Лекарство от скуки
Шрифт:
— О, Мишка Громов, гроза местных героев-любовников. — Рассмеялся мой «секс», а я бестолково пожала плечами, возразить было нечего.
— Что-то вроде. И мне так стыдно стало… я и рванула к горячим южным парням.
— Тебе несказанно повезло! Ты сделала правильный выбор.
— Смеёшься надо мной? — Потянула, но без испуга, а он как-то восторженно рассмеялся.
— Восхищаюсь! Умение не пасовать перед трудностями… это дорогого стоит!
— Просто они слабаки и трусы! — Зло сжала кулаки.
— Уверен, сегодня разочарование тебя не постигнет!
— И ты не сбежишь по дороге? — Наигранно удивилась я.
— Займёмся
— Проблемы? Ты о чём?
— О том, куда вляпалась, разумеется!
— А, ты об этом… конечно… как скажешь… — Усмехнулась я в сторону, зная, что в восемь у меня обратный рейс.
— Легче стало? — Уточнил он, а я к себе прислушалась.
— Оттого, что выговорилась? Да!
— Хорошо, конечно, но я не об этом. Голова как?
— И это тоже. — Решительно кивнула, сориентировавшись. — Тоже лучше. А что?
— В баре тебе хрени какой-то намешали. Пользовать тебя собирались сегодня знатно.
— Тогда ты просто мой спаситель. — Улыбнулась я, мысленно прикидывая, что, разом больше, разом меньше… И не будет в итоге этих разочарований и неоправданных надежд. — На пляж меня привёл? — Покосилась с сомнением на плавные волны. «Секс» моих опасений не разделял, и по голосу понятно было, что собой доволен.
Сбросил идеально начищенные до этого туфли, стянул носки, подкатал брюки. На меня с недоумением глянул и, за лодыжки по очереди придерживая, расстегнул босоножки, небрежно отбрасывая их в стороны.
— Полная свобода и никаких обязательств. — Заявил, раскинув руки в стороны.
— А у тебя был когда-нибудь секс на пляже?
— Сейчас будет. — Заверил и к себе притянул, но поцеловать я себя не дала.
— Мне как-то не по себе. — Призналась, отступая, а он уйти не позволил. Поперёк груди обнял.
— Испугалась? — Прошептал, прижимаясь губами к шее, а я и от этого прикосновения увернуться попыталась.
— Вдруг почувствовала, что не смогу. — Руки его расцепить захотела, а он сдавленно рассмеялся, теперь поперёк живота перехватывая, сзади наваливаясь.
— Ты справишься. — Заверил и замер, позволяя успокоиться, ситуацию принять, а я, не поддаваясь, неловко рассмеялась.
— Ещё не пожалел, что всё это затеял?
— Закрой глаза. Расслабься. Я всё сделаю сам. — Прошептал и я сдалась. Просто сдалась, его терпению повинуясь. Ведь не смял, не уничтожил… не поступил так, как мог.
Не нежный и не ласковый. Не было этого в нём. Он себя такого не знал. Зачем я пошла с ним? Зачем доверилась? И тот мужик, что приставал в баре… что с ним? Сразу, ещё в туалете стоя, я разглядела на белоснежной рубашке мельчайшие алые капли. Кровь. Более тёмное, какое-то неприятно густое пятно запомнилось на асфальте у выхода из клуба.
Защитник, завоеватель, настоящий мужик. А сейчас, со мной, тихий и кроткий, неторопливо нашёптывает приятные глупости, пытаясь найти в себе, поймать ту самую волну нежности. Осторожно оглаживает плечи, бока, спину, не давая и намёка на большее. Окружает заботой и вниманием, заставляя забыться и довериться ещё больше, ещё сильнее. И только когда глупое сердце успокоилось, когда дыхание выровнялось, поцеловал. Так же осторожно. Пробовал на вкус, смаковал, считывал реакцию, подстраиваясь под чужие желания. Поцелуи короткие, быстрые, а, может, и не поцелуи вовсе, а лишь касания губ… будто приманка, на которую я должна
— А, может, ну её… эту нежность? — Пробормотала я, будто пьяная от его прикосновений, поцелуев, внимания. На губы, которые точно знали, что такое отсутствие контроля, посмотрела, но мой «секс», такой инициативы не одобряя, отрицательно покачал головой.
— Не дразни меня. Не делай глупостей. — Осторожно проговорил. — С тобой всё вкусно. Не лишай меня разнообразия.
— Я для тебя экзотика?
— Как увидел тебя, понял, что иначе всё будет.
— Не так, как с другими?
— Не так, как я умею.
Так странно, мы стояли посреди песчаного пляжа, целовались, и я вдруг подумала, что парень достался мне в награду за ожидания. За всё то, что пропустить успела. Вот и чувствовала себя лет на пять-семь моложе. И вместо Громова он. Потому и всё происходящее казалось естественным и правильным. Ушло стеснение, и неловкость скрылась. Он стянул с меня и бросил на песок тонкую кофточку, под которой хотела укрыться от вечерней прохлады. Сдвинул в сторону тонкие бретельки свободного летнего платья, чуть потянул вниз и оно само к ногам съехало. А он всё целовал и целовал. Теперь уже не только губы. Теперь к плечам, к груди припадал. А я смотрела так, будто что-то от этой ночи себе на память украсть пытаюсь. Волосы тёмные, по которым так приятно водить пальцами, руки сильные, что держат на этом свете, не отпуская, на шее шнурок какой-то, на шнурке камень. Так не по-мужски… а заводит похлеще дорогих побрякушек, на которые так падки женщины.
Я подрагивала от желания, прижималась к парню теснее, тёрлась, ластилась, требуя большего. Поцелуи уже давно больше походили на голодные, нетерпеливые, они углубились, они были отражением похоти. Внизу живота тянуло, внутри странно покалывало. Будто ожог, будто химия. Я полностью обнажённая перед ним стояла и не понимала, отчего медлит. Наплевала на интриги, на его планы, сама принялась мелкие пуговицы сорочки расстёгивать. Руки дрожали, пуговицы не поддавались, а «секс» лишь посмеивался моему нетерпению.
— Я наслаждаюсь моментом. — Пояснил свою неспешность. — Ты заслуживаешь лучшего. — К уголку губ в поцелуе прижался.
— Но совсем скоро наступит утро и сказка закончится.
— Ты не Золушка, да и я не принц. Совсем не принц. — Выдохнул, будто с сожалением. — Не замёрзла? — По обнажённой спине погладил, в пояснице ладонью надавил, заставляя прогнуться, и пахом к моему животу прижался.
— Замёрзла! — Бросила я с вызовом. — Согрей меня. — Прошептала и ладони на его плечах устроила, чуть надавливая. «Секс» рассмеялся.