Леголас и Атеистка

Романова Наталия

— Вижу и чувствую, он, между прочим, холодный, точно не из нашего измерения.

— Юуууууль… мне страшно…

— Бежим! — скомандовала Юлька, и они вдвоём рванули к двери, только Юлька благополучно проскочила её, а Сашка упала прямо в ледяные, моментально становящиеся комфортной температуры, объятия.

— Ты та, с кем я, возможно, связан нитями мироздания, — утверждал Леголас Семнадцатый.

— Это ошибка, — заверещала Сашка, — нет никакого Третьего Измерения!

— Нет, я могу доказать…

— Как?

— Я покажу тебе Девять

Стран и Одиннадцать Государств, что располагаются в Третьем Измерении из Семи.

— И как же?

— Я должен поцеловать тебя, мистрис Атеистка.

— А без этого никак?

— Нет.

И он поцеловал.

Сначала Сашку удивил аромат лесных трав и душистых спелых яблок, что окутал её, и вкус карамели, что она ощутила на своих губах, а потом Саша уже не удивлялась, а только ловила губами и языком губы и язык Семнадцатого, и это было в семнадцать раз приятней, чем все её поцелуи, вместе взятые, за всю её жизнь… Ей показалось, что она приподнялась над полом и стала парить в невесомости, а потом погрузилась в воду — изумрудную, и вокруг даже плавали рыбки, но Саша не задыхалась — она дышала вкусом карамели, спелых яблок и лесных трав.

Постепенно жар желания, что, к её удивлению и даже страху начал образовываться внизу живота, стал подниматься к груди, пробежался по рукам и ногам Саши, она крепче вцепилась в Семнадцатого и невольно застонала ему в губы, отчаянно прижимаясь к нему всем своим телом, жалея только об одном — бюстгальтере на себе. Ей стало мало прикосновений к спине или пояснице, её грудь требовала ласки, бёдра, то, что между…

— Не могу, — вдруг услышала Саша и резко открыла глаза от ощущения потери телесного контакта с Семнадцатым.

Она огляделась.

Вокруг стояла осень. Багряно-золотистая. Небо было, как на Земле, синее и словно выше, трава вдали зелёная, а иногда золотистая или оранжевая. Впереди было что-то, похожее на море, но слишком тёмное, как ночное небо, и в нём светились звёзды. А дальше, уходящим в небо готическим шпилем, возвышался замок, прянично-кремового цвета, с коралловыми шпилями.

Семнадцатый стоял рядом и тяжело дышал, его глаза не были синими, они были почти чёрными, переливающимися.

— Я не могу, — прошептал он, — я чувствую всех. Всех их.

— Кого ты чувствуешь? — решила уточнить Сашка, потому… потому что это, определённо, не было лишним. Кто знает, кого или что мог чувствовать Леголас Семнадцатый, учитывая, что они…

Кстати, где это мы?

— Мы в Девяти Странах и Одиннадцати Государствах, что расположены в Третьем Измерении из Семи, — ответил на мысленный вопрос Семнадцатый, — это, — он махнул в сторону замка, уходящего в облака, — мой дом.

— Большой дом, — Сашка оглядела замок и пришла к выводу, что он не большой, а огромный.

— Я — правитель, — коротко ответил Леголас.

— Ах, ну да, конечно, — Сашка смотрела, как по тёмной, немного зловещей, глади воды

передвигается, вряд ли это можно было назвать «плывёт» или «идёт», судно кипенно-белого цвета, мягко причаливает у пристани, убегающей вдаль, и становится в ожидании.

Кого-то, как оказалась — их.

— Прошу, мистрис Атеистка, — Леголас Семнадцатый учтиво поклонился и подал руку, которая мгновенно приобрела комфортную для Сашки температуру.

— Так кого ты чувствуешь? — Сашка на всякий случай обернулась.

— Всех твоих мужчин.

— Ого… это, наверное, забавно.

— Нет, — отрезал Семнадцатый.

— Ты их видишь?

— Нет, я их чувствую, вернее, тебя чувствую, всё, что ты ощущала во время плотского томления…

— Оу, сочувствую твоему горю, наверное.

— Спасибо.

Сашке стало не по себе. Не то, чтобы она собиралась почувствовать себя виноватой и ещё как-то…

Откуда я, в самом деле, могла знать, что заявится какой-то ушастый эльф?

— Альв. И уши у меня нормальные, — он даже продемонстрировал весьма аккуратное ухо, Сашка даже сказала бы, что изящное, если такая характеристика мужским ушам уместна.

— Спасибо, — ещё раз проговорил Леголас Семнадцатый.

— Знаешь, не очень-то прилично читать чужие мысли.

— Ты та, с кем я связан нитями мироздания.

— Выходит, и я с тобой связана?

— Да.

— Тогда почему я не читаю?

— Не хочешь, вероятно.

— А могу?

— Можешь.

Сашка прищурилась и внимательно посмотрела на Леголаса Семнадцатого. Ещё раз. И ещё пару раз, для верности. Ничего не почувствовала при этом. И не услышала.

Или как это происходит?

— Ты просто почувствуешь, для тебя это будет похоже на видение, — пояснил Семнадцатый. — И меня зовут Лиросол Аэглор Амарор Маэдфаннот Малор Семнадцатый, правитель Девяти Стран и Одиннадцати Государств, что расположены в Третьем Измерении из Семи, это довольно лёгкое имя, мистрис Атеистка. Я прошу тебя не называть меня Леголасом в присутствии моих подданных.

— Лёгкое имя? Ваня — лёгкое имя, Эвкрид — лёгкое имя, а Амарор Малор Семнадцатый — это не лёгкое имя!

— Ты можешь называть меня Малор.

— И всё? Без этих тридцати семи имён и приставок с правителями государств и измерений?

Семнадцатый резко повернулся к Сашке и посмотрел своими синими глазами ей в глаза. Сашка вдруг увидела белый снег, настолько белый, что заболели глаза, и женщину, похожую на Сашку, в длинной шубе, полы которой лежали на белоснежном снегу, и своей белизной могли конкурировать с ним. К женщине подошёл, тот, что был Леголасом, в лёгкой одежде и взял руку женщины, Сашка тут же ощутила ледяной холод, который мгновенно сменился комфортной для Сашки температурой. Он поцеловал руку, потом губы, и Сашка ощутила уже знакомый вкус и аромат лесных трав, спелых яблок и карамели.