Легионеры
Шрифт:
– Я выпишу вам пропуск. Напомните ваше имя-отчество, пожалуйста.
– Игорь Михайлович, – ответил Марк. “Удача, – еще раз подумал он, – что неизвестный Кормухин так и не побывал на приеме у главы Фонда содействия ветеранам службы безопасности”. Незамедлительная встреча всегда считалась лучшим способом избавиться от назойливого человека, и вся процедура занимала не больше минуты. Начнешь тянуть, продолжатся телефонные звонки, встречи у парадного. Так что Марк не сомневался, что Будников примет его безотлагательно.
А попасть к нему было нелегко. Сотрудники вневедомственной охраны на первом этаже высотного административного
В холле с высокими окнами Марковцев шагнул к окошку, над которым скупо значилось: “ПРОПУСКА”. Высота окна была удобна для того, кто сидел внутри, а стоящему снаружи приходилось в буквальном смысле слова гнуть спину.
Лет тридцати с небольшим дама в милицейской форме взяла его удостоверение и списала данные в журнал, потом продублировала их в школьной тетради и сунула ее в окошко:
– Фамилия, имя, отчество полностью и разборчиво, дата, подпись.
Расписавшись, Марк принял клочок бумаги с указанием номера офиса – 632 – и устное пояснение:
– Шестой этаж. Не забудьте отметить пропуск.
Милиционер у лифтов, видевший унизительную процедуру выписки пропусков, ограничился кивком и смотрел вдаль, пока усатый посетитель с утиным носом ожидал лифта.
Нажав на клавишу шестого этажа, Сергей огляделся: никаких, конечно, камер слежения – и вынул пистолет. Поглядывая на меняющиеся цифры на панели кабинки, навернул глушитель и передернул затвор. Когда убрал “вальтер” за ремень брюк и поправил джемпер, лифт остановился.
Сориентировавшись, Марк шагнул в правое крыло. Двери только справа. Он бросал взгляды на таблички: “Рекламное агентство “Визави”, “Информационно-правовой центр “Жилье”, “ООО “Параллель”, “Фонд содействия...”.
Стоп!
Пришли.
Приемная оказалась уютно и оригинально меблированной, похожей на конторку нэповских времен: широкий барьер под мореный дуб отделял стол секретаря с компьютером и парой телефонных аппаратов от ряда стульев и низкого столика с журналами для посетителей, стального сейфа в человеческий рост и книжного шкафа.
Черноволосая секретарша с симпатичными ямочками на щеках, одетая в полушерстяной костюм, чуть округлила глаза, когда Сергей, поздоровавшись, указал на дверь в приемной:
– Геннадий Алексеевич у себя?
Она кивнула:
– Да.
Человек от Латынина оказался малосимпатичным, но высоким и, как ей показалось, мужественным. И вот кого-то он ей напоминал...
– Один? – спросил Сергей.
Еще один утвердительный жест и короткое “да”. Марковцев шагнул назад, повернул головку замка, откинул полу пальто и вынул пистолет:
– Пошла вперед.
Обстановку в кабинете Будникова можно было называть стандартной. Холодильник, офисное оборудование традиционного светлого цвета, на окнах, выходящих на Болотниковскую улицу, вертикальные жалюзи, на вешалке пальто и клетчатая кепка, которую Геннадий
Такая меблировка больше подошла бы частной сыскной конторе, чему немало способствовали фотографии в рамках, развешанные по стенам.
К управлению “А” Будников имел самое прямое отношение, и большинство снимков были посвящены теме борьбы с терроризмом: спецы, средний возраст которых зашкаливал далеко за тридцать, позируют на фоне БТРа; отдельный снимок дворца Амина после штурма; в учебно-тренировочном зале, в тире, фотография символа группы “Альфа” с начальной буквой алфавита...
Полковник госбезопасности в отставке сидел в своем кабинете и смотрел хоккей. Как раз в тот момент, когда его любимая команда в очередной раз пошла в атаку, открылась дверь и пропустила сначала секретаршу, потом одетого в темное незнакомца. Он вспоминал какого-то Кормухина, о котором доложила Ольга, и не мог вспомнить точно по причине загруженности головы совсем другим материалом.
На Марке элегантно сидело длинное пальто, в котором он 29 ноября прибыл на родину. Не было только кашне и темных очков.
Левой рукой Сергей толкнул девушку в сторону стула и бросил короткое: “Сядь!” – а правую вскинул для выстрела.
Выстрел из оружия с глушителем не теряет свойства создавать вокруг небольшого и резкого давления, когда уши чуть-чуть закладывает и хочется сглотнуть, ощутив во рту и за ушами освобождающее, пощелкивание.
Марк выстрелил от порога, по привычке чуть приоткрывая губы и целясь в правое плечо Будникова. Сближаясь с ним, отключил его вторую руку. Этими действиями он избавил и полковника, и себя от длинных представлений и угроз.
– Где Мячин? – задал Сергей первый вопрос.
Молчание.
– Не знаешь такого?
И снова тишина, нарушаемая лишь шумным прерывистым дыханием хозяина кабинета и слабыми стонами через нос.
Марк приблизился вплотную к столу, взвел курок “вальтера” и приставил ствол к голове полковника.
– Я считаю до пяти, – предупредил он. – Начали. Один.
Стонать в полный голос раненому мешало отверстие диаметром в семь с небольшим миллиметров. Он не видел его, но мог еще увидеть любимый калибр подполковника Марковцева, глянув на себя в зеркало. Оно наверняка отпечатается на лбу, будет выглядеть выпуклым кровоподтеком, засосом, ибо нажимал Марк сильно, а Геннадий Алексеевич невольно, по-бычьи склонив голову, оказывал сопротивление. Подайся он назад, и пуля догонит его – так ему казалось. Он будто тормозил вылет пули или надеялся, что завихрения пороховых газов в каналах глушителя прихватят с собой податливый и горячий кусочек свинца.
– Два.
Мочевой пузырь Будникова опорожнился с невероятной быстротой, словно обладал гигантским каналом в те же неполные восемь миллиметров. Наверное, и кровь такая же горячая, обжигающая... Почему наверное? Она горячая, обжигает руки, подбирается к пальцам и скоро упадет на ковровое покрытие.
– Три, – отсчитывал Марк секунду за две. – Четыре.
На расстоянии казалось, чекист страдает косоглазием. Он скосил глаза и видел нечеткое изображение двух предохранительных скоб пистолета, двух указательных пальцев киллера. Они не лежали на спусковом крючке, а профессионально-пугающе вытянулись вперед, еще раз предупреждали и указывали. Когда истечет время, не затекший от напряжения палец легко и молниеносно согнется.