Лекарь ушёл в будущее
Шрифт:
Я отстоял в короткой очереди тех, кому надо забрать покупки, взял завернутый в коричневую бумагу брусок. Понюхал. Пахнет здорово, похоже, правда свежее совсем.
Теперь заскочить домой, сунуть покупку в холодильник за форточкой и вернуться на остановку. Черт, а ведь к весне надо будет что-то придумывать с настоящим холодильником…
Феликс выслушал мою просьбу насчет тайного доктора для подруги, подергал себя за бороду, понимающе покивал и вышел в коридор. Раздалось жужжание телефонного диска.
– Алло, Регина Ильинична? – кокетливо-театральным
Феликс с довольным видом вернулся в комнату.
– Ну вот все и решилось, – с довольным видом сказал он. – Завтра ваша подруга сможет? Скажем, в районе полудня?
– Хм, надо ей позвонить, – задумчиво сказал я.
– Вот и займитесь, – Феликс похлопал меня по плечу. – А я пока презент соберу…
Я поднял телефонную трубку и набрал номер Даши. Закончив короткий разговор, я прислушался. Феликс торопливо прошагал на кухню и принялся чем-то там шуршать-звенеть. Я полез в карман и достал бумажку, на которой Эдик записал для меня номер Антонины.
– Алло? – раздался в трубке тихий, почти призрачный, голос.
– Антонина Иосифовна? – спросил я на всякий случай. Хотя было понятно, что это именно она.
– Да, кто говорит?
– Это Иван. Иван Мельников, из «Новокиневского шинника».
– Здравствуйте, Иван.
В трубке повисло молчание. Мне даже показалось, что связь отключилась.
– Антонина Иосифовна, вы здесь? – на всякий случай переспросил я.
– Да-да, говорите.
– Я хотел бы с вами встретиться.
– Зачем?
– Просто так, – соврал я. – Вы внезапно исчезли, а я даже не успел вас поблагодарить за науку. Хочу угостить вас. Кофе попить или еще что-нибудь.
– За науку, говорите? – Антонина горько рассмеялась.
– Почему вы удивляетесь? – возмутился я. – Я же молодой специалист. И считаю, что мне очень повезло, что моя работа началась именно у вас.
– Хорошо, давайте встретимся, – неожиданно согласилась она.
– Когда у вас есть свободное время? – спросил я.
– Теперь всегда, – в ее голосе опять зазвучала горечь.
– В понедельник после работы? – предложил я. – Куда мне подъехать?
Я повесил трубку и понял, что Феликс стоит рядом со мной и с интересом слушает.
– Я правильно понял, что ваш замечательный главный редактор, про которую вы мне рассказывали, уволили? – спросил он.
– Ага, – вздохнул я. Ну да, с одной стороны, Феликс был человеком как будто из высшего света. С манерами, умением пользоваться многочисленными столовыми приборами, да и костюмы на нем очень ловко сидели. С другой – деликатность и уважение к чужому личному пространству для него не существовало. И почему-то это не раздражало, как во многих других, а вовсе даже наоборот. Наверное из-за живейшего участия и интереса, которые он всегда демонстрировал.
Я даже не заметил, как выложил ему все. Снова почувствовав почти бессильное бешенство, когда вспомнил сегодняшнюю ситуацию с Дашей и умыванием.
– Ох, как я вам сочувствую, ребята… – Феликс покачал головой и подергал себя за бородку. – У нас
– Сергей Семенович, – ответил я. – Торопыгов. Раньше работал на Дальнем Востоке, в газете «Красный флот».
– Ммм… Никогда про такого не слышал, но… – Фелиск вскочил, выдвинул ящик письменного стола и достал записную книжку. – Давайте-ка я это запишу. У меня довольно причудливый круг знакомых, может и удастся найти про него что-нибудь интересное…
Только за завтраком я вспомнил, что по телефону Феликс мне намекал, что хочет о чем-то поговорить. О какой-то своей идее. Но вместо этого мы весь вечер обсуждали мои дела на работе. Стало даже как-то стыдно, так что я вежливо напомнил Феликсу, что он меня заинтриговал, но так и не сказал, о чем хотел поговорить.
– Ах да, это… – Феликс нахмурил лоб. – Даже не знаю, как бы начать… Идея кажется мне чересчур смелой. Возможно, эта работа будет проделана зря, и ее нигде не опубликуют. И никто нам за нее не заплатит.
– Хм, уже интересно, – я отложил надкусанный бутерброд на тарелку. – И в чем же идея?
– В женском отделении, – сказал Феликс. – Я подумал, что в цикле публикаций мы маловато времени уделяли женскому вопросу. И пошел наводить справки. И теперь нахожусь в довольно сложной и двусмысленной ситуации. Когда придерживаться выбранной нами красной нити может и не получиться…
Феликс замолчал ненадолго, но я не стал пока что вставлять свое ценное мнение. Задавать наводящих вопросов тоже не стал. Потому что пока проблема была не очень понятна.
– Тут вот какая штука, Иван… – Феликс снова подергал себя за бороду. Вид он имел как будто смущенный и… виноватый? – Я зашел к заведующей, поболтать о том, о сем. И прошелся по отделению. Поговорил с женщинами и понял, что многие из них попали туда… по ошибке. Нет-нет, даже не по ошибке, а потому что их туда поместили родственники. Одна поссорилась с мужем, и он вызвал для нее перевозку под предлогом, что у нее истерический припадок. Другая… Другая начала стеснять своих детей и внуков. Третья… В общем, они здоровы. Но находятся в том же отделении, что и другие женщины, которых действительно надо лечить. И это… это… Но это еще не самое страшное. В этом же стационаре есть другое отделение. Для девочек-подростков. Нет-нет, об этом писать точно нельзя… В общем, я хотел бы с вами обсудить, как нам подступиться к этой острой теме, потому что я, признаться, в растерянности.
Я задумчиво смотрел на Феликса. Кажется, я в очередной раз понял, почему этот человек мне так нравится. Он иделист. Может быть, он не самый талантливый психиатр, и как ученый тоже не хватает звезд с неба. Зато он действительно очень искренне верит в лучшее в людях. Я отлично понял, о чем он говорит. Тема карательной психиатрии будет громыхать и колоситься на страницах всех газет и журналов несколько… позже. Когда меченый генсек объявит гласность, и настанут всякие реформы института психиатрических клиник. Вот тогда живописания кошмарного положения людей, с которыми при помощи психиатров сводили счеты, будут везде и всюду.