Легкий завтрак в тени некрополя
Шрифт:
«Дядюшка, поцелуй Кики и пожелай ей спокойной ночи». Как-то само собой получилось, что дядюшка для поцелуя выбрал колено Кики. Наверное, ближе всего оказалось к дядюшке именно колено. «А ты галантен, мой дядюшка». Кики устроилась спать в гостиной на диване. Валерия пощебетала возле нее, я потоптался рядом и отправился в спальню. Вскоре ко мне прибежала и Валерия. «Нет-нет, сегодня не будем, дядюшка». Я успокоился и заснул с приятной истомой от ощущения, что рядом дышит Валерия. Что в гостиной дышит Кики…
Утром я поднялся раньше всех. Валерия еще спала, обнимая подушку; из гостиной тоже не доносилось ни звука. Стараясь никого не потревожить, я тихо позавтракал на кухне, а затем оделся и вышел из дома. Мне захотелось удивить девушек каким-нибудь своим экстравагантным поступком, вроде подарков по случаю их пробуждения. На б'oльшую эксцентричность я не был в ту пору способен. Парфюмерная лавка только-только открылась, и я ввалился туда со всей полнотой сердца, как слон в посудное заведение. «Боже мой, какая прелесть!» – охнула дамочка неопределенного возраста, разглядывая меня исподлобья и нюхая собственное запястье. Я подумал, что ее восхищенное кудахтанье вырвалось по поводу сорта духов, и обратился к ней за советом. «В знак признательности или на прощание?» – спросила у меня хитрая дамочка. «Еще раз», – попросил я озвучить вопрос. «Ну-у, – дамочка прыснула себе на запястье свежую порцию „опиума“, – когда мужчина с утра пораньше бежит не в пивную, а в парфюмерный магазин… Либо у жены именины, либо…» Я махнул на нее рукой в прямом смысле. И вальяжно облокотился на прилавок. «Мне какие-нибудь модные душки, – поведал я продавщице, – один пузырек для блондинки и один пузырек для брюнетки». «Боже мой! Какая прелесть!» – вторично отметила дамочка у меня за спиной. «Вы можете не кудахтать? – огрызнулся я. – Разве не видите, что у меня важное дело?» Дамочка подняла две лапки вверх, как кошка на спине.
Парфюмерное приключение заняло у меня сорок минут. Я потихоньку открыл входную дверь своей квартиры, на цыпочках прошел по коридору до спальни и заглянул туда. Мое желание незаметно поставить коробочку духов у Валерии в изголовье было понятно. Слегка непонятно было то, что я увидел в спальне. Валерия сидела абсолютно голая на пуфике перед зеркалом. Она глубоко дышала и вздрагивала через короткие промежутки времени, с закрытыми глазами. Колени Валерии были широко раздвинуты, а ее ладони скользили по телу и опускались все ниже, и ниже, и ниже… И тогда между ног Валерии я увидел голову Кики. Блондинка сидела перед Валерией на полу и… Тогда я отпрянул назад, чувствуя только, как колотится у меня в груди сердце. Глубокий стон Валерии послышался из спальни и как ножом полоснул меня по щеке. Совсем ничего не изменилось с момента появления на свет первого издания Лукиана…
«…Новости мы слышали про тебя, о Валерия! Что богатая лесбиянка по имени Мегилла влюбилась в тебя, что живете вы вместе и неизвестно какие вещи делаете между собой. Скажи, правда ли это? Больше всего об этом расскажи…» [18]
Тихо-тихо я попятился прочь от спальни, и новый стон догнал меня на пороге кухни. Итак, интимные отношения между Валерией и Кики застигли меня врасплох. Я в растерянности уставился на холодильник, открыл его и нащупал бутылку пива. Экая незадача. Честно говоря, требовалось объяснение или намек – что делать? Обычно подобные картинки интересуют меня. И кажется, что женщины просто шалят без мужчины. Как загуляет по полю ветер, и тугие колосья пшеницы страстно переплетаются между собой в ожидании предстоящей жатвы. В этом случае мне следует поспешить в спальню… Но что меня ждет среди моря соблазнов? Буря негодования или попутный бриз?..
18
Лукиан. Диалоги гетер. Диалог 5. Все выдержки из пятого диалога – компиляции и вольная обработка автора.
«…Молчи, молчи… ведь это так странно. Вначале она целовала меня: „Ну попробуй же и увидишь…“ Она приоткрывала мне губы и проникала язычком в мой рот, и даже укусила среди поцелуев…»
Я отхлебнул из бутылки пива и решил еще раз как следует подумать, прежде чем обнаружить свое присутствие. Мне, вероятно, требовалось время, чтобы освоиться с новой ролью. Если бы знать, как давно между Кики и Валерией существуют подобные отношения…
«…Тогда я обняла ее, как мужчину, испытывая необычайное наслаждение. И делала свое дело, задыхаясь, но… Не расспрашивай так подробно: ведь это неприлично! Клянусь, я не могу тебе больше ничего рассказать…»
Наверное, мне надо было сидеть на кухне и готовить для девушек завтрак. Ведь я не должен ревновать Валерию к птичкам, которые кормятся у нее из рук, к воздуху, которым она дышит, к девушкам, которые ласкают ее… Я взял со стола тарелку и аккуратно бросил тарелку на пол. И прекрасно – охи-охи в спальне прекратились. Я принялся собирать осколки прошлого и будущего. Так я и ползал на четвереньках по полу, когда в поле моего зрения показались голые ноги. «Дядюшка-дядюшка, зачем ты безобразничаешь?» Кики и Валерия посматривали на меня сверху вниз без тени смущения. Я демонстративно высыпал осколки фарфора в мусорное ведро, открыл свежую бутылку пива и молча направился к себе в кабинет. По сравнению с квартирой на Палаточной мой нынешний кабинет проигрывал в размерах. Там умещались только письменный стол да небольшой диван, обитый кожзаменителем. Моя библиотека находилась в гостиной, и я натаскивал оттуда стопки книг и сваливал в кабинете куда попало. «Дядюшка-дядюшка, ты хочешь утвердить мировое господство?» Валерия заглянула ко мне в кабинет со стаканчиком сока в правой руке. Девушки отлично понимали, что я все видел и слышал. Нет-нет, увы, «милый дядюшка» не претендовал на роль мирового жандарма; дядюшка не боролся с феминистками; дядюшка просто хотел, чтобы эти девичники прекратились. «А что так тебя беспокоит, милый дядюшка?» И в самом деле – что? Четырежды задайте мне этот вопрос: в храме, в постели, в конгрессе, у сексопатолога. Четырежды получите разный ответ. А по правде говоря, меня беспокоила мужская гегемония. Ведь всякие моральные установки вращаются вокруг моей оси, покуда ось находится в состоянии эрекции. Сама природа доверила мне приоритет, с яйцами. Поэтому удовольствие, полученное без меня, – запретное удовольствие. Так и запишем… «Может быть, дядюшка хочет заняться любовью втроем?» Так и запишем – Валерию оправдать. Любая женщина бисексуальна, потому что способна рожать и мальчиков, и девочек… Я для характера выждал паузу, а потом неожиданно для себя подтвердил – да! Дядюшка хочет разделить с девушками, мммм… Я снова задумался. «Ну же, дядюшка!» Разделить постель. Это самый простой и приятный способ восстановить попранную мужскую гегемонию. «Трахнуть всех». Валерия поболтала в стакане соком. «Ну, дядюшка, в этом нет ничего невозможного». Валерия поправила на себе рубашку, считая, что разговор закончен и больше тут обсуждать нечего, и вернулась на кухню. Я засунул под мышку книгу и, раз-два-три, небрежно пошел следом. Валерия и Кики готовили на кухне завтрак в четыре руки. Они передвигались, как в танце, быстро и мелодично, разливая по кружкам кофе, щелкая тостером, без дополнительных вопросов и замечаний. «Добро пожаловать в семью, милый дядюшка…»
Странная жизнь моя развивалась в доме на Вацлавской площади. Я привыкал не ревновать Валерию к ее самостоятельным желаниям, а Кики, по общей договоренности, привыкала ко мне. Она поселилась у нас в гостиной, иногда пропадая на пару дней и неизменно появляясь снова. «Как вы тут поживали, милый дядюшка? Все ли дырочки посетили?» Кики целовала меня в правую щеку и подставляла для поцелуя свою, но дальше трогательного почмокивания дело никак не двигалось. Единожды я приложился к ее груди своими ладонями и тут же получил подзатыльник. Это произошло так быстро, что я даже не сообразил, кто именно треснул меня по башке – Кики или стоявшая неподалеку Валерия. «Еще раз так сделаешь, и мы оборвем тебе ушки, милый дядюшка». Какой-то физической близости между Валерией и Кики я, в общем-то, тоже не замечал. Девушки держались, как и положено подружкам, без сексуальной предрасположенности. Не скрою, что их поведение несколько меня озадачило. В некотором смысле я даже был разочарован. Тем более что и моя сексуальная связь с Валерией нарушилась. «Не надо, не надо, милый дядюшка, ведь мы же договаривались…» О чем, позвольте узнать? Но я молчал, ожидая, когда девушки растолкуют мне, что к чему. «Это должно быть красиво, милый дядюшка». Не спорю. И нередко я представлял себе, насколько красиво может выглядеть обыкновенная ночь любви с Валерией, без присутствия Кики в моей гостиной. «Тихо-тихо, милый дядюшка, а то Кики бог знает о чем подумает!» Еще через месяца полтора, разглядывая ночью молодую жену, которая безмятежно посапывала рядом на постели, я решил, что либо Кики в течение ближайшей недели привыкнет ко мне, либо пусть убирается к чертовой матери и не мешает нам жить полнокровно. «Женщины – чувствительные натуры, милый дядюшка». И я задабривал чувствительную натуру Кики щедрыми подарками по всякому неподходящему поводу. Особенно постарался, когда Валерия мне шепнула, что завтра у Кики день рождения. Я устроил для Кики «шикарное»,
Стихи древнего Марциала повлияли на девушек совершенно иначе, чем предполагалось. «Мы, дядюшка, теперь антикварные штучки. Нас трогать руками нельзя». Апулей, Аристофан, Катулл, Петроний, Проперций, Феокрит, Бион, Плавт, Менандр и Герод не изменили нашего сексуального положения. Однажды ночью мне неожиданно пришла в голову очередная революционная мысль, и я непременно захотел поделиться ею с Валерией. Но молодая жена никак не отзывалась на ласковый шепот почтенного мужа. Тогда я осторожно положил свою руку Валерии на плечо, чтобы она на минутку проснулась и выслушала меня. Внезапно Валерия, как в тумане, перевернулась на спину, раскинула руки и замерла, как распятая разбойница на кресте. Она не реагировала на мои поглаживания, а ведь я касался пальцами самых эротических точек и мест. Это показалось мне странным, потому что обычно Валерия просыпалась от малейшего шороха. Но… Сексуальное желание и подходящий случай распаляли меня все сильнее, а Валерия совсем не сопротивлялась, и тогда я понял, что могу овладеть Валерией тайно. Где-то я вычитал о некоторых любовниках, которые сближаются помимо собственной воли и даже не просыпаясь. Подсознательное действие, вроде ночной поллюции. Тогда, уже не сомневаясь, я намазал Валерию кремом, чтобы соитие было желанным, и… По полной программе. Честно говоря, мне казалось, что Валерия просто играет со мною в новые отношения, казалось до самого конца. Когда, как ребенок, пытаясь установить истину, я приподнял у Валерии веко и буквально отпрыгнул в сторону. Что за оказия у этой женщины с глазами? То голубые вместо карих, то сплошные белки вместо глаз… Я накинул для приличия на Валерию одеяло и побежал в гостиную будить Кики. «Ничего страшного, милый дядюшка. Такое у нее случается. И как ты раньше этого не заметил?» Конечно, Кики меня немного успокоила, но спать в эту ночь я предпочел в кабинете, скорчившись на диванчике. Утром Валерия повела себя как обычно, только дважды провела рукою по своему бедру, направляясь в ванную, и покачала головой. Я тоже не стал раздувать из этого случая бог знает что. Просто воспользовался через неделю такой возможностью еще раз и еще раз, через неделю, и еще раз… Другого способа для любви мне не предлагалось. Валерия поглядывала на меня временами как-то странно. «Что тебе снилось сегодня, милый дядюшка?» Я не откровенничал с Валерией по этому поводу, уверенно предполагая, что иначе меня будут на ночь запирать в кабинете. Между тем аппетитная Кики продолжала разгуливать по квартире в неглиже, а я нахально перестал обращать на нее внимание. Как вдруг… «Дядюшка-дядюшка! У моря все чудесно устроится!» Я чуть было не ляпнул, что все чудесно устроилось и в Праге, но проказница Кики уселась ко мне на колени и для начала на них поерзала. А когда и Валерия подкралась ко мне со спины и довольно откровенно поцеловала, я понял, что от поездки, хоть к черту на рога, мне не отвертеться. «Мы едем на Крит, дорогой дядюшка!» Заманчивые картинки пробежали у меня перед глазами: шоколадные девушки в обнимку с пальмами – и не было никакой возможности отказаться. «С тебя денежки, от нас – девушки». Отказываться я не собирался…
19
Авторская обработка эпиграммы Марциала:
Что истерией больна, заявила старому мужуЛеда, плачась, что ей надобно похоть унять.Но, хоть и плачет навзрыд, согласиться на помощь не хочетИ заявляет, что ей лучше совсем умереть.Просит супруг, чтоб жила, чтоб во цвете лет не скончалась,Позволяет другим, что не под силу ему.Тотчас приходят врачи, и прочь все врачихи уходят.Подняты ноги ее… Что за мученье болеть!Итак, всего через две недели мы оказались в Афинах. Я, Валерия и Кики. От всевозможных купальников распирало наши чемоданы, как будто мы собирались принимать участие в конкурсе «Миссис бикини – 96». Девушки выбрали самый замысловатый маршрут, для большей романтики, и нам предстояло совершить ночную прогулку по морю до острова Крит. «Ах, это будет прелестно, дорогой дядюшка…»
Морской паром от афинского причала отходил ранним вечером 24 июля… Я страшно проголодался от перелета и нервотрепки, поэтому едва дождался, когда откроется этот плавучий ресторан. Кики пожелала сидеть за отдельным столиком и вообще старалась находиться от меня с Валерией на некотором расстоянии. «Она немного нервничает, милый дядюшка». К моему удивлению, Валерия тоже оставила меня в самый разгар ужина, чтобы уйти на палубу с каким-то нахальным паразитом. «Питайся, Клавдио, питайся! Мне надо поговорить…» Я сообразить ничего не успел, как Валерия вышла из ресторана, а паразит последовал за ней. «Куда это ты собрался, милый дядюшка?» Кики встала у меня на дороге, когда я решил разобраться – а в чем, собственно говоря, дело? «Экий ты непонятливый, дядюшка». Кики подсела ко мне за столик и пристально посмотрела в глаза, определенным образом на что-то намекая. «Валерия никуда не денется». Я в растерянности изучал контактные линзы Кики, не ведая, что творится. «Валерия специально оставила нас, милый дядюшка». Час от часу не легче! На протяжении целого ряда недель мы имели возможность общаться с Кики, ммм, на самые разносторонние темы и полностью этой возможностью пренебрегали. Что изменилось? «Все меняется, милый дядюшка». Кики пощекотала под столом мое колено. «Между нами существует одна сексуальная проблема, милый дядюшка… Ты готов ее разрешить?» Я не был уверен, что мне обязательно что-то решать без Валерии. Но «всякие узелки распутываются постепенно», как выразилась Кики. «Один узелок, второй узелок, третий…» Короче, через час что-нибудь и развяжется, если с эрекцией у меня будет все «о’кей». Для этого Валерия предоставила нам полную свободу. Мне и Кики. «Сразу втроем ничего не получится, милый дядюшка. Женщины – чувствительные натуры». Еще беспокоил меня паразит, который отправился вслед за Валерией на палубу. Можно предположить, что Валерия не хочет оставаться в одиночестве, покуда мы с Кики развязываем узелки, а можно предположить и кое-что другое… «Дядюшка, ты мне надоел!» Согласен, согласен, согласен. «Так-то лучше, милый дядюшка». Кики отправилась в каюту «прихорашиваться», как сказала, а мне было велено дожидаться Валерию в ресторане. Будет исполнено, мой генерал. Чтобы даром не терять время, я заказал для себя побольше пива, чем вызвал неудовольствие Валерии, когда она вернулась с палубы. Паразит по-прежнему следовал за ней. Пришлось мне знакомиться с ним и валять дурака под пристальными взглядами недовольной Валерии, которая неоднократно намекала, что пиво вредно скажется на моей потенции. «Я с режиссером выпью вина». Паразит оказался родом из Праги – «простите, не расслышал – как вас зовут?» По профессии режиссер, по сути дела – еще больший дурак, чем я. Ведь ясная картина, что Валерия – это раскаленная сковородка без ручки. С какого бока ни ухватишься, все равно обожжешься. У них завязался довольно оживленный диалог, который не совсем мне понравился, но Валерия под столом ущипнула меня за ногу, и я поспешил откланяться – «перепил пива, пора спать». В другой ситуации, конечно, я бы остался, но не было другой ситуации… Наш моногамный брак с Валерией трещал по швам. Можно пересчитывать, как пустые бутылки, всевозможные доводы – почему так случилось. Можно, в конце концов, не пересчитывать… «Волшебные колокольчики, волшебные колокольчики – как весело, как весело…» И я поплелся к себе в каюту…
Оказалось, что Кики поджидала меня у выхода из салона. Она хлопнула себя по бедру – «за это время можно было родить, милый дядюшка» – и повела по коридорам, каждый раз оглядываясь, прежде чем повернуть за угол. Кики проверяла, насколько старательно я следую за ней. Такое усердие меня насторожило. Поэтому возле каюты я уперся как осел. «Да в чем же дело, милый дядюшка?!!» – кряхтела Кики, тщетно пытаясь сдвинуть меня с места. Мне хотелось непременно вернуться в ресторан и выяс нить – что собирается делать с режиссером Валерия. Кики продолжала заталкивать меня в каюту, но безуспешно. Она даже попробовала завалить меня с разбега, но только ушибла себе локоть. Я стоял как скала. Не знаю, что на меня нашло. В конце концов Кики плюнула на меня, в переносном смысле, зашла в каюту, села на стул и закурила. «Черт с тобой, милый дядюшка, живи уродом». И только тогда я переступил через порог и захлопнул за собой дверь. Кики загасила сигарету, зная, что я недолюбливаю табачный дым. «С чего начнем, милый дядюшка?» Я предложил поговорить. Кики заразительно рассмеялась, совсем не так, как Валерия. «Ты словно девушка, милый дядюшка. О чем пойдет речь?» Я взял со стола пачку сигарет, достал одну и понюхал. Вначале со стороны фильтра, потом со стороны табака, потом чихнул.