Легионеры
Шрифт:
Алексей уже наливал себе кофе, когда в столовую ввели группу свеженьких, только что прибывших кандидатов.
– Во! Пополнение… – Хохол поковырял пальцем в зубах и сыто рыгнул.
– Как не стыдно! Ведите себя прилично, месье, – шутливо сдвинул брови Алексей. – Какой пример вы подаете молодежи?
Но приятель отмахнулся и, наметанным взглядом выделив кого-то из толпы наголо бритых, озирающихся по сторонам парней, окликнул его на весь зал:
– Эй, земеля? Откуда?
– Краснодар! – охотно отозвался тот, сверкнув
На первый взгляд он ничем не отличался от остальных новичков, одетых в такие же казенные спортивные костюмы, и Алексей в который уже раз отметил способность своих соотечественников распознавать друг друга без слов и документов.
– О, почти сосед…
– Шухер! – выпалил кто-то, но было поздно.
Прямо напротив столика, за которым расположились Хохол и другие «комба», замер в привычной позе надсмотрщика за рабами капрал-шеф Дюпон по прозвищу Дятел. Глаза, как обычно, пустые, руки за спиной, ноги на ширине плеч… Шум в зале утих – настолько, что Алексей услышал даже гудение кондиционера под потолком.
Наконец капрал-шеф брезгливо и будто нехотя разлепил губы.
– Встань, – перевел кто-то шепотом. – И назовись.
Но Хохол уже понял приказ. Он вытянулся в струнку перед Дюпоном, проорал фамилию и по старой армейской привычке принялся пожирать начальство глазами.
Дятел задал следующий вопрос – как догадался Алексей, его интересовало, знаком ли кандидат с установленными в лагере правилами поведения. Познания приятеля во французском были скудны до неприличия, но даже он уловил в речи Дюпона пару знакомых слов. А потому напрягся из последних сил и выдал:
– Миль пардон, мон капрал… то есть капрал-шеф.
– Встать. Смирно!
Затем последовал приказ: всем «комба» покинуть помещение и построиться в одну шеренгу.
– С-сука, Дятел…
Под сочувственными и удивленными взглядами нескольких десятков кандидатов в легионеры их старшие товарищи торопливо пересекли зал и привычно разобрались по росту перед входом в столовую.
Прозвучала команда, после чего «комба» строевым шагом проследовали на пресловутый плац – мимо типографии и неприметного здания, в котором размещалось что-то вроде компьютерного центра Легиона.
– Стой! Вольно…
Перед шеренгой снова с презрительной миной на физиономии появился Дятел. Несмотря на жару, форма у него под мышками была сухой, да и на лице не блестело ни капельки пота.
– Смирно!
Хохлу было приказано сделать два шага вперед и принять упор лежа. Несколько минут капрал-шеф Дюпон подробно объяснял, в чем заключается провинность будущего легионера и для чего необходимо соблюдать дисциплину, а также славные полуторавековые традиции самой известной в мире войсковой части…
– Сейчас это он про что? – почти неслышно, одними губами спросил у Алексея сосед справа.
– Один, говорит, за всех – все за одного!
– Тоже мне д’Артаньян…
В
– Вот ведь, сволочь.
В конце концов перешли к делу. По команде капрал-шефа люди в форме разом упали на плац и приняли упор лежа. В носу Алексея сразу же запершило от пыли, поднявшейся с раскаленных на солнце каменных плит.
Кто-то чихнул… Дятел прошелся вдоль шеренги, почти задевая лица тупыми носками ботинок. Постоял и лишь после этого начал отсчет:
– Раз! Два! Три!
Отжаться пришлось раз сорок, прежде чем прозвучало:
– Встать! Вольно… Разойдись.
Наказание получилось не столько тяжелым, сколько унизительным.
– Убью гада, – прошипел Хохол, с дикой ненавистью глядя в удаляющуюся спину капрал-шефа. – Точно угрохаю, б… буду!
Но угроза повисла в воздухе. Некоторое время «комба» молча приводили себя в порядок: новенькое, недавно полученное обмундирование теперь выглядело хуже обносков второго срока службы, лица и руки покрылись подтеками грязи и пота. А потому, хотя вслух претензий никто высказывать не собирался, Хохол все же почувствовал себя немного виноватым перед товарищами:
– Ну, мужики, чего вы?
– Карашо, товарищ, – ободряюще потрепал его по плечу оказавшийся рядом Гюнтер.
А потом отозвался и Алексей:
– Ладно. Считай, легко отделались.
Одним из принципов Легиона была коллективная ответственность за индивидуальные провинности. И надо отметить, что из-за «русских» парней остальных кандидатов наказывали достаточно редко – гораздо чаще дисциплину нарушали негры, свободолюбивые «латиносы» и разбалованные демократией представители Западной Европы.
– Замочу ведь этого Дятла, честное слово! – Снова в сердцах пообещал «виновник торжества».
– Не болтай, – неожиданно резко оборвал приятеля Алексей.
– Ты чего? – удивился Хохол.
– Ничего… В «гестапо» захотел? Давай. Пришьют тебе там угрозу покушения на командира – и привет!
– Да кто заложит-то? – Хохол без особой уверенности оглянулся по сторонам. Конечно, стукачи военной контрразведки были в каждом взводе и в каждом «землячестве», но грешить на стоящих сейчас рядом товарищей не хотелось.
Большинство «комба» уже покинуло плац, и Алексей махнул рукой:
– Чего ждем? Пошли отсюда! – Солнце уже навалилось на горизонт, но до относительной вечерней прохлады было еще далеко.
– Вы в казарму?
– Да надо бы душ принять, и вообще…
Однако сразу за центральным штабом на пути «комба» вырос запыхавшийся русский парень из кандидатов:
– Мужики, постойте!
– Ну? Чего еще? – насторожился Хохол.
Видимо, он считал, что хорошим новостям взяться неоткуда, а плохих на сегодня уже и так хватило с избытком.