Лекарство от развода

Хейворд Дженнифер

Диана опустила голову. Приподняв ее подбородок, он заставил женщину посмотреть ему в глаза.

– Это непостижимо.

Она высвободилась:

– Я независимый человек и имею право делать то, что хочу. Кстати, я собиралась советоваться с тобой на каждом этапе беременности.

Рот его сжался.

– К сожалению, время консультаций и переговоров прошло. Ты лишилась права советоваться со мной в тот момент, когда уехала, не сообщив мне о беременности.

Голос его был ледяным, и Диане стало холодно, несмотря на жару.

– Ты

расстроен, – сказала она, взяв его за руку и пытаясь утихомирить. – Я согласна с тем, что не должна была уезжать, не сообщив тебе об этом. Давай сядем и все обсудим.

Кобурн взглянул на ее руку так, будто это было насекомое, которое он хотел сбросить и раздавить ногой.

– Никаких разговоров. Теперь мы будем играть по правилам.

Кровь ее вскипела.

– Что это значит?

– Это значит, что тебе дается десять минут на сборы. Самолет ждет в аэропорту.

Дыхание застряло в горле. Покачав головой, Диана попятилась.

– Я не поеду с тобой. Я обязана выполнить условия контракта.

– Ты ничего не должна. Твой наставник сказал, что сейчас тебе лучше всего уехать домой и вернуться сюда в другое время.

Мечта рушилась прямо у нее на глазах.

– Нет, Кобурн!

Он надвигался на Диану, пытаясь схватить за руку, и она отступала до тех пор, пока чуть не свалилась в бассейн. Отчаяние охватило женщину, когда Кобурн обхватил ее за талию, и она снова посмотрела в его холодные голубые глаза.

– Не делай этого.

– Я уже сделал.

Диану охватило чувство беспомощности.

– Через девять месяцев у меня родится ребенок, и, когда это случится, я на несколько лет буду оторвана от жизни. Мое время сейчас, Кобурн. – Она уперлась рукой в его грудь. – И я не позволю тебе отнять его.

– Подумай как следует, – процедил он сквозь зубы. – У тебя впереди целая жизнь, ты успеешь все сделать. Но не сейчас.

Диана хотела сказать, что он слишком самонадеян. Что он не смеет диктовать ей, как следует поступить. Но тихий голос сомнения – тот голос, который она игнорировала, приехав сюда, – спрашивал ее: сможет ли она вынести все это, если токсикоз будет продолжаться еще несколько недель? Мудро ли она поступила?

Может быть, Кобурн прав? Время действительно неподходящее. Она сможет когда-нибудь вернуться сюда. И обязательно сделает это.

Слеза скатилась по ее щеке. Потом другая. Подняв руку, Диана хотела их смахнуть, но горячие потоки хлынули из ее глаз. Она разрыдалась. Впервые в жизни она хотела сделать что-то для себя. Душа томилась в глубоком омуте, и она мечтала вывести ее на свет.

Кобурн отвел ее руку и стал вытирать пальцами лицо. Взгляд его немного смягчился.

– Дело не закончено, – тихо сказал он. – Оно просто отложено.

– А что отложено для тебя? – с горечью спросила Диана. – Ты генеральный директор. У тебя неограниченная власть. Ты не хотел ребенка. Ты хотел контролировать меня.

Губы его сжались.

– Я никогда не говорил, что не хотел ребенка.

– Ты

постоянно избегал разговоров на эту тему. Каждый раз, когда я заговаривала с тобой об этом, ты отвечал, что сейчас не время.

– Да, тогда это было несвоевременно. Но сейчас мы стоим перед фактом – ты беременна. И нам надо разобраться с этим. Убегать и прятаться – это не выход.

– Я не убегала. Поездка была запланирована.

– До того как ты положила на чашу весов здоровье нашего ребенка.

Диана взглянула на его суровое, резко очерченное лицо. Это был Кобурн, которого она не знала. Он стал таким за время их разлуки.

Совершенно незнакомым человеком.

– Пойдем в твой номер, – приказал он. – У нас есть возможность немедленно вылететь отсюда, и я не хочу упускать ее.

Диана опустила плечи, и на нее навалилась такая усталость, что она не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Не говоря уже о том, чтобы выдержать еще один такой день, как сегодня.

Она посмотрела на мужа.

– Я поеду с тобой, потому что ты убедил меня. Но не думай, что и впредь сможешь приказывать мне, Кобурн. У тебя не получится.

Лицо его оставалось каменным, ни один мускул не дрогнул.

– Пойдем.

Они поднялись в ее номер. Вещей у Дианы было немного, она взяла с собой лишь самое необходимое. Расплатившись, они направились в аэропорт на черном седане с затемненными стеклами в сопровождении двух дюжих секьюрити.

Быстро пройдя досмотр – не без помощи семейных связей Грантов, – они прошли к самолету компании. Упав в кресло, Диана отвернулась к иллюминатору, за которым таяли ее мечты. Самолет взлетел и взял курс на запад. Разозлившись на Кобурна, а заодно на все на свете, Диана откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Она уснула почти мгновенно. Проснувшись на полпути, когда они летели над Испанией, Диана съела омлет, который принес стюард, и снова уснула. В следующий раз она открыла глаза, когда было уже темно, а Кобурн расталкивал ее, чтобы она пристегнула ремень. Самолет шел на посадку.

Потерев слипшиеся глаза, Диана посмотрела в иллюминатор, ожидая увидеть яркие огни Нью-Йорка. Но вокруг царила кромешная тьма. Она в смятении взглянула на Кобурна.

– Ты сказал, что мы идем на посадку?

Он оторвался от газеты:

– Да.

– Где мы находимся?

– В двадцати милях от одного острова в Карибском море.

В глазах у нее помутилось.

– Ты сказал, что везешь меня домой.

– В конце концов отвезу.

Диана вцепилась в кожаные подлокотники:

– Что это значит – «в конце концов»?

Лицо его было невозмутимым.

– Я взял неделю отпуска. Мой друг Артур Кент пригласил нас на свой остров.

– Но зачем? – Голос ее задрожал.

– А затем, – протянул он, – что мы с тобой готовимся снова стать мужем и женой ради нашего ребенка, Диана. На острове мы будем вдвоем, и у нас появится возможность познать самих себя.