Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
«4 октября (1914 г.)… Новый градоначальник Оболенский свирепствует в Петербурге. Вчера и сегодня слухи, что велено отобрать у всех евреев паспорта для проверки. Начнётся, вероятно, изгнание из столицы…»,
«9 ноября… Сердце разрывается от заглушенных стонов еврейства, от воплей тысяч изгнанников Гродзинска, Скерневиц и др., вытолкнутых из родных гнёзд «родною» русскою властью после ухода германцев.
10 ноября… Огромный сдвиг совершился в настроении еврейских масс за эти три месяца (войны). Патриотический полёт первых дней войны исчез (а его и не было — была имитация), и на смену ему пришло отчаяние, доходящее до германофильства.
«3 февраля (1915г.). Сцены Гродиска и Скерневиц повторяются ещё в больших размерах. А ещё раньше генерал Рузский издавал приказ (я его читал в копии — С. М. Д.), чтобы во всех отнимаемых у немцев польско-русских городах брать у еврейского населения заложников в обеспечении того, что евреи не будут шпионить в пользу немцев…», (о заложниках вспоминал и Слиозберг).
«17 марта… Выселение из военных районов докатилось и до нас: запрещено евреям селиться на дачах в приморской полосе в Выборгской губернии…
24 марта… Здешних евреев наконец пробрало запрещение селиться на дачах на всём побережье Финского залива… Ныне все проводят праздные каникулы узниками города…
Гнусный навет шпионажа отравляет души тёмных масс и даже многих интеллигентов. Князь Е. Трубецкой (либеральный профессор, — С. М. Д.) в Москве согласился подписать воззвание русских писателей о равноправии с дикой оговоркой: чтобы евреям запрещалось жить в пограничной полосе.
Некоторые радикалы против допущения еврея в деревню во избежание «эксплуатации». Вчера обо всём этом докладывали в собрании «Лиги борьбы с антисемитизмом», учреждённой Горьким, Л. Андреевым и Сологубом. Говорил Горький о задачах Лиги (читал по бумажке – С. М. Д.), подробно докладывали о первых её шагах Кускова (член общества по изучению еврейской жизни) и Калмыкова, в прениях — депутат Керенский».
В последней цитате есть важный момент для понимания личности Горького и последующего понимания роли Керенского в смерти Николая Второго, в упорном нежелании отпустить его за границу.
О чём беспокоился во время войны М. Горький в 1915 г.—
«…Евреи люди, такие же как все. И — как все люди, — евреи должны быть свободны… В интересах разума, справедливости, культуры — нельзя допускать, чтобы среди нас жили люди бесправные…
Но не брезгуя и не возмущаясь, мы носим на совести нашей позорное пятно еврейского бесправия. В этом пятне — грязный яд клеветы, слёзы и кровь бесчисленных погромов… Кроме народа есть ещё и «чернь» — нечто внесословное, внекультурное… «Чернь» и является главным образом выразительницею зоологических начал таких, как юдофобство», — это процитировал Горького Семён Резник, и далее он прокомментировал —
«это понимал, но позднее забыл Максим Горький», «Горький и в молодости не отличался большой нравственной чистоплотностью. Став редактором провинциальной газеты, он — на потребу не лучшей части публики (черни) — печатал залихватские статейки с пошлыми антисемитскими колкостями — пока не получил вежливый, но настоятельный выговор от своего наставника в литературе В. Г. Короленко:
«При нашем положении прессы, когда многое говорить нельзя, нужно быть особенно осторожным в том. О чём говорить не следует». Этот урок Горький усвоил надолго. Но не навсегда».
Получается — М. Горький, как и Розанов, — зря старался.
Проследим далее за
«3 мая (1915 г.)… Евреи изгнаны из всей Курляндии с жёнами и детьми…
5 мая. Ужасы продолжаются. Евреев изгоняют из Ковны и Поневежа…
6 мая… Вчера был обыск в здешней главной синагоге: искали — аппарат для сношений с неприятелем по беспроволочному телеграфу.
7 мая… Сейчас прочёл сообщение из военной газеты «Наш вестник», органа штаба Северо-западной армии, что в местечке (Кужи) близ Шавли евреи предали русский отряд в руки немцев, спрятав последних в подвале и затем сигналами вызвав их оттуда… В результате сотни повешенных и сосланных невинных людей…
10 мая… Из Ковны и губернии выселены в один день несколько десятков тысяч евреев…
27 мая… В ставке орудует генерал Янушкевич, гнуснейший черносотенец, который до весны вдохновлял «Русское собрание» и «Союз объединённых дворян» и сочинял проекты об изгнании евреев из армии…»
В то время корреспондент «Таймс» Стивен Грэм сообщал, что как только на море появляется немецкий дымок, так еврейское население Либавы «забывало русский язык» и начинало говорить по-немецки (С). Солженицын приводит воспоминания участников войны — о перебегании евреев к неприятелю, которое приняло «угрожающие размеры».
«Не могла не казаться подозрительной и поразительная осведомлённость евреев о ходе дел на фронте. «Пантофельная почта» (пантофель — туфель с польского) действовала иногда быстрее и точнее всяких штабных телефонов…
В еврейском (белорусском) местечке Барановичах, рядом со ставкой, события на фронте подчас становились известными раньше, чем узнал о них сам Верховный со своим начальником Штаба», — приводит воспоминания офицера Георгия Шавельского А. Солженицын.
Соответственно был и ответ — повальное и поголовное выселение с прифронтовой зоны — около 250 тысяч, и — «Издевательства над евреями, избиения, и даже погромы, которые особенно часто устраивали казачьи части, стали в Галиции обычным явлением», — вспоминал Георгий Шавельский, —
«В Галиции ненависть к евреям подогревалась ещё теми притеснениями, какие терпело в период австрийского владычества местное русское население от евреев-панов».
Военные операции по выселению евреев стараниями того же «спеца» по информационным войнам Браудо и компании получило всемирную огласку и возмущение. Опять резко возросли антирусские настроения. «…из Дании уже слышим от русского военного агента в декабре 1915, что успеху антирусской пропаганды «способствуют и евреи, которые открыто заявляют о том, что не желают победы России и, как результат её, — обещанной автономии Польши, ибо знают, что последняя примет энергичные меры для изгнания евреев из её пределов», — отмечает в своём исследовании Солженицын.
Российские власти отвечали контрмерами против прессы. Дневниковые записи С. М. Дубнова:
«9 июня… Закрыли «Рассвет» здесь, «Национальные проблемы» в Москве. Не прихлопнут ли скоро и «Еврейскую неделю»? Тогда останемся в полном египетском мраке…
7 августа… Вчера посетил приют беженцев из Малкина (польского городка) в богадельне здесь, на Васильевском острове… Населению посада было приказано уйти в определённый срок, а когда к сроку несчастные не выбрались, казаки оцепили местечко и подожгли его со всех сторон. Поляков выпустили, а многие евреи замкнутые в этом костре, погибли».