Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
«однако, как выяснилось, она (охрана) разбежалась ещё до нашего появления. Я передал командование охраной какому-то унтер-офицеру», продолжал свой рассказ Керенский, — «почти полное отсутствие офицеров облегчило задачу проникновение в воинские казармы Совету».
То есть Нахамкес быстро сообразил в чём сила и бросился в казармы за солдатами.
Сами события подталкивали струхнувших думцев к действию, и те создали Временный комитет, который должен был сформировать Временное правительство.
Если бы не обратившиеся на следующий день солдаты, то Керенский
Итак, импотентные политически думцы с приходом солдат обрели силу и почувствовали себя властью. Интересно — какие первые шаги сделает новая власть? Что в данный момент является главным?
И в этом случае остаётся только поражаться и удивляться — первым делом в этот же день — 27 февраля арестовали бывшего министра юстиции Щегловитова — его обвинили в том, что он якобы дал указание вести дело Бейлиса пристрастно. Все чиновники по этому делу были арестованы — прокурор Виппер, сенатор Чаплинский, следователь Машкевич, — всё под контролем Керенского…
Керенский в своих мемуарах этот эпизод описывает как свой героический поступок —
«На моих глазах Родзянко, дружески поздоровался с ним (Щегловым), пригласил его как «гостя» в свой кабинет. Я быстро встал между ними и сказал Родзянко:
«Нет, Щегловитов не гость, и я не допущу его освобождения».(А его и не арестовывали ещё) Повернувшись к Щегловитову спросил: «Вы Иван Григорьевич Щеглов?» — Да». «Прошу вас следовать за мной. Вы арестованы…» Все отпрянули, Родзянко и его друзья в растерянности вернулись в свои кабинеты…».
Создаётся впечатление, что за спиной Керенского появился мощный Суфлёр (вернее — суфлёры) из того тайного общества, в котором Керенский клялся жизнью исполнять приказы руководства, и стал «подсказывать» порядок действий и получать сатисфакцию.
Параллельно формировался второй центр власти. Нахамкес-Хрусталев-Носарь — и т. д. сел в Таврическом дворце и стал думать — как и где взять толковых людей для руководства Советом. Не уголовников же брать из «Крестов«…и не бывших министров.
«Конец 1916-го и начало 1917 года. Никого не было. Ленин за границей, Сталин в Сибири, Свердлов тоже где-то в Сибири, одним словом, никого не было, вот мы, так сказать… Бюро ЦК — русское, в Петрограде сидим. Готовили февральскую революцию», — вспоминает и приукрашивает (готовили?) видный советский государственный деятель Вячеслав Михайлович Молотов (умер в 1986 г.).
Не случайно здесь Молотов подчеркнул — «Бюро ЦК — русское», ибо это был редчайший случай. На самом деле — никакого «Бюро ЦК» не было, было несколько друзей-рабочих; Молотов в 1916г только освободился из ссылки из Иркутской губернии, после чего приехал в Петроград и наслаждался свободой. Конечно, — в подготовке Февральской революции они никакого участия не принимали — это Молотов для истории так легко соврал, они просто наблюдали за бурными событиями на улицах и бездельничали.
Молотов: «Когда разыгрались события 26-го февраля, мы с Залуцким… пошли узнать, как все-таки обстоит дело. А третьего нашего компаньона, Шляпникова, нет.
Отправились к Горькому. Это поздно, ночью, уж, наверное, 27-го числа. Стрельба на улицах… Стояли с Залуцким в прихожей у Горького.
Мы: «Что у вас слышно? Не был ли у вас Шляпников?
Он (Горький): «Сейчас уже заседает Петроградский Совет рабочих депутатов», — говорит окая.
— А где заседает?
— В Таврическом дворце. Шляпников может быть сейчас там… Приходил ко мне и ушёл».
Да, там Нахамкес с друзьями решали что делать и пригласили на совещание своего благодетеля Керенского.
«Ну мы пришли в Таврический, вызвали Керенского.., представились ему — «Мы от ЦК большевиков, хотим участвовать в заседании». Он провёл нас в президиум…» — продолжает неспешно вспоминать Молотов. Как раз в этот день, 27 февраля, проходило совместное совещании Думы и Совета.
Впервые увидел — и в президиум! Ай да Керенский. А посадил бы где-либо на стульчиках у дверей — и тоже согласились бы. Вот так формировалась власть в новой России.
В ночь на 28 февраля состоялись выборы в Исполком Петроградского Совета, в который вошли Чхеидзе, М. Скобелев, А. Керенский, от большевиков забытые Лениным — А.Шляпников и П.Залуцкий.
Где и как найти Ленина Молотов, Залуцкий и Шляпников не знали.
Представитель Думы полковник Энгельгардт заявил, что приказ по Петроградскому гарнизону выйдет через несколько дней от Гучкова, который будет назначен военным министром.
Но члены Совета не согласились и тут же издали свой приказ № 1, по которому запрещалось офицерам носить оружие и они лишались всякой власти —
«подчиняться в своих политических выступлениях только Совету, приказы военной комиссии Государственной думы исполнять лишь в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета, выбрать ротные и батальонные комитеты…»
Таким образом, Нахамкес со своей командой оказался расторопнее, и в борьбе за власть с Временным правительством сыграл на опережение и получил преимущество. Теперь Временное правительство влияло на армию через верхи — генералов, а Совет — через низы, солдатские комитеты. Армию раздирали в разные стороны.
Этот приказ, предназначенный только для Петрограда, кто-то по ошибке разослал по всей армии.
Там началось недоумение и растерянность. Самые смекалистые и наглые солдаты стали создавать солдатские Комитеты и Советы, и бить офицеров.
«Приказом № 1 Исполнительный Комитет вырвал власть у офицерства и оперся на разложенный петроградский гарнизон», — отметил Солженицын.
Французский дипломат Клод Анэ вспоминал как ему объяснял друг Нахамкеса Член Исполкома Совета Иосиф Гольденберг:
«Приказ № 1 — не ошибка; то была необходимость… В день, когда мы сделали революцию, мы поняли, что, если мы не уничтожим старую армию, она раздавит революцию».
Солженицын в своём исследовании удивляется риску этого решения — уничтожить армию во время войны. Нет ничего удивительного — ведь Нахамкес и Гольденберг уничтожали не свою армию, а чужую.