Легионы огня: из темноты
Шрифт:
— Вцепившимися друг другу в горло, — мрачно продолжил за него Шеридан.
— Нет… нет, я не об этом… Лондо пытался заставить Г'Кара сражаться с собой. Ему хотелось убедиться в том, что вы двое спасены, и он добровольно пожертвовал жизнью ради этого. Страж мог все испортить.
— Вы полагаете, что это изменит наше мнение об этом парне к лучшему? — спросил Гарибальди.
— Майкл… — попытался осадить его Шеридан.
Но Гарибальди не слушал его. Он поднял вилку, которую не брал в течение двадцати минут, и наклонился
— Вы сидите тут и говорите мне все это, хотя он был в ответе за гибель миллионов задолго до того, как дракхи подцепили его на крючок, а теперь мы все должны испытывать жалость к Лондо Моллари и гордиться им, потому что он пожертвовал собой, чтобы спасти трех человек? Допустим, что ради этих троих человек я и сам прополз бы через ад по битому стеклу, лишь бы только им помочь, но, все же, их было всего трое. Разве это уравнивает счет?
— Нет, — мягко ответил Вир.
— Тогда не пытайтесь строить из него великого героя, по крайней мере, не при мне.
На мгновение Деленн подумала, что Вир смутится от столь свирепой и яростной вспышки гнева Гарибальди. Но он всего лишь устало сказал:
— Знаете, мистер Гарибальди… Лондо был бесконечно очарован Землей и ее жителями. Он старался всеми силами помогать вам. Он делал это тайно, за кулисами, делал добро, о котором ваш народ никогда ничего не знал. Он все время изучал земную культуру, всегда что-то искал, всегда пытался понять. Я иногда спрашивал его, почему он так интересуется вами, но он никогда не давал мне удовлетворительного ответа. Но знаете что? Думаю, что я понимаю его. Я думаю, что во многом… он был гораздо ближе по духу к любому из вас, чем к нам. У него было ясное представление о том, что ему нужно, эта мечта была совершенно недосягаема для него, но он никогда не прекращал своих попыток воплотить ее в жизнь, несмотря на свойственные его характеру недостатки, мешавшие ему. Лондо Моллари не был героем, мистер Гарибальди. Он был… был слишком похож на человека.
Наступило долгое молчание, а потом Шеридан повернулся к Виру:
— Хорошо сказано, — заметил он.
Гарибальди закатил глаза.
— Иногда я никого из вас не понимаю.
— Все в порядке, сэр, — ответила Сенна. — Я тоже никого из вас не понимаю. Но я говорю, в основном, как посторонний. Я вижу, — и она окинула взглядом всех, кто сидел за столом, и улыбнулась, — что здесь собралась группа людей, которым очень нравится быть вместе… но им довелось через столько пройти, что они не знают, возможно ли это.
— Это очень проницательная молодая женщина, Вир — заметила Деленн. — Вам стоит держать с ней ухо востро, она может далеко пойти.
— Благодарю вас, — сказал Вир. — Надеюсь, что этого не случится. О… Сенна. Эскизы при тебе?
— Эскизы? — спросил Шеридан.
— Сенна была очень занята, — пояснил Вир. — У нее много талантов.
Сенна развернула несколько больших листов бумаги и вручила
Он пытался держаться неприветливо, но, несмотря на это, приподнял бровь, рассматривая рисунки.
— Очень похоже на Лондо и Г'Кара, — сказал он. — Мне нравится, что они стоят спиной друг к другу. Выглядит символично.
— Это всего лишь набросок, — сказала она.
— А что находится между ними?
— Это — город. Я уже сказала вам, что это всего лишь набросок.
— Город? — потом он понял. — Это статуи. Эскизы статуй. Боже мой, они огромны.
— Статуи? — Шеридан наклонился вперед, также как и Деленн. Франклин поднялся и обошел вокруг стола, чтобы разглядеть все это.
— Вы хотите поставить памятники Лондо и Г'Кару.
Вир кивнул.
— У каждых ворот столицы. Это станет частью восстановления Примы Центавра, — он покачал головой. — Трудно поверить. Кажется, что еще только вчера нам надо было отстраиваться после нападения Альянса. Теперь же мы обратились к Альянсу, чтобы он снова помог нам оправиться.
— Альянс поможет вам, — заверил Шеридан. — Это я могу вам обещать. Но это… — он кивнул в сторону чертежей, — если бы мне двадцать лет назад сказали, что памятник Г'Кару… ну, любому нарну… будет построен прямо на краю столицы…
— В этом-то и суть, — сказала Деленн. Она щелкнула по бумаге. — Но я удивлена. Почему они оба стоят спиной к городу? Как будто они повернулись спиной к центаврианскому народу.
— Нет, Деленн, это вовсе не так, — сказал ей Гарибальди. — Требуется быть старым воякой, чтобы понять: они стоят на страже. Вы же не может стоять на страже, повернувшись спиной к врагу.
— Совершенно верно, — сказала Сенна. — Хотя тут есть нечто большее.
Лондо… — она, казалось, знала, что нужно сказать, но не могла выразить это словами.
Вмешался Вир:
— Лондо отвернулся от столицы, где он так долго жил… которой так долго правил… которая была всем, что он мог видеть. Он не видел результатов своих решений, потому что был ослеплен своими скудными решениями.
— Так что вместо этого, — сказала Сенна, — мы расположили его так, как, мне кажется, ему бы понравилось. Он смотрит от города, вдаль, за горизонт.
— Очень хорошо, — сказал Шеридан. — И что-то подсказывает мне, что Г'Кар бы оценил эту иронию: стать защитником столицы своих бывших врагов.
Гарибальди прокомментировал:
— И то, как они стоят… они на самом деле следят за спинами друг друга.
— Как они и делали при жизни, — сказала Деленн. — В этом есть симметрия.
Отличная работа, Вир и Сенна… отличная работа.
— Мне бы хотелось, чтобы они дожили до того, чтобы увидеть это, — произнес Шеридан.
Она взяла его за руку.
— Знаешь, Джон… Я думаю, что, каким-то образом, каким именно — нам никогда не понять… они это видят.