Лекарки тоже воюют 2

Ветреная Инга

– Мояра, - подошел я к тихоне и присел перед ней на корточки. – А что тебе Син рассказала о своем отъезде…?

Я так и не успел закончить свой вопрос, женская ладошка накрыла мой рот. В огромных глазах лекарки стояла мольба, качая головой она беззвучно просила меня остановиться.

«И никому не доверяй! – пронеслись у меня в голове слова Син.
– Слышишь? НИКОМУ! Кроме Контера и ребят из твоей разведгруппы!»

Страшная догадка заставила вздрогнуть. Я сжал ладонь тихони и убрал ее со своего лица.

– Ты шпионишь за Син? – еле слышно спросил я севшим

от волнения голосом.

Мояра прекрасно видела мою реакцию и вся сжалась, словно испытывала физическую боль от моего ошеломленного взгляда. После паузы она, решившись, зажмурилась и кивнула.

В командном пункте установилась зловещая тишина. Мои друзья, с которыми мы бок о бок прошли всю войну, не раз рисковали жизнями, спасая друг друга, пораженно смотрели на лекарку и не могли поверить в услышанное.

– Син знает? – поднявшись на ноги и не без труда взяв себя в руки, задал ей вопрос.

Ответом мне был еще один кивок. Тихоня уже не смотрела нам в глаза, она, потупив взгляд, затравленно рассматривала свои ботинки.

– Господин куратор! – ворвавшись в командный пункт, обратился ко мне Цун.

Судя по голосу, парень тихони был настроен решительно. Увидев его, Мояра задергалась, и ее глаза широко распахнулись, это был явный сигнал, что нам не следует продолжать разговор.

– Курсант Цун, позовите немедленно моего второго зама! – громко распорядился я.

– Но, - недовольно косясь на Мояру, попытался возразить бывший одноклассник мелкой, он явно не одобрял мои действия.

– Выполнять! – рявкнул я, напомнив, кто здесь главный.

Раздраженно пыхтя, парень отправился выполнять приказ.

– Мояра, собирайся, поедешь с нами! Брул, проследи, чтобы тихоне не чинили препятствий.

Друг молча взял девушку за руку и повел собирать вещи. В ускоренном режиме я передал полномочия куратора учений своему второму заместителю, и уже через полчаса на борту присланной за нами вертушки вместе с прикованным к носилкам Ронэром, квохчущими над ним Моярой и Саймоном, а также не отводящих внимательных глаз от иллюминаторов остальными парнями из своей группы отправился в Багдар.

Глава 55

Явуз

На аэродроме Ронэра уже ждала карета скорой помощи, а меня - эскорт из трех машин из личной охраны князя.

Начальник службы безопасности нашего правителя, с которым мы уже были знакомы, подскочил ко мне, стоило только моей ноге коснуться земли.

– Явуз Позеванто! – обратился он ко мне, осматривая моих напрягшихся ребят и напуганную лекарку цепким взглядом. – Прошу следовать за мной, Вас ожидает князь.

От такого предложения невозможно отказаться, поэтому, перекинувшись парой слов с друзьями, я сел в машину, в которой вплоть до самого княжеского дворца, несмотря на наличие хмурой компании, ехал в полной тишине.

Затем меня два часа мариновали в приемной, видимо, ожидали того момента, когда я созрею и начну каяться во всех своих прегрешениях. Я же решил это время потратить для анализа, а именно, сопоставить некоторые имеющиеся теперь у меня факты.

В принципе, сценарий готовящегося спектакля мне в общих чертах

был известен. Сейчас будут выдвинуты обвинения против госпожи Данейры и Син, затем начнут допрашивать на предмет моей и отца причастности к их шпионской деятельности. Канцлер не упустит возможности уличить меня во лжи. Но это уже несущественные детали. Если чиновник поставил перед собой цель - растоптать репутацию нашего рода, то противостоять ему здравым смыслом и простой логикой будет сложновато.

По истечении двухчасового «маринада» меня проводили в зал для совещаний. Относительно других помещений дворца, этот зал отличался своими небольшими габаритами. Инцидент, связанный с нашей семьей, очевидно, не желали выносить на всеобщее обсуждение. В зале уже присутствовали ряд чиновников во главе с канцлером, личный секретарь князя и несколько членов тайного совета. Вокруг места, которое заранее было отведено для меня разместилось такое количество охраны, словно рядом находилась вся моя разведгруппа, готовая совершить покушение на жизнь князя.

Когда правитель Туринии зашел в зал, все встали. Он обвел присутствующих надменным взглядом, на несколько мгновений задержав его на мне. Я, к сожалению, не смог понять, что именно в этот момент было написано на княжеском лице. По кивку правителя канцлер начал зачитывать свою пафосную речь, светясь от самодовольства:

– Я, Пипер, канцлер Туринии и преданный слуга князя Тиарнака, ведущего свой род от Великого Стерлинга Первого провозглашаю...

Я был вынужден слушать его обвинения стоя, внимательно запоминая перечисляемые им факты и надеясь, что мне все же дадут возможность произнести ответное слово.

Князь сидел насупившись, и переводил взгляд то на меня, то на канцлера, по его хмурому виду невозможно было понять, чью сторону он выбрал.

Далее канцлер скрупулёзно перечислял все прегрешения госпожи Данейры и Син. Очевидно делал он это исключительно для князя, так как все это было указано в присланном мне письме. Но кое-что полезное из речи чиновника мне все же удалось подметить: все свидетельства обвинителей исходили от его коллег-чиновников, и насколько я мог помнить, большинство из них по ряду причин во время войны лишились своих теплых мест. Нужно было конечно уточнить судьбу и остальных свидетелей, но тенденция явно просматривалась. Так же в речи чиновника я так и не услышал ни одного свидетельства против лекарок от лица фронтовиков. И это уже было показателем явных пробелов в линии обвинения.

– Явуз Позеванто! – торжественно обратился ко мне секретарь князя. – Что у вас есть сообщить нам по данному поводу?

– В данный момент ничего! – спокойно ответил я. – В отношении моих родных допущены вопиющие нарушения их прав, - осторожно зондируя почву, начал я свой «поход».

– Какие же? – тут же взвился со своего места канцлер.

– Во-первых, выдвигать обвинения при отсутствии обвиняемых – это дурной тон. Во-вторых, Ваши претензии слишком серьезны, чтобы отвечать на них без подготовки. В-третьих, словесные показания Ваших свидетелей следует подвергнуть тщательной проверке, – меланхолично перечислял я.