Легкое сумасшествие по имени любовь
Шрифт:
— Да. Я просто терпеть не могу, когда ты не разрешаешь мне снять с тебя всю твою одежду.
Я покраснела.
— Это твоя одежда. Ну, и я полагала, что буду изображать неприступность, чтобы отношения продлились подольше.
Он закрыл буфет.
— Хм. А когда это ты изображала неприступность?
Я встала.
— О, вот теперь я точно ухожу.
Он вышел из кухни и обнял меня.
— Ты же знаешь, что я пошутил.
— Хм.
— Сэди, не уходи, — промурлыкал он мне на ушко. —
— Ты решил, что можешь соблазнить меня макаронами?
— Я предложил бы тебе что-нибудь получше, но больше ничего нет. Только это и банка оливок. Но если ты останешься, я разрешу тебе выбрать фильм, который мы будем смотреть.
Он был соблазнительным демоном, предлагающим углеводы и перечень развлечений.
— Я умираю, как хочу почистить зубы. Мне нужна зубная щетка, — с жаром исповедовалась я.
Он засмеялся:
— А ты не могла бы использовать мою?
— Ты с ума сошел? И мне позарез надо привести себя в порядок.
— А я завтра уезжаю на работу и проведу там пять следующих ночей. И ты собираешься отправить меня на эту войну, даже не поцеловав?
Он мог просить меня остаться по чисто сексуальным причинам, но, честно говоря, меня это устраивало.
— Я подарю тебе целую тысячу поцелуев с условием, что схожу домой, переоденусь и все такое, а потом вернусь.
— Отлично! Я сгоняю в магазин, возьму там поесть того-сего и встретимся здесь. Я оставлю входную дверь незапертой на случай, если ты вернешься раньше меня.
Дез высадил меня у дома Доди и уехал за продуктами. Я так и пошла в его одежде, неся свою в пакете, и выглядела просто классно.
Фонтейн что-то рисовал, сидя у кухонного островка, а Джаспер нарезал перец.
— Привет, ребята. А где Доди? — Я бросила пакет с одеждой в кресло и выудила из вазы с фруктами яблоко.
— Она пошла с Гарри на фестиваль фильмов Кристофера Уокена, — ответил Джаспер. — Отлично выглядишь, кстати.
— Спасибо, — пробубнила я, жуя яблоко.
— Где ты ужинала прошлой ночью, принцесса? — спросил Фонтейн.
— У Арно. А сегодня вечером что-нибудь приготовим у Деза.
— Сколько ты провела с ним, полтора дня? Да ты заарканила этого пони, мисс Ковбой.
— Вот спасибо. Кстати, Джаспер, хорошо, что ты здесь, я хотела тебе кое-что показать.
Я сбегала к себе в комнату, вынула маленькую черную коробочку, привезенную из Гленвилла, и быстро вернулась. Положила коробочку перед Джаспером. Он обследовал ее осторожно, будто это была бомба, которую надо обезвредить.
— Что это? — Он взял полотенце и вытер руки.
— Я тут подумала вот что. Ты выбрал кольцо для Бет, но у тебя нет на него денег. Но если ты придешь туда с этим, то, возможно, его примут на обмен, да еще доплатят.
Лицо
— Давай. Открывай, — подбивала его я.
Он взял коробочку и не спеша открыл.
— Сэди, ты не можешь подарить мне его. Кольцо такое большое.
— Ну знаю, и что? — Я пожала плечами. — Оно мне не нужно. Видеть его не хочу. И подвеску из него никогда не сделаю, потому что она вечно будет напоминать мне о Ричарде.
Фонтейн выхватил кольцо у Джаспера и поднес к свету, заставив сверкать и переливаться.
— Тогда сама обменяй его на что-нибудь для себя. Я не могу его взять. — Джаспер упрямо помотал головой.
— Мне просто не нужно больше украшений, Джас. А тебе нужно. И я буду только рада, если ты примешь этот подарок от меня. Ты же знаешь, что я ненавижу, когда вокруг валяются вещи, которыми никто не пользуется. Меня это нервирует. Но если оно сделает вас с Бет счастливее, то и мне будет хорошо.
Фонтейн всучил кольцо брату.
— Мне кажется, это отличная идея, — сказал он.
— А так вообще делается? Ну, подобный обмен? — Джаспер переводил взгляд с меня на Фонтейна, с Фонтейна на кольцо.
— Уверен, что у Мейсонов делают. Я уже покупал там винтажные вещи, — ответил Фонтейн.
Тетины часы с кукушкой заиграли в прихожей, пока я дожидалась ответа от Джаспера.
— Сэди, ты уверена? — торжественно спросил он.
Да, я была уверена. Это был совершенно правильный поступок.
— На все сто.
Джаспер закрыл коробочку и обнял меня так крепко, будто мы собирались выпрыгнуть из самолета, имея лишь один парашют на двоих. Его голос срывался:
— Спасибо. — И убежал из комнаты, сдерживая всхлипы.
Фонтейн улыбнулся мне, качая головой:
— Сладкая моя, я и не думал, что ты такая великодушная.
Я вернула ему улыбку:
— А я и не думала, что ты знаешь, что означает «великодушный».
* * *
Я вернулась к Дезу до того, как он пришел. Слонялась по дому, раскладывая все по местам, вымыла посуду, скопившуюся в раковине, выровняла подушки на диване, застелила постель, выстроила по линейке всю его обувь, сваленную в кучу у входной двери. Непрочитанные письма, газеты, журналы и рекламные листовки были раскиданы тут и там по кухне и столовой.
Я не смогла удержаться и рассортировала все, сложив журналы в одну стопку, разный спам — во вторую, а то, что показалось важным, — в третью. Дез вернулся в тот момент, как я закончила. Он огляделся, оценивая мою работу. Я вдруг почувствовала себя такой самонадеянной. Вдруг он обожает, когда ботинки валяются кучей, а почта раскидана по дому?