Легионы праведных

Андрей Бармин

— Не верю. Вы уже задействовали каких-то психов. Я их сам видел. И это говорит о том, что с бойцами у вас не все хорошо.

— О, — Николо с раздражением вернул планшет охраннику, — вас угораздило столкнуться с зомби.

— Зомби? Это же фантастика?

— Была. Как и вампиры когда-то. Зомби — тоже неудачный военный продукт. Только там фармацевтика, а не геном. Тупые, агрессивные существа с урезанной мозговой деятельностью. Появились лет на десять позже вас. Не очень эффективны. Здесь в порядке эксперимента.

Отчасти, конечно,

в словах Стоуна имелось справедливое зерно: до момента обнаружения на КПП Барьера радиоактивных бомб, у коалиции намечались проблемы с численностью личного состава, так как тренировочные лагеря не успевали готовить бойцов на замену выбывшим. Но то, что правительства ЕС и РФ приняли решение задействовать кадровые части, было абсолютной правдой. Опытные, хорошо оснащенные солдаты с подготовкой смогут завершить боевые действия быстрее и эффективнее добровольцев. К тому же они получили разрешение не обращать внимания на сопутствующие потери. Никому не хотелось впоследствии объяснять своим избирателям, почему в их городах взрываются бомбы с радиоактивной начинкой. Терпение и осторожность перестали сдерживать правительства. И — да, в анклав уже прибыли несколько батальонов из Франции.

— Такие затраты для того, чтобы стереть с лица земли мой народ, — сказал Стоун. — Могли бы придумать способ, как обратить изменения в наших генах.

— Боюсь, что вы слишком поздно задумались о такой возможности, майор. Никто не станет теперь этим заниматься. А, учитывая, что современные стимуляторы помогают людям добиваться почти тех же показателей, что и ваше употребление крови, но только без перестройки организма, то в сохранении ДНК вашего народа нет никакой заинтересованности.

— Так просто?

— Да. Это вообще очень простой мир. Сложный, но простой.

— А вы точно представитель Церкви, а не корпоративный менеджер? — этот вопрос Стоун задал серьезно. — Когда-то в юности мне довелось пару раз пообщаться с капелланом. Он говорил совсем другие речи.

— Точно, майор. Сейчас у меня нет желания обращать вас в веру, я просто взываю к вашему разуму и не лезу в душу. Хотя ваше согласие вполне продемонстрирует ваше милосердие. Милосердие к своему же народу. Мы для вас останемся врагами в любом случае.

— А что будет с кормом?

— Вы про албанцев-крестьян?

— Да. Про них.

— Тоже, что и с вами Мы не станем рисковать. Нет никакой гарантии, что среди них нет представителей вашего вида. Скрещивание ведь могло происходить в результате ваших вылазок за пределы Урошеваца. Они получат такие же права, как и горожане.

— А что будет с теми, кто сражался против вас с оружием в руках? Что вы пообещаете им?

— Сначала — жизнь, а потом их судьбу решат представители ЕС и той страны, которая получит эту территорию под свой контроль. Не думаю, что кто-то захочет мстить.

— Но Солано же ведет свою вендетту.

— Солано — один из вас.

— Нет! — с жаром запротестовал Стоун. — Он уже давно не один из нас. Он — проклятый ренегат.

— Да

не в Солано дело, — Николо нахмурился. Вроде бы этот кровосос производил впечатление вменяемого существа, но вот такие вспышки эмоций при имени Солано перечеркивали позитивное мнение, которое начинало складываться. Так ли уж он умен, как считает Виктор Солано, так ли разумен, если позволяет эмоциях брать верх?

— Я понимаю, — Стоун, похоже, понял, что реагирует слишком увлеченно, — что не в нем дело. Но просто, если я соглашусь, то мне придется стать таким, как он. Ебучим предателем.

— Мы же не заставляем вас обратить оружие против своих граждан. Наоборот: вашей миссией станет спасение оставшихся от смерти и ранений. Вы же служили в полиции до начала войны?

— Да.

— И в вашей присяге имелись слова про защиту граждан?

— Издеваетесь? Конечно, там были такие слова, причем, для меня они — не пустой звук. Я служил на благо общества…

— Охотно верю вам, майор. Тем более, сейчас в ваших руках появится возможность спасти оставшихся.

— Есть и более авторитетные люди, к которым доверия больше…

— Мы не рассматриваем сотрудничество с членами вашего Совета и высшим командным составом. Они заинтересованы в сохранении своего превосходства, а не в спасении граждан.

— Откуда такая уверенность, что в этом заинтересован я?

— «Правдосказ» и моя интуиция, майор, — немного приукрасил действительность Николо. Он все еще сомневался в правильности подобного выбора, а червячок сомнения шептал, что будет гораздо лучше, если этот громила отвергнет предложение.

— До утра завтрашнего дня?

— Да. До восьми ноль-ноль, майор.

— Хорошо, я обдумаю ваши слова.

— Можете уводить, — обратился Николо к конвоирам, и те выстроились в защитный периметр вокруг пленника. Кардинал подошел к окну, в одной из половинок рамы которого уцелело стекло, покрытое грязью и паутиной. Окно выходило на внутренний дворик. Два баскетбольных щита, прорезиненная площадка, несколько турников и яркие качели для младших классов. Типичная спортивная площадка провинциальной школы. Как и у обычных людей. У обычных людей, которым нет дела до свежей крови других людей.

Разговор с майором оставил двоякое впечатление. Вампир держался стойко даже когда узнал о провале их миссии по заброске диверсантов через Барьер. А ведь он являлся одним из инициаторов этой авантюры. Он задавал правильные вопросы и ничего не попросил для себя, что говорило о том, что он заинтересован в судьбе своего вида больше, чем в собственной. Но вот странная реакция на Виктора Солано беспокоила Николо. Но вампиры же отчасти люди, им не чужды эмоции и чувства, как добрые, так и злые. Даже ему, кардиналу Церкви, становилось приятно, когда он видел падение своих недругов. Николо вспомнил недавнюю историю с архиепископом Мадрида. Ведь имелась возможность не участвовать в ней лично, но он не смог отказаться от такого удовольствия.