Лекарство против застоя

Михайловский Александр Борисович

Она зажмурилась, как если бы я хлестала ее по щекам. И тогда я остановилась. Мне стало жаль ее. Она была чужая в этом жарком мире со своей холодностью. Она не принимала его. Она все еще жила надеждами, не в силах смириться со столь сокрушительным ударом судьбы. Ну что ж, пусть она сама для себя решает, как ей дальше быть. Она отныне тоже свободна и не несет больше никакой ответственности.

Наконец она открыла глаза, и было в них столько страдания, что мне захотелось броситься к ней на шею и обнять, попробовать

объясниться. Все-таки она была моя сестра… Мы любили друг друга. Но были слишком разными… И теперь наше будущее зависит от того, как мы адаптируемся в этой новой для себя реальности, в своем новом статусе. Ей это будет даваться тяжело, и это совершенно ясно.

Но я не обняла ее, потому что ее меланхоличный супруг был бы совершенно лишним в этой сцене.

– Лиззи, ты что-то хотела? – спросила я уже спокойным голосом.

Она смотрела на меня в упор – с упреком, с обвинением, с разочарованием. Она это умела – показать одним лишь взглядом свое отношение. Но я выдержала этот взгляд.

А потом Лиллибет, так и не ответив, медленно развернулась и пошла прочь от моей двери – полная достоинства несостоявшаяся королева. Супруг шел за ней, ссутулившись. Не удержавшись, он пару раз оглянулся на меня, а затем они скрылись за поворотом коридора.

Всю эту сцену я стряхнула с себя как упавший с дерева осенний лист. Новая жизнь уже закружила меня, увлекая в свой водоворот, и я жаждала окунуться в самые ее глубины. Я расчесалась, сделала макияж и надела скромные украшения. Повесив на плечо маленькую сумочку, я положила туда зажигалку и потянулась за пачкой сигарет. Там оставалась всего одна штука… С тяжелым вздохом я положила ее в сумочку и направилась к двери, бормоча: «Черт возьми! Мне срочно нужны сигареты!»

Уже стоя на пороге, я по привычке обернулась, и… не может быть! На столе лежали две новенькие сигаретные пачки, которых, могу поклясться, еще секунду назад там не было. Не веря своим глазам, я взяла одну пачку и помяла ее в руках, ощутив ее восхитительную упругость. Вскрыв упаковку, я потянула носом, вдохнув тонкий табачный аромат, и рассмеялась от счастья. Я спасена, спасена! Очевидно, лица, являющиеся гостями или почетными пленниками местного владетеля, без ограничения снабжаются не только разрешенными предметами. Ну красота же! Надо будет попробовать заказать бутылку водки… Но это позже, а сейчас меня ждут танцы.

Сунув обе доставленные невидимыми слугами пачки в сумочку, я в преотличном настроении вышла из своей башни и пошла на звуки музыки – туда, куда по той же дороге спешили и другие. Я была объята радостным волнением и предвкушением чего-то необычайного…

И вдруг я с изумлением поняла, что ни разу не вспомнила о своем Питере за все это время. Ни разу! Все, что было у меня с ним, казалось сном. Разве так бывает,

когда любишь? О Питер… Если ты жив, прости меня, но мы никогда больше не увидимся. Я не хочу… Не хочу выходить за тебя замуж. Это было наваждение, продиктованное одиночеством. Мне казалось, что мы созданы друг для друга, но теперь я точно знаю, что это не так. Мы бы не смогли быть счастливы вместе. У нас разные дороги, Питер Таунсенд…

Остановившись неподалеку от танцплощадки, я закурила сигарету, уже не думая о том, что она последняя. Я наблюдала… Атмосфера веселья под южным небом влекла меня, обещая много новых впечатлений. Хочется выпить… и чего-нибудь покрепче. Конечно же, тут есть выпивка… Вон, люди сидят за столиками и пьют из высоких бокалов. Но никто не курит, однако… Это очень странно. И, черт возьми, похоже, что женщин тут значительно больше, чем мужчин… С чего бы? Впрочем, пора влиться в эту атмосферу, и тогда все станет ясно…

Я ловким щелчком выбросила окурок куда-то в траву и, цокая каблучками, решительно направилась в толпу танцующих.

21 июня 1976 года, 12:45 мск, Пуцкий залив, линкор планетарного подавления «Неумолимый», главный командный центр

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Все больше времени я провожу в своих апартаментах на «Неумолимом», который по-прежнему плавает в семьдесят шестом году в королевской ванной Пуцкого залива. Тут у меня и самая мощная боевая единица, и фронт недоделанных работ, а самое главное, в этом мире проживает поколение моих отцов, у которого впереди должно быть светлое-пресветлое будущее, а не горбачевская катастройка и ельцинские лихие девяностые.

Первые меры мною уже приняты. В Ставропольский край с началом курортного сезона неожиданно (а на самом деле по наводке орбитальной сканирующей сети) нагрянула совместная комиссия партийного контроля, ОБХСС и КГБ, в результате чего Миша-меченый сгорел со свистом и синими искрами как новогодний фейерверк. И та же судьба (чтобы никому было не обидно) постигла его коллегу-конкурента из Краснодарского края товарища Медунова. И ведь объяснять, что это за люди, пришлось только Просто Лёне и еще немного товарищу Романову. Семичастного так и вообще от начала и до конца играли втемную, как и рядовых исполнителей. Сами раскопали у фигурантов мерзкое, сами провели следствие и сами будут их судить и мазать лоб зеленкой, ибо местный закон в отношении высокопоставленных перерожденцев суров как средневековый Торквемада. То есть раньше он был суров только к тем партийно-хозяйственным деятелям, у кого сгорела крыша, а теперь ко всем, кто попал в ее поле зрения, ибо Просто Лёня обещал быть беспощадным ко всем негативным явлениям.

Конец ознакомительного фрагмента.