Лекарство против СПИДа
Шрифт:
— Какую лапшу, — запричитала Надежда, да еще так громко, что Юрий затравленно оглянулся, увидев любопытствующие взоры. — Да я все это время была тебе верна…
— Охотно верю, — успел вставить он, брезгливо ее оглядев.
— …И воспитывала твоего сына в одиночестве, не требуя никаких алиментов.
— Сколько ему лет?
— Семнадцать, нет, восемнадцать. Нет, точнее семнадцать с половиной.
— Ну, тогда все ясно. Извини, но я пойду.
— Нет, подожди.
Она попыталась было ухватить его за рукав, но Юрий резким движением освободился и торопливо пошел прочь. Однако Надежда и не думала отставать и побежала следом, что-то выкрикивая об алиментах и порываясь его остановить?
— Замолчи, — резко поворачиваясь к ней, сурово приказал он. — Вот тебе, и оставь меня в покое.
Он быстро сунул в ее холодную красную от мороза руку смятую стодолларовую бумажку и, увидев зеленый свет светофора, поспешно побежал на другую сторону улицы. Свернув налево, на Ленинградское шоссе, он вскинул руку, и почти сразу же рядом затормозили заляпанные грязью «жигули». Юрий резко открыл дверцу, оглянувшись, увидел, что Надежда бежит следом, и быстро втиснулся в машину.
— Куда ехать?
— Куда угодно, только подальше от этой крысы…
— Добрый вечер…
— Зачем ты пришел?
— Хотел с тобой поговорить…
— О чем?
— Ты не хочешь пригласить меня войти?
— Нет. Дети спят, да и не о чем мне с тобой разговаривать.
Анастасия была в домашнем халате но, видимо, еще не успела умыться поскольку глаза были ярко подведены, а сочные губы темнели глянцевой помадой. Сейчас она холодно и презрительно щурила их на Дениса, который растерянно топтался перед входной дверью, не осмеливаясь переступить порог. Направляясь сюда, он, в принципе, рассчитывал на враждебный прием и даже захватил с собой букет темно-вишневых роз, который теперь растерянно сжимал в руке. Собственно говоря, он пришел, чтобы узнать у нее, что все-таки случилось с Галиной? Поразмыслив над предыдущим визитом, он догадался, зачем Ирина привела к Анастасии свою племянницу. Но вот как теперь расспрашивать свою бывшую любовницу о здоровье своей нынешней жены!
— Это тебе, — и он протянул букет.
— Не надо. Жене подари.
— Я ее с тех пор так и не видел… она живет у Ирины.
— Меня это не интересует. Все, до свидания.
— Ну подожди ты, ради Бога! — взмолился он. — Прикрой дверь и выйди на лестничную площадку. Давай покурим и поговорим спокойно.
— О чем?
— Я тебе многое хочу объяснить… да и вообще… выйди, прошу тебя.
Она немного помешкала, а затем решительно сказала:
— Ну хорошо. Спустись этажом ниже и подожди меня там. Я надену туфли и предупрежу мать.
Анастасия прикрыла дверь, а Денис по темной лестнице спустился на этаж ниже и присел на широкий подоконник, положив рядом букет. Сверху вниз проехал лифт, где-то хлопнула дверь, и вновь стало тихо. Волнуясь сам не зная почему, он закурил, повернулся к окну и выглянул во двор, где чернели железные конструкции детской площадки. Все-таки он виноват перед Анастасией, хотя логически сформулировать — в чем-он не мог. Честно говоря, он надеялся, что за то время, пока они не виделись, она если и не вышла замуж — с двумя детьми это почти нереально, — то хотя бы завела себе нового любовника. Однако, судя по ее нарочитой агрессивности, этого не произошло. Черт, но она по-прежнему выглядит очень неплохо… Поймав себя на этой мысли, он вдруг почувствовал сильное возбуждение. Анастасия была такой великолепной, страстной любовницей и ничего не боялась! Порой они занимались любовью в самых неожиданных местах. Однажды, выйдя из закрывающегося ресторана — а была довольно теплая зимняя ночь, — они сели на скамейку в парке,
Наверху раздались быстрые шаги, он соскочил с подоконника и поднял голову — Анастасия стояла рядом. Он протянул ей сигарету и поднес зажигалку. Несколько секунд они молча курили, а затем он произнес тихим дрожащим голосом:
— Извини, но я не виноват, что так получилось.
— А кто виноват? Я?
— Да нет, я просто хотел сказать… — он и сам не знал, что хотел сказать, но эти тишина, темнота, подъезд начинали отдаваться в висках бурной пульсацией крови.
— Давно ты женился?
— Пять дней назад.
А сколько времени ты ее знал?
— Почти три года… — он прикусил язык, но было поздно. Этого не стоило говорить, потому что Анастасия тут же раздраженно вскинула голову:
— Ах, вот даже как! Значит, ты ухаживал за ней и одновременно встречался co мной?
— Да нет… тут все не так просто…
— Какие же вы мужчины мерзавцы!
— Ну прости меня! — он коснулся ее плеча, но она резко сбросила его руку и отвернулась к окну.
Наступила напряженная тишина. Денис ругал себя за не к месту выскочившие слова, не знал, что говорить дальше, а пауза все затягивалась и становилась невыносимой. Наконец он обнял ее сзади за талию, прижался лицом к мягкому, пушистому халату и поцеловал в шею.
— Отстань…
Она плакала! Он уловил в ее голосе такую муку, что не поверил своим ушам. Никогда до этого он не видел ее плачущей и теперь осторожно провел, рукой по ее щеке. Она была мокрой…
— Ты плачешь?
— Заткнись!
— Ну что ты, Настенька, ну зачем? — его голос задрожал от нежности, и он еще плотнее прижался к ее спине, осторожно целуя теплую шею.
— А я-то дура ждала его звонка, думала, что… а он ухаживал за молоденькой девочкой…
— Ну не плачь, ну прошу тебя надо…
Теперь он чувствовал, как содрогается ее тело от сдавленных рыданий, да и сам уже начал дрожать, разгоряченный лоб покрывался испариной. Его рука сначала несмело и неуверенно проникла сквозь неплотно запахнутые полы ее халата секунду помедлила, ощутив пленительную теплоту ее обнаженного живота, а затем быстро скользнула вниз. Он знал, насколько легко она возбуждается, и потому торопился.
И она не стала сопротивляться и отстраняться. Всего несколько движений и вот уже ее рыдания замерли; он почувствовал, как она напряглась и стала прислушиваться к собственным ощущениям. Тогда он пустил в ход и вторую руку. Все это продолжалось совсем недолго — и вот она уже испустила сдавленный, так хорошо знакомый полувздох-полустон. Сходя с ума от лихорадочного возбуждения сдерживаясь изо всех сил, чтобы не спугнуть этот момент вульгарной торопливостью, он осторожно развернул ее к себе — при этом ее глаза были закрыты — и быстро поцеловал в губы. Пока продолжалась лихорадочная игра двух языков, он успел развязать кушак ее халата и справится с собственными джинсами. Она тяжело дышала, и, ободренный привычными проявлениями страсти, он молил Бога, чтобы никто в этот момент не вздумал спускаться по лестнице.
И вдруг она раскрыла глаза и спокойно и пристально взглянула на него. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы осознать все предыдущее притворство. Однако он еще не верил, не мог поверить в свое поражение, а потому поспешно опустил глаза. Анастасия слегка пошевелилась и мгновенно отодвинулась подальше.
— Ты не хочешь узнать, что произошло с твоей женой? — голос прозвучал настолько спокойно, как будто до этого и не было никаких полустонов-полувздохов.
Денис был вынужден поднять растерянные глаза.