Легионы праведных
Шрифт:
— Добрый день, миссис Хэрриет.
— Добрый, проходите в гостиную. Чай, кофе?
— У тебя есть что выпить? — спросил Ицхак, чем сильно удивил ее.
— Конечно, но как-то на тебя не похоже. Кстати, а где Эхуд? Ваш визит рвет мои шаблоны.
— Эхуд в клинике, удаляет бляшки с сосудов, питающих мозг. Нет, не в клинике твоего мужа. Мы теперь к нему точно обращаться не станем, — засмеялся Эпштейн, — а то он потом к нам бандитов пришлет, если нам что-то не понравится.
— Раньше клоуном и алкоголиком выступал Эхуд.
— Сейчас
— Что будете, Мовлади?
— Чай, черный с молоком, если можно.
— Конечно. А ты водку?
— Я — водку, — согласился Эпштейн. — И минеральной воды.
Джейн похвалила Лиз, что та не испугалась незнакомцев, затем похвалила Ицхака за то, что подарил игрушку с «умным» мехом, который не содержал аллергенов и который невозможно отделить от основы, так что ребенок не задохнется, а размер мехового шара не позволит его проглотить.
— Милое гнездышко, — заявил Ицхак, — пойдем, я помогу тебе с напитками.
— Извини, но прислуга нам не по карману.
— Лишние люди в доме — лишние глаза, — он прошел за ней на кухню. Бойлер уже заканчивал подогревать воду для чая. Она поцеловала Лиз в щеку и открыла дверцу холодильника.
— Найдешь?
— Конечно, — Эпштейн быстро выудил начатую бутылку водки и пакет с молоком. — Хотел сказать тебе «спасибо» за то, что подготовила нам такую классную девочку, но потом вспомнил, что мы тебе платили за это деньги, и теперь не знаю, как поступить.
Джейн захотелось заплакать: она осознала, что соскучилась по этому идиотскому юмору, соскучилась по общению с такими персонажами, как Эпштейны, соскучилась по риску и адреналину. Но, скорее всего, это просто уловка мозга, который оставляет только приятные воспоминания о прошлом.
— Можешь вместо «спасибо» продублировать транш.
— За то время, которое мы не общались, я тупее не стал, так что вряд ли.
Они вернулись в гостиную. Мовлади помог со столиком и кроваткой, куда она положила Лиз. Дочка с силой мяла подаренный шар, на ее личике отчетливо читалось удовольствие.
— Почему вы меня не предупредили?
— Лихое начало! — Ицхак усмехнулся. — У нас контракт?
— Помнится мне, вы как-то сказали, что отслеживаете жизни интересных вам людей. Или я не интересна стала?
— Была бы не интересна, то нас бы здесь не было. Нет, мы честно ждали от тебя звонка, но твой благоверный решил действовать самостоятельно.
— Угу, — она посмотрела на водку и решила, что составит компанию Ицхаку: все равно не кормит грудью. — Проявил инициативу.
— Все плохо, — Ицхак сказал это совершенно серьезно, так что это была не шутка. Это его брат, чертов клоун, мог произносить слова, не соответствующие делу, а вот Ицхак нет. — Будь ты мужиком, я бы сказал, что разведка схватила тебя за яйца, Джейн. Ты тоже будешь?
— Да, — кивнула она, и он налил водку в две стопки почти до краев. — Все очень плохо?
— Плохо. Джеймс на
— Можно договориться с разведкой?
— О чем? — Ицхак отправил стопку в рот. — Это не полиция. Они заинтересованы в том, чтобы ты на них поработала, и у тебя нет выхода, кроме как согласиться.
— Твои связи и мои деньги, — она последовала его примеру, и холодная водка приятно обожгла пищевод. Напиток такой температуры не требовал никакого дополнения.
— Не помогут. Как бы печально это не звучало, но внешняя разведка — не наш уровень. А твоих денег не хватит ни на что. К тому же речь идет о том, чтобы их сохранить.
— Зачем здесь тогда Мовлади? Ты мог рассказать мне об этом по комму. О том, что ничего нельзя сделать.
— Для этого есть причина. Ты согласишься поработать, но тебе нужны гарантии, что пострадавшая сторона откажется от претензий к твоему мужу. Так ведь?
— Мовлади составит соглашение. Или они его подписывают, или идут в жопу.
— В жопу отправлюсь и я.
— Не совсем, потеряешь три четверти того, что есть, Джеймс отделается условным сроком. Как-то так. Попробуют надавить через ребенка, служба опеки и надзора за детьми.
— Ты меня пугаешь?
— Нет, я просто рисую картину конфликта. Но его можно избежать, если ты согласишься встать за пульт и направить праведных зомби на нечестивых кровососов, — он улыбнулся, а Джейн налила по еще одной стопке.
— Очень милая шутка, но я не хочу расставаться с дочкой. Сейчас такое время, когда….
— Сейчас такое время, Джейн, когда Лиз еще не может распознать толком, где мама, поэтому благодари своих богов вуду, что у тебя есть возможность решить проблемы сейчас, а не когда ей исполнится два года.
— Ох, ты, какие знания детской психологии.
— Ну, у меня богатый опыт. Четверо детей, все же, — сказал Ицхак, а она вздрогнула от неожиданности. Почему-то ей никогда в голову не приходила мысль, что у Эпштейнов есть жены или дети. Ей казалось, что у таких мужчин не может быть нормальной семьи. Он заметил ее смятение. — Удивил? Не многие об этом знают. У Эхуда — двое, к сведению. Мы не особо афишируем это, но и намеренно не скрываем. Наши враги и конкуренты все равно об этом знают, но и кричать об этом на каждом углу не имеет смысла. Так что я тебя понимаю в отношении предстоящей разлуки.
— То есть ты советуешь согласиться?
— Это самое разумное в сложившейся ситуации.
— Не это я хотела от тебя услышать, — Джейн не скрывала разочарования. Ее надежды выкрутиться из ситуации с минимальными потерями рухнули.
— Ицхак, у меня есть еще дела, — Мовлади закончил с чаем, — так что я поеду. Дадите мне знать, о результате.
— Конечно, — ответил Эпштейн. Джейн хотела проводить его, но Лиз захныкала, и юрист махнул рукой:
— Не нужно, я думаю, что точно не заблужусь. Спасибо за чай.