Лекарки тоже воюют 2
Шрифт:
– Мояра, красавица моя, а ты согласишься пойти со мной на вечеринку?
– едва сдерживая смех и оглядываясь себе за спину, спросил у подруги Цун.
Уверена, если бы не было запрета на ухаживание за мной, Керем точно также пригласил бы меня на праздник!
Явуз имел сомнительный талант пугать застенчивых лекарок, к коим я себя, естественно, не причисляла. Услыхав его разъяренный рык, Мояра не задумываясь юркнула в самое безопасное, по ее мнению, место – за спину Цуна, и, прижавшись к ней щекой, наотрез отказалась оттуда показываться.
–
– Тогда я, девочки, - переведя свой взгляд на меня, продолжил Цун, – за вами заеду и буду вашим сопровождающим, и, по совместительству, шофером, - заговорщически мне подмигнув, предупредил парень.
– Не стоит! – грубо перебил Цуна Явуз. – Я лично привезу Син на вечеринку и пригляжу за ней!
– Это будет закрытое мероприятие! Только для выпускников нашей школы! – не уступал Керем.
Их поведение начало меня изрядно раздражать. Они вели себя так, словно уже все за меня решили, а я в их споре выступала в качестве ценного приза.
– Не нужно спорить! – прошипела я, для надежности топнув ногой. – Это вечеринка для школьников, и я на нее поеду со своими друзьями!
– Но…! – не унимался неродственник.
– Никаких «но»! Спор закончен! – холодно проговорила я, прекращая все пререкания настырного соседа.
Глава 19
Явуз
Мне пришлось уступить, властные нотки в голосе Син не позволили пренебречь ее мнением в вопросе транспортировки девичьего тельца в прибрежный бар. Мелкая не пошла на уступки, не пыталась смягчить ситуацию, она смотрела на меня уверенно, а сила, что шла от нее, заставляла подчиниться. Шутки кончились, малышка отказывалась играть по чужим правилам или прибегать к хитрым уловкам, чтобы достичь желаемого результата. Син дала мне отпор, причем так умело, что я не сразу это осознал. Но сдаваться я был не намерен.
Мы с парнями на протяжении всего дня не спускали глаз с мелкой, она вела себя, как обычная школьница. То есть, не взрывала школу, не вела с преподавателями опасные для последних диспуты, не пыталась увильнуть с уроков или, на крайний случай, упасть в обморок. Была тиха и прилежна, что само по себе уже казалось подозрительным. Лишь после завершения всех занятий направилась к кабинету историка, возле него я и поймал егозу.
– Куда спешишь, красавица? – подойдя к ней со спины, тем самым пытаясь застать врасплох, спросил я.
– Мы утром с учителем Престоном договорились встретиться после уроков, чтобы пообщаться наедине, - совершенно не смутившись, проговорила мелкая с непринужденным видом и постучала в дверь.
– Там его нет, он сбежал из школы, сказавшись больным, сразу после того, как провел у тебя урок, - зло усмехнулся я. – Видимо, нервы у бывшего капрала не выдержали, и он дал деру.
Моя новость совершенно не расстроила малышку, она лишь вздохнула и, развернувшись на пятках, пошла прочь.
– Ты домой? – спокойная реакция Син на отсутствие историка меня насторожила.
Я прекрасно помнил гамму эмоций, что цвела на
– Пойдем, я отвезу тебя в замок, - настаивал я на своих услугах ее личного водителя.
– Мне не нужно в замок, - совершенно неожиданно не стала отказываться от моего «щедрого» предложения малышка. – Отвези меня госпиталь к маме, если уж ты так настаиваешь на моей непременной эвакуации из школы, - от души язвила егоза.
Ее легкое согласие не давало мне расслабиться. Всю дорогу, пока вез девчонку в указанный пункт назначения, я гонял в голове варианты развития событий, приходя к предположению, что Син направилась в госпиталь лишь для отвода глаз, планируя покинуть его и разыскать Престона. Поэтому, доставив мелкую по адресу, я припарковал свой кабриолет за углом соседнего здания и остался караулить егозу. Но меня ждал неожиданный результат, вернее, полное его отсутствие: Син до самого позднего вечера не покидала госпиталь. И что бы это могло значить?
Син
Войдя в здание госпиталя, я сразу же направилась к маме.
– Ребенок, извини, но мне сейчас некогда! Увидимся позже! – протараторила родительница, срываясь с кресла, стоило ей только заприметить меня в дверях своего кабинета.
При этом она усиленно делала вид, что спешит, на ходу изучая документы.
– Мама, ты медкарту вверх ногами держишь. Что ты таким странным образом пытаешься в ней прочитать? – проговорила я вслед убегавшей от меня родительнице.
– Если не хочешь со мной разговаривать, то я сейчас уйду, поговорим позже, - заверила я, глядя на удалявшуюся спину мамы.
Она резко остановилась, словно наткнулась на стену. Ее плечи ссутулились, будто на них давила невообразимая тяжесть. Я не стала торопить родного человека, а, пройдя в кабинет, уселась на один из стульев для посетителей и стала ждать, когда мама решится подойти ко мне.
– Я хочу с тобой поговорить, но боюсь, - честно призналась мама, присев рядом со мной.
Спрятавшись в мамины руки, я наслаждалась ее теплом. В объятиях этой хрупкой женщины я чувствовала себя защищенной от всех бед и невзгод мира. Мы долго сидели и молчали, нам не нужны были слова, чтобы описать боль нашей общей потери. Она не уменьшалась и не утихала с годами, но, когда мы оставались друг с другом наедине, нам казалось, что папа где-то рядом.
– Что он сказал? – голос мамы был скрипучим, она пыталась сдержать рвущиеся из глаз слезы.
– Чтобы мы не торопились к нему, - прошептала я, сглатывая комок.
– Спасибо, что ты вернулась ко мне, - просипела она, уткнувшись в мою макушку, в ответ я крепче ее обняла. – Честно говоря, не уверена, что у меня бы хватило сил поступить так же. И я очень боюсь, что ты однажды предпочтешь своего отца мне и останешься в лучшем из миров.
– Мне, действительно, хотелось так поступить, - призналась я. – Просто побоялась огорчать папу.