Легкое сумасшествие по имени любовь

Броган Трейси

По правде говоря, я не уверена в значении слова «великолепно», но если оно означает «по-настоящему хорошо», то да, любовь великолепна. Но я понимала, что этот полет был временным. И по-настоящему я не люблю.

Мой харизматичный новый друг (с приятными бонусами) просто налил реактивное зелье в мой шипучий лимонад, и я выпила его, не успев задуматься о последствиях. Я была возвышенно, волшебно одурманена этими последствиями и оседлала волну радости. Тихий шепот здравого смысла где-то в глубине души предостерегал меня, говоря, что все это пройдет,

но сейчас я хотела насладиться происходящим. Как в тот момент, когда вы ступаете на весы после приступа тяжелого желудочного гриппа, и видите, что похудели на пять кило, — вы не можете не испытать приятного волнения, даже если знаете, что потерянные килограммы скоро к вам вернутся. Мои чувства были похожи на это, только лучше.

В промежутке между играми с детьми на озере, шоппингом с Доди и Фонтейном, поеданием огромных порций мороженого и наслаждением от свиданий с Дезом я побывала на конференции по организации интерьеров и вернулась в Белл-Харбор, полная энтузиазма и идей. Я твердо решила заняться этим делом, и Кайл подбросил мне еще пару клиентов.

Однажды вечером, слоняясь по террасе в ожидании Деза, который должен был зайти за мной, я размышляла о том, как разместить двести пар обуви в одном гардеробе.

— Боже, ты можешь успокоиться? Я чувствую твой эстроген даже отсюда! — недовольно воскликнул Фонтейн.

— Что такое «эстлоген»? — спросил Джордан с пола, где они с Пейдж что-то устраивали из бус и пустого тубуса от средства для чистки труб.

— Ничего, малыш. — Я скорчила Фонтейну сердитую гримасу.

На террасе появилась Доди в синих солнцезащитных очках в металлической оправе, в джинсах-клеш и толстовке годов этак шестидесятых. Лоб ее украшала оранжевая повязка в стиле ниндзя.

— Крутой прикид, ма!

— Спасибо, милый. — Доди повиляла бедрами. — Мы с Гарри идем на Фестиваль Эры Водолея на рыночной площади. А когда Дез придет, Сэди? У меня к нему вопрос по его части.

— Пожалуйста, не донимай его бесконечными проблемами Аниты Паркер. Пусть она обращается к своему лечащему врачу.

— Это не для Аниты, это для… кое-кого другого.

— Тогда пусть этот кое-кто тоже обратится к своему семейному доктору.

Я вытянула шею, выглядывая в окно, чтобы определить, не Дез ли приехал на автомобиле, шум которого донесся с улицы. Зазвонил телефон, и Пейдж побежала к нему, расшвыривая игрушки во все стороны.

— Алло? О, бабушка. Здравствуй!

Я вздрогнула от леденящего душу предчувствия. Не грохот ли из мрачного Аида донесся до меня?

Пейдж продолжала болтать:

— Мы делали браслеты из бисера. Ага. Да, она здесь, но она идет в кино с Дезом.

О нет! Только не это! Пейдж, не говори ей ничего! Я бросилась, чтобы вырвать трубку из ее нежных пальчиков. Чем меньше знает мама, тем лучше. Но Пейдж забивала гвоздь за гвоздем в крышку моего гроба.

— Да, познакомились с ним на пляже. Он так забавно разговаривает, но зато дал нам с Джорданом леденцы, когда у тети Доди пошла из головы кровь.

Ох.

Достаточно. Я выхватила у нее трубку.

— Привет, мама. Что стряслось?

— О ком это она?

— Ничего особенного. Просто друг.

— У него что, проблемы с речью? — Мать добилась бы успеха в те мрачные времена истории, когда детей с изъянами скармливали волкам.

— Он шотландец, мама. У него акцент.

— Хм-м-м. Ты с ним встречаешься?

Моя мама могла бы дать фору испанской инквизиции. Слава богу, хоть пыткам водой она не доверяла.

— Это врач, живет тут, по соседству. Он наложил Доди пару швов, когда она упала и поранилась. А сейчас он пригласил меня в кино. Но не стоит придавать этому такого значения.

Она проворчала в трубку:

— Честно, Сэди, я лишь немного поинтересовалась, и вот что я получаю в ответ.

Я прикусила губу.

— Прости, мама. Что ты хотела?

— Я хотела повидаться со своими внуками, если ты не против.

— Они будут рады, — соврала я.

— Ричард тоже кое с кем встречается, как тебе известно.

Я ждала, что волна печали наполнит мои легкие и стеснит дыхание, но ничего не случилось. По сути, Ричард всегда встречался кое с кем, даже когда мы были женаты. Но впервые это известие не вызвало у меня боли в груди.

— Удачи ему. Слушай, мне пора. Но завтра я позвоню тебе, и мы договоримся о встрече, ладно? Поговори с Доди.

Доди попыталась отвертеться, но я продолжала совать ей трубку, пока она не взяла ее.

— Привет, Эллен. — Она показала мне язык и вышла в другую комнату.

Я снова проинспектировала окно:

— Где же Дез? Он опаздывает!

— Он не опаздывает, душечка. Это у тебя часы спешат, ты сама их перевела, забыла, что ли? — напомнил мне Фонтейн.

— Да, потому что я не люблю опаздывать. И он мог бы сделать то же самое.

— Ну так скажи ему об этом. Уверен, он оценит идею.

Но когда Дез наконец-то приехал и поцеловал меня в щеку, я немедленно забыла о своем мучительном ожидании. Пейдж протянула ему что-то в руке.

— Смотри, Дез. Я сделала тебе браслет, — сообщила она. — Я взяла бусинки такого цвета, как для мальчиков, потому что ты мальчик. Но еще добавила чуть-чуть розовых, чтобы ты помнил, что это от меня. И красные, чтобы ты думал о мамочке.

Он сделал вид, что пытается надеть тоненький браслетик на свое широкое мужское запястье.

— Красный — любимый мамин цвет?

Пейдж закивала, и ее кудряшки смешно запрыгали.

— Да. Потому что это цвет любви.

Я сделала вид, что внимательно рассматриваю ногти.

— Спасибо. Сейчас я уберу его в карман, чтобы не потерять, — сказал он Пейдж. — Но думаю, что на работе его высоко оценят.

Она довольно захихикала.

— Фонтейн будет читать нам с Джорданом сказку, когда вы уедете.

— Правда? Какую же?

— Про злого тролля, который заточил принцессу в башню. И не выпустит оттуда, пока она не угадает его имя.