Легкомысленные
Шрифт:
В первые дни учебы Келлан обеспечил мне гладкий переходный период, тогда как я ожидала худшего. Я была бесконечно признательна ему за это. На самом деле в течение всей недели всерьез меня огорчало лишь одно – Денни.
К выходным мое раздражение в его адрес сильно возросло. Когда он только-только уехал, звонки поступали ежедневно. Затем он стал звонить раз в два дня. Однако на этой неделе я вовсе его не слышала – целых пять дней! Последний разговор состоялся накануне начала учебного года. Я была уверена, что он позвонит узнать, как прошел мой первый день, но этого не случилось. В силу занятости
– Привет, солнышко.
Родной акцент согрел мне сердце, но голос Денни был очень усталым.
– Привет! Ты в порядке? У тебя измученный голос – могу перезвонить завтра.
Я закусила губу в надежде, что он не попросит об этом. Облокотившись на кухонную стойку, я скрестила пальцы.
– Нет, хорошо, что ты позвонила. Нам нужно поговорить.
Внезапно я захотела, чтобы он сказал мне перезвонить позже. Меня охватила паника.
– Да? – Я постаралась говорить небрежно. – И о чем же?
Он выдержал паузу, и мое сердце тяжело забилось.
– Я кое-что сделал. Не думаю, что тебе это понравится.
Перед моим мысленным взором мгновенно выстроился целый перечень вещей, которые он мог сделать и которые мне бы не понравились. Затем я вспомнила о Келлане и том, что могло произойти между нами во время просмотра того дурацкого фильма. Денни это тоже наверняка не понравилось бы. В горле образовался ком, но я выдавила:
– Что?
Он надолго замолчал, и мне вдруг захотелось завопить ему: да говори уже!
– Во вторник вечером, после работы… – Денни снова помедлил, и в моем воображении нарисовался самый худший кошмар. – Марк предложил мне постоянное место здесь…
Облегчение нахлынуло на меня, ведь я напридумывала вещей куда более страшных.
– Денни, ты меня напугал…
Он перебил меня:
– Я согласился.
Моя мысль увязла. Мне понадобилось время, чтобы осознать услышанное. Когда до меня дошел смысл его слов, мое дыхание пресеклось.
– Ты не вернешься?
– Кира, такое бывает раз в жизни. Они никогда не предлагают руководящие посты интернам. – Голос Денни дрожал.
Ему было нелегко говорить. Он отчаянно не хотел причинить мне боль.
– Пожалуйста, постарайся понять.
– Понять? Я бросила все, чтобы поехать сюда с тобой! А ты теперь хочешь оставить меня одну? – К глазам подступили слезы, но я приказала себе сдержаться – не время плакать.
– Всего на два года, – взмолился он. – Закончишь учебу и приедешь ко мне. Мы скоро опять будем вместе. Здесь тебе тоже понравится.
Я обомлела вконец. Два года? Несколько недель без него уже показались жестокостью – как протянуть два года? Это дольше того времени, что мы знали друг друга…
– Нет, Денни.
Он ответил не сразу. Тишина оглушала.
– Что ты имеешь в виду?
– Нет! Я хочу, чтобы ты вернулся! Останься со мной, найди другую работу. Ты умный, ты что-нибудь найдешь!
Теперь уже я умоляла его.
– Кира, но я этого хочу… – прошептал он.
– Больше, чем меня? – Едва этот
– Кира… – произнес он убито. – Ты знаешь, что это не так…
– Да неужели? – Теперь я окончательно рассвирепела. – Мне кажется иначе: ты выбираешь работу и бросаешь меня.
Какой-то крохотной частью сознания мне хотелось прекратить этот чудовищный разговор и перестать обижать Денни, но я не могла остановиться.
Он вновь предпринял слабую попытку возразить, и его акцент усилился от чувств.
– Солнышко, это всего два года. Я буду приезжать при каждой возможности…
Мой мозг воспламенился. Два года… Два чертовых года! Не думая, не потрудившись даже сначала спросить меня, он согласился на работу в тысяче миль от Сиэтла и несколько дней молчал! Я застряла в этом городе. Мои родители смирились с переездом главным образом из-за стипендии. Они не позволят мне перебраться в новый институт очередного штата! И в любом случае не станут за это платить, а самой мне не потянуть два года обучения. Стипендия, которую я выиграла, была моим единственным шансом в жизни. Такая удача навряд ли улыбнется вновь.
Я застряла здесь до конца учебы, и Денни знал это.
Он знал! Мой разум, кипевший яростью, пришел к наиболее вероятному выводу: Денни хотел, чтобы я осталась. Он хотел, чтобы мы были врозь. Он хотел меня бросить. Я взбесилась. Что ж, я не позволю ему сделать это первым.
– Не утруждайся визитами, Денни! Ты сделал свой выбор! Надеюсь, ты будешь счастлив со своей работой! – Я подчеркнула это слово. – Я остаюсь здесь, а ты – там. Все кончено… Прощай.
Швырнув трубку, я выдернула шнур телефона. Мне не хотелось, чтобы он перезванивал. Я так разозлилась, что вообще не желала с ним говорить. При мысли о том, что больше мы не увидимся, отчаяние вернулось столь быстро, что я была не в силах вздохнуть, хватая ртом воздух. У меня закружилась голова, я сползла на пол, и сдерживать рыдания дальше стало невозможно. Слезы хлынули ручьем.
Мне показалось, что прошло несколько часов, и я встала, чтобы налить воды, но обнаружила в холодильнике откупоренную и непочатую бутылку вина. Схватив ее, я стала пить прямо из горлышка. Мне было ясно, что этим горю не помочь, но я нуждалась хоть в чем-то. Я хотела отключить чувства и разобраться с ними потом.
Взяв стакан вместо хрупкого бокала, я наполнила его доверху и принялась пить. Вино обжигало. Оно никак не предназначалось для такого употребления, но мне было необходимо унять боль.
За считаные секунды я осушила стакан и сразу наполнила вновь. Рыдания наконец прекратились, хотя слезы все еще текли по моим щекам. Перед глазами так и стояло лицо Денни: его прекрасные, теплые карие глаза и дурацкая ухмылка. Я слышала его очаровательный акцент, вспоминала его неизменную готовность покатиться со смеху, его тело, сердце. Мое собственное сердце болезненно сжалось, и я сделала очередной долгий глоток.
Все это не по-настоящему, твердила я себе. Мы не могли проститься, не могли расстаться. Он называл меня своим сердцем, а с сердцем не распрощаешься. Без сердца не прожить.