Лекарство от иллюзий
Шрифт:
– Вот, пожалуйста, – протянул он ему сложенный листок.
– Это что? – привычно нахмурился милиционер.
– Вы просили росписи поставить.
– А, – обрадовался участковый, разворачивая бумагу. Генка задержал дыхание. – Молоток! Гуляй! – Сидоров отступил назад. – И это… – повернулся к нему Пушков. – Школу больше не пропускай!
Генка зачем-то поднял сжатый кулак вверх и помахал им в воздухе.
Все, на ближайшее время он свободен! По крайней мере, до тех пор, пока участковый не сядет писать отчет и не обнаружит при свете дня,
Конечно, ни в какую школу идти он не собирался. Хотя его подмывало заглянуть туда в понедельник утром. Чисто посмотреть, как все соберутся на представление, а спектакль не состоится.
– Ой, ой, ты почему такой довольный? – Бабушка сегодня была в благожелательном настроении. – Пятерку получил?
– Двойку, – буркнул Генка, проскальзывая за свою ширму.
– Ага, ага, – мелко закивала бабушка, подозрительно поглядывая на внука. – А вот тут опять из школы звонили. Хотели чего-то.
– Деньги на новогодние праздники собирают, – не моргнув глазом выдумал Сидоров.
– На праздники, значит, да? – Бабушка стояла в дверях, спрятав руки под передником, и даже не думала уходить. Обычно она все вечера проводила на кухне, где обитал маленький телевизор. Но сегодня она к нему почему-то не спешила. – Это я понимаю. А что ж завуч-то звонила?
– Это она предупреждала, что у нас занятия на следующей неделе отменили. Всех учителей вирус гриппа скосил.
– Так-таки всех до одного? – хитро сощурилась бабушка, усаживаясь на стул рядом с ширмой.
– Лучших из лучших. – Сидоров демонстративно сел спиной к бабушке и включил ноутбук.
– Ачтой-то последнее время за тобой никто не заходит? – Бабушка явно что-то хотела из Генки выудить, иначе разговор давно завершился бы.
– Больше не придут. – Старенький ноутбук лениво заскрипел электронными мозгами. Генка мысленно стал его подгонять: «Ну, давай же, родной, давай!»
– Что, тоже грипп?
– Нет, в милиции эпидемия сенной лихорадки. – Генка хлопнул коричневым пузырьком по столу – пару раз он его выручил, авось и на этот раз сработает. – Вот, меня тоже заразили. Теперь лечиться надо. И из-за этого месяц в школу ходить нельзя. Три дня уже как нельзя!
– Нельзя, да? – сокрушенно покачала головой бабушка. – Аязнаю верное средство от всех болезней. Раньше всем помогало. К кому ни приложишь, сразу, как младенец, здоровым становился.
– Бром какой-нибудь? – Генка решил, что шутка с витаминами прокатила, и с нетерпением поглядывал на экран, ожидая, когда загрузятся все программы. Поэтому он пропустил момент, когда у бабушки в руках оказался ремень.
– Нет, есть и получше!
Бабушка медленно вынула руки из-под фартука.
– Еще раньше помогало кровопускание, – продолжал нести всякую чушь Генка, не замечая, что над ним нависла нешуточная угроза.
– И кровопускание – тоже!
Ремень свистнул, разрезая воздух, и попал по спинке стула.
– Эй, ба, ты что?! – Стул полетел в одну сторону, а Генка –
– Я тебе покажу – что! – потрясла сжатым ремнем бабушка. – Я тебе сейчас устрою сенную лихорадку!
– Я же пошутил! – Генка бросился к кушетке. Ремень хлестнул по столу рядом с компьютером.
Ноутбук обиженно пискнул, картинка на экране зависла. – Ты что творишь! – подался вперед Сидоров.
– Поговори мне еще! – Бабушка отпихнула ногой стул. – Погоди! Я тебя вылечу! Так вылечу, врачи не понадобятся.
– Ну, хорош! – подпрыгнул Генка, уворачиваясь от очередного удара. – Что я сделал-то?
– Значит, есть за что, раз суетишься! – бушевала бабушка. – Ты что там в школе устраиваешь? Какую это бумагу я должна была подписать?
– Какая бумага? Дневник за неделю! – Дурацкая ширма мешала Сидорову прорваться к выходу. Так он и стоял за кушеткой, внимательно наблюдая, куда повернется бабушка, чтобы проскочить по свободной стороне.
– Ты мне зубы не заговаривай! – Бабушка потрясла в воздухе ремнем, делая шаг вперед. Генка на четвереньках пробежал по кушетке и головой вперед соскочил на пол около ширмы. – Куда это тебя перевели?
– Никуда не перевели! Я остаюсь в своем классе! – Генка оступился, ширма с грохотом обвалилась на бабушкину половину, налетела на спинку стула. Затрещала старая ткань.
– Ну, я до тебя дотянусь! – Ремень снова свистнул, разрезая воздух. – Ну, ты у меня побегаешь!
– Теперь-то за что? – Обрывая ткань, Сидоров пробежал по упавшей ширме, соскочил на пол и одним рывком поставил ее на место.
– А это наперед, чтобы больше ничего не натворил. – Бабушка замахнулась, пытаясь попасть по тощему заду внука, но Генка загородился ширмой, и удар пришелся по деревянной конструкции. – Ато ишь, не справлюсь я с вами никак. Сами бестолковые и меня задурить хотите? Думаете, раз старая, так глупее вас? А вот это мы сейчас посмотрим!
Бабушка кружила вокруг ширмы, но Генка каждый раз успевал спрятаться, так что удары ремня приходились по перегородкам.
– Мать твоя мне все голову дурила, теперь вы на шее сидите! Да когда же вы мне отдохнуть-то дадите? У, проклятущее племя. Ну, погоди, доберусь я до тебя!
– Ну, все, ба, успокойся!
Особенного времени для разговоров не было – Сидоров едва успевал спрятаться от ремня. Но вот удары стали реже. Бабушка остановилась, тяжело опершись о ширму, с трудом перевела дух.
– И чтобы я всех этих пузырьков больше не видела! – крикнула она, сжимая кулак. – За дуру-то меня не держи!
– Да ни за кого я тебя не держу!
– А то я не знаю, как наркотики выглядят! Сгнить хочешь заживо? Вон их сколько, непутевых, по телевизору показывают!
– Да какие это наркотики! – взорвался Генка. – Витамины это! Ванька дал. «Ацинзол» называются!
– Я тебе сейчас такие витамины пропишу! – тяжело махнула рукой бабушка. – Забудешь, как мать родную зовут! Ой, уморил совсем. Вот ведь навязали вас на мою голову…