Лекарство от боли
Шрифт:
— Саша старше, но сейчас похожа именно на ту Талию. И я думаю, она сама не понимает, на что способна. Не знает. Не верит. И даже еще не думает об этом. Я не люблю ее, нет. Скорее… Она разбудила во мне память. И ностальгию. А еще боль… Ведь Талии больше нет.
Горе — странная вещь. Порой оно сшибает с ног, мешает вздохнуть, не дает спать по ночам, а порой подбирается медленно и осторожно, незаметно подтачивает силы и разум, сворачивается внутри болезненной тоской и прорывается наружу настолько внезапно, что совершенно неясно, откуда оно взялось и почему.
Слезы катились по вискам и терялись в волосах.
— Ты не отпустила Байона, потому что он — единственный, кто мог бы понять тебя. Если бы ты решилась рассказать. Ты чувствуешь связь с ним. Из-за прошлого. О котором он вряд ли знает.
— Мне кажется, я украла его у нее… — с губ сорвался судорожный вздох.
— Это не так. Ты же понимаешь. Чувство вины иррационально. Ты не гордишься своим поступком и накручиваешь себя. Но на самом деле никто на тебя не злится. И думаю, сам Байон тоже. У него наверняка хватает своих поводов для самобичевания. И для тоски. Ты ни в чем не виновата, Лиса.
Старое прозвище вызвало улыбку. Леда его придумала. Ей казалось забавным. Леда и Лиса.
Их отношения тоже начались с дружбы. С общей учебы. С интереса к искусству и истории. Но если для Филис увлечение так и осталось теоретическим, то Леда напрямую работала с художницами, писательницами, актрисами и другими представительницами и представителями искусства. Она помогала пробуждать вдохновение, структурировать идеи, писала рецензии и рекомендации. Таких как она называли «поцелованными Солнцем». Такие жрицы несли радость. Они всех вокруг заряжали энергией. Дарили силы. И помогали найти призвание.
Для нимфейки такое призвание выглядело естественным продолжением жизни, к которой она привыкла. И, конечно, после окончания учебы и практики под приглядом старшей жрицы, она хотела вернуться на Нимфею. Филис поехала с ней. Тогда у них были планы. Казалось, что общие. Но… не вышло.
Нимфея прекрасна. Она удивительна. И по сравнению с Пафосом, намного более мирная и стабильная. Она процветает. И там помощь жриц Храма нужна на порядок меньше. Вот только именно это и заставило Филис вернуться. Ей стало скучно. Работа не приносила радости. А редкие случаи помощи военным вызывали куда больше отклика. К счастью, старшая жрица Храма, к которому они относились, оказалась достаточно проницательна и мудра, чтобы направить ее в нужное русло.
Вот только Леда не захотела возвращаться. Ее все устраивало. И сначала они договорились, что будут встречаться во время поездок. Жрицы часто путешествуют. Чем не возможность для встречи? К тому же можно писать. Видеть друг друга на мониторах. Говорить часами. Тогда разлука не пугала.
И сначала они ее и не замечали. Все казалось таким же, как и раньше. Разговоры. Радость. Подъем сил от занятия тем, что действительно близко и понятно. И какая разница, что промежутки между звонками становятся все длиннее, а мысли все реже возвращаются к подруге? Годы прошли, прежде чем при очередной встрече они поняли, что уже совсем не так близки, как хотелось бы. И что расстояние, вставшее между ними, куда больше и глубже, чем казалось раньше.
Была печаль. Но уже не та, что двадцать лет назад. И расставание вышло легким. Тихим, как вечерний прибой. Без упреков и обид. Они разошлись. И продолжали поддерживать редкую связь, приносящую улыбки
— Ты права, — выдавила Филис. — Я злюсь на себя за слабость. Но на самом деле я тоскую по Талии и попыталась вернуть хоть что-то, связанное с ней. Пусть даже таким образом. Спасибо.
Она повернула голову и заглянула в глаза Леды. Темные. Теплые. Понимающие.
— Я была для тебя неподходящей парой. Ты всегда и всем дарила радость, и мне в том числе, а я…
— Ты дарила мне себя. И мне было достаточно. Хотя я и понимала, что тебе нужно иное. Ты всегда стремилась к испытаниям. Тебе нужен был вызов, чтобы развиваться. Ты бралась за самые сложные случаи и решала их. Меня это восхищало. Твоя сила. И мудрость. И хладнокровие перед лицом опасности. Я до сих пор восхищаюсь тобой, но уже иначе.
— Ты встретила кого-то?
Филис легла на бок, подложив локоть под голову.
— Да, — лицо нимфейки озарилось мечтательной улыбкой. — Она — художница. Ту бутылку, что я привезла, расписывала она. Так мы познакомились. Потом я помогала ей с одним проектом. Потом с еще одним… Она чудесная. И у нее потрясающие руки. Просто волшебные. Я могу часами смотреть, как она работает. А еще она хочет детей. Мы посещали центр Репродукции. Сейчас выбираем подходящего отца. Она знает, что я поехала к тебе. И все понимает. Когда я вернусь, мы будем выбирать дату зачатия.
— Чудесно. Я очень за тебя рада.
Правда. Кому она никогда не пожелала бы ничего плохого, так это Леде. Все, что их связывало, всегда было наполнено светом и теплом. Радостью и понимаем. С ней иначе и нельзя. А вот еще одним вопросом, в котором они расходились, являлись дети. Филис их не хотела. Ни тогда, ни сейчас. И от осознания, что подруга может осуществить свое давнее желание, становилось лучше.
— Спасибо. Я тоже рада. Я так счастлива сейчас. Я очень хочу, чтобы ты тоже была счастлива.
— Меня хотят изолировать, — она озвучила мысли, терзавшие ее с самого утра. — Ты же понимаешь, что такие предложения не делают просто так. Значит, Элпис и мать настоятельница считают меня опасной.
— Они дают тебе выбор, — серьезно ответила Леда. — И ты можешь принять его и спрятаться здесь от всего мира, а можешь отказаться и пойти своим путем. Возможно, Киорис — не то место, где ты можешь найти свое счастье, но Вселенная огромна. Ты никогда не боялась вызовов, так почему испугалась теперь? Я верю, что ты найдешь свой путь. Обязательно.
Филис невольно улыбнулась, ощущая прилив сил. Она позволила себе слабость. Перестала верить в себя. Потерялась. И Элпис, действительно, дала ей выбор. Обитель. Или Леда, которую она прислала. Поцелованная солнцем. Знала ли верховная жрица об их отношениях? Понимала ли, что может принести встреча? Так или иначе, она подарила ей возможности, а распорядиться ими Филис сумеет…
Глава 69
…Александра связалась с ним сама. Словно почувствовала или поняла, что нужна. Услышать ее голос оказалось подобно глотку свежего воздуха. Даже головная боль, терзавшая его почти сутки, притупилась. Разговор вышел недолгим. Икар не стал искушать судьбу и снова ждать подходящего момента, а просто предложил увидеться на следующий же день. Она согласилась. Так легко, словно они встречались уже не первый раз…