Лекарство: часть 1
Шрифт:
Мимо пролетает парень с подносом. Кофе расплескивается по скатерти.
– Найс, спасибо! Так о чем я? Ах да. Это всего лишь тусовка. Придем, почиллим вместе. Ничего больше, – она промокает салфеткой пятна. – Ты будешь, да? Только не говори «нет», потому как иначе я не знаю, что с тобой…
– Я приду.
– Вот и ладненько! День памяти через месяц. Не забудь.
Обвожу пальцем каемку чашки, водя по кругу беспокойные мысли. Стоит ли рассказывать Изи? Поверит ли она, во что я сама никак не могу, или просто посчитает сумасшедшей? Впрочем, может, и не беспричинно.
– Изи, – начинаю, – я все-таки хотела кое о чем с тобой пог…
– Как жизнь?
У меня дрогнуло сердце и не только. Пальцы тоже дернулись,
– Майкл! Ты можешь не подкрадываться к людям, когда у них в руках острые предметы?
– Ты че такая нервная?
И правда, почему я кричу? Он всего лишь хотел сделать сюрприз, а у меня уже руки трусятся. К тому же он мне сделал одолжение. Вряд ли после услышанного Изи смогла бы назвать меня нормальным человеком.
– Небось, меня обсуждали? – на его лице заиграла улыбка из разряда «тридцать два зуба – двести процентов неотразимости». – Я вас не осуждаю. Меня сложно не заметить, – он откидывает прядь каштановых волос. Он всегда так делает перед девушками. Очевидно, думает, что это чертовски привлекательно. На самом деле нет, особенно, когда это локоны далеко не первой свежести.
– Мечтай дальше, Нэш, – огрызается Изи. – Знаешь, в академии есть предмет для обсуждения поинтереснее, чем второкурсник в кожаных брюках посреди зимы. Новенький. Видал такого?
– Тот мрачный тип, косящий под гота? Его сложно не заметить.
– Как думаешь, откуда он приехал? Как по мне, от него веет прохладой чикагских улиц.
– А как по мне, от него веет холодом бостонских тюремных камер. Мне он доверия не внушает. Не зря мистер Вольтман, увидев его, чуть не окоченел. А ты что думаешь, Сив? Он вроде как на тебя запал. Чуть ступеньку не пропустил, так на тебя глазел.
Это что, вся аудитория заметила?!
– Ладушки, касатики, – Изи отодвигает стул, – вы тут поворкуйте, а мне пора. Нужно заскочить к маме в больницу. У нее скоро начнется вечерняя смена.
– Подожди, – воодушевляется Майкл, – я могу тебя подбросить. Мне как раз нужно кое-кого навестить.
– Угушеньки.
– Ей-богу! Моя тетя болеет. Говорят, африканский грипп. Плохи дела.
– Африканский, в Колорадо? Интересный случай, уникальный, я бы сказала. Ну окей, на машине все же быстрее, – она накидывает пальто. – Извини, Сив, поговорим вечером, ладненько?
Изи уже на полпути к двери.
– Конечно. Можешь не…
– Чмоки!
–… переживать.
Хотя я здесь, похоже, единственная, кто переживает. Изи с Майклом скрываются за дверью кафетерия. Вижу за окном, как они переходят улицу, направляются к стоянке, превращаются в расплывчатые точки на фоне белой мглы. А я снова остаюсь одна, деля остывший кофе с голодными мыслями. Закрываю глаза, с усилием сжимаю виски, чтобы голова не разошлась по швам. Нужно взять себя в руки. Глубокий вдох, выдох, еще один. Уже лучше. Поворачиваюсь и замечаю темное пятно, наблюдающее за мной с другого конца зала. Новенький. Он снова на меня пялится. Или, может, не на меня? Столик сзади пустует. Справа проход для официанток, слева – окно. Других вариантов нет. Значит, все-таки на меня. Он, как и я, сидит один. Пальцы в кожаных перчатках-митенках вцепились в чашку кофе. Губы плотно сжаты, скулы опущены, под глазами глубокие тени – что за вид. Словно он не спал четыре дня. Глядя на него, предположение Майкла о бостонских камерах не кажется таким бредовым. И снова вспоминаю тот взгляд в амфитеатре. Такой пронзительный, внимательный, разбирающий тебя на крупицы и собирающий заново из ничего… Из всех лиц в толпе он смотрел только на меня, словно я была единственная в зале. И это было очень странно. На незнакомого человека так не смотрят. Это наталкивает на мысль, не встречались ли мы раньше?
Мысленно прокручиваю список всех, с кем недавно знакомилась, встречалась или хотя бы мельком виделась в магазине. Но его среди
Вокруг то и дело проносятся обольстительные шепотки, но он их не замечает. Словно весь мир – декорация, а мы – лишь марионетки, управляемые чей-то незримой рукой. Несмотря на внешний холод, в нем что-то есть. Сложно объяснить. Есть что-то особенное в его отрешенности. Что-то, что заставляет тебя каждый раз невольно искать его в толпе, только чтоб убедиться, здесь ли он. Спустя пару минут ловлю себя на мысли, что сама не свожу с него глаз. «Хватит пялиться, Сильвер. Это некрасиво», – качаю головой и отворачиваюсь, но из виду его не теряю. Все-таки не каждый день в академии появляются новые лица, да еще и в разгар учебного года. Студенты за столиком напротив о чем-то перешептываются. Официантка, проходя мимо него, чуть не роняет поднос. Стейси с девчонками посылают ему тайные знаки, издавая звуки, похожие на плач умирающих бабуинов. Очевидно, это они называют флиртом. Но парень не обращает на это внимания. Кажется, его вообще не интересует, что происходит вокруг. Не самая удачная стратегия. Если он не вольется в социальное течение, то вскоре из любимца превратится в изгоя.
В голове кофейными пятнами разливаются образы. Средняя школа, класс, сотни пытливых глаз, расщепляющих на мелкие молекулы. Первый день в школе был кошмаром. Общение для меня всегда представляло проблему. И неудивительно. После смерти родителей я не раз меняла школу. Сложно найти общий язык с людьми, которых видишь впервые в жизни. Еще сложнее делать вид, что они тебе нравятся. По лицам одноклассников я поняла сразу – здесь мне нет места. «Чужая» – слово, виднеющееся в глубине каждого глазного кристаллика, каждой смазливой ухмылке, высеченное складками на каждом лбу. Большую часть времени в школе я проводила наедине с собственной тенью, пока не встретила Изи. Однажды она просто подошла ко мне в кафетерии с подносом сладостей и со словами: «Одной не справиться. Нужна подмога». С тех пор мы постоянно вместе. Это воспоминание всегда пробуждает во мне приятные чувства. Может, стоит пойти по ее стопам?
Еще раз кошусь на угловой столик. Да, он странный, но ведь «не такой как все» не значит «плохой». В детстве мама говорила: «Не стоит сторониться странностей. Под ними прячется удивительный внутренний мир». Возможно, она была права. Не подойди Изи тогда ко мне в кафе, я бы никогда не познакомилась с одним из самых важных людей в своей жизни. Если она смогла, и я смогу. Будь смелее, Блум. Заказываю два кофе и направляюсь к столику в углу. Пару ложек уверенности, щепотку доброжелательности, несколько грамм улыбки и…
– Привет, – слышу собственный голос, – я Сильвер. Мы вместе ходим на историю искусств.
Парень бросает взгляд на дымящийся кофе в моих руках и отворачивается.
– Приятно видеть новые лица.
Никакой реакции, словно меня здесь нет.
– Можно присесть?
Он отпивает глоток все с тем же гремящим молчанием. Приятный разговор получается.
– Буду считать это согласием.
Ставлю чашки на столик. А Изи была права. Вблизи его глаза действительно кажутся золотыми.
– Так откуда ты?
Он и вправду странный. Не только поведение, вид тоже. Вблизи сложно не заметить его… необычную одежду. Ворот свитера до самих скул, рукава до кистей, перчатки-митенки, открывающие только кончики пальцев. И все черного цвета, настолько темного, что ночь на их фоне показалась бы кучкой грязного пепла. Будто только из тренировочного зала по восточной борьбе вышел. Он медленно отставляет чашку в сторону. Взгляд по-прежнему потуплен в стол. Может, я вдруг стала невидимой?