слыхал. Ну, прощай. Когда понадобишься, встретимся.
– До встречи, – махнул рукой Рысь и, выпроводив со двора гостя, подумал, что нужно напроситься в какую-нибудь поездку как можно скорее. Да вот, хоть сейчас.
Набросив поверх туники алый шерстяной плащ – не тепла, а богатства ради, – молодой командир быстро зашагал к штабу.
Там и в самом деле была какая-то не совсем обычная суета: озабоченно сновали воины и чиновники, подъезжали и уезжали всадники, кто-то с кем-то азартно спорил, а кто-то просто орал. Пожалуй, Юний выбрал не лучшее время для своей просьбы. Он уж было хотел отправиться восвояси, как вдруг стоявшие по бокам низенького каменного крыльца часовые встрепенулись и вытянулись, замерев, словно раскрашенные статуи, столь модные в домах римской знати. Рысь оглянулся… и нос к носу столкнулся с легатом, Клавдием Апеллином.
Наместник был чуть ниже Юния ростом, но казался высоким и не потому только, что стоял на верхней ступеньке крыльца. Нет, дело было не в этом а в той властности, в том сознании важности порученного империей дела, которое источала вся фигура легата. Гладкое, с небольшими морщинками у самых глаз лицо его выглядело усталым.
– Кто таков? – упершись в молодого легионера тяжелым взглядом, быстро поинтересовался наместник.
– Ант Юний Рысь, командир контуберия второй центурии второго манипула шестой когорты!
– Так-так, – усмехнулся легат. – Значит, Ант Юний Рысь. Рысь… Странное имя.
– Это прозвище, господин наместник.
– Где-то я уже его слышал…
Махнув рукой, наместник повернулся и, сделав замечание пробегавшему мимо центуриону из пятой когорты, исчез за дверями штаба.
Хорошо хоть так обошлось. Юний усмехнулся: кто-то, кажется тот же Генуций, любил приговаривать, что от высокого начальства нужно держаться подальше. Кто знает, что вдруг взбредет в мудрую начальственную голову? Обычно взбредала какая-нибудь дурацкая блажь.