Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
Все эти части сосредоточились у Троицкого моста, но на левый берег не переходили…
Около 9 часов (вечера) они начали переходить Троицкий мост… перейдя мост, демонстранты разделились на две колонны. Одна направилась по набережной к Таврическому дворцу, другая… к Мариинскому дворцу… Демонстранты, недолго постояв перед Мариинским дворцом, далее направились по Невскому». Кстати, странные демонстранты — военные полки.
Это была одновременно репетиция, подготовка к завтрашнему дню и показушная ложная мирность ленинских полков. Но Керенский и руководители Совета поняли коварный
На следующий день — 4 июля к середине дня Ленин к уже названным полкам стянул в столицу дополнительные части «из Петергофа, Ораниенбаума, Кронштадта, Красного Села»(Н) плюс поднял максимум рабочих — получилось около 500 тысяч. И двинул эти пол миллиона своих бойцов на Мариинский дворец, на захват власти. А в центре города их уже ожидали: пулемётчики на крышах, казаки и юнкера.
«Интересно» комментирует эти события советские историки и идеологи в лице Ненарокова:
«Выразив сожаление, что не удалось предотвратить выступление (народа), он (Ленин) вместе с тем одобрил решение ЦК и ПК принять участие в движении, чтобы превратить его «в мирное и организованное выявление воли всего рабочего, солдатского и крестьянского Петрограда»…
Однако контрреволюционеры открыли по демонстрантам ружейный и пулемётный огонь. Улицы столицы обагрились кровью рабочих и солдат».
Удивительно легко разбежались ленинские вооружённые полки — все его пол миллиона перед казаками и юнкерами. Самокатный батальон занял штаб Ленина — дворец Кшесинской.
«Люди (лидеры Совета), говорившие с нами, как товарищи, вдруг призвали для охраны Таврического дворца войска, заявили, что мы вызвали вооружённое восстание, и объявили нас изменниками революции. Наступил крутой поворот в событиях…», — жаловался на коллег из Совета
И. В. Сталин. Исполком Всероссийского Совета одобрил меры правительства (!).
Это событие послужило поводом к сильному раздраю Ленина со своими бывшими партнёрами-бундовцами. Бундовцы встали на сторону англичан, публично раскрыли финансовый источник Ленина и обвинили его в работе на немцев. Ленин по этому поводу обиженно писал:
«Газетная травля лиц, клеветы, инсинуации служат в руках буржуазии и таких негодяев, как Милюковы, Гессены, Заславские, Даны и пр. орудием политической борьбы и политической мести».
Опять, в третий раз авантюрная попытка Ленина захватить власть не прошла, хотя на этот раз у него было уже пол миллиона бойцов. Вспоминая те события, Каменев отметил сомнения Ленина: «фронтовики не все наши». Ленин, вероятно, ожидал, что солдаты противной стороны не станут стрелять в ленинских солдат, а начнут брататься и перейдут на его сторону. Но получилось иначе, было ранено и убито около 700 человек.
5 июля Ленин в панике восклицал — «Они теперь нас перестреляют…», вероятно, при этом одевая парик и убегая из столицы в шалаш. «Юнкера до тюрьмы не довезут, убьют по дороге», — подбадривал Ленина Сталин, укрепляя его в правильности решения.
Юнкера и весь остальной воинский и мирный люд видели — кто очередной раз готовил государственный переворот, поэтому — естественно антиеврейские настроения кипели. И хотя за весь 1917 г. ни одного еврейского погрома
«Темные силы готовятся вновь терзать многострадальную Родину. Они натравливают тёмные массы на евреев» (С).
7 июля правительство издало указ об аресте Ленина, Апфельбаума (Зиновьева) и их подельников. Их обвинили в заговоре против существующей власти.
Через две недели нашли и арестовали дружков Ленина — Лейбу Бронштейна (Троцкого), Розенфельда (Каменева) и сына богатого питерского еврея — студента Психоневрологического института и одновременно самого молодого специалиста по оболваниванию мозгов рабочих и солдат (в частности — рабочих Путиловского завода) — Семёна Рошаля (1896–1917 гг.).
Апфельбаум (Зиновьев), как и Ленин, покинул столицу и надёжно спрятался. В Петрограде в подполье стался только Сталин.
Итак, англичане выиграли и с разу стали видны последствия — газета «Живое слово» опубликовала статью о связи Ленина с немцами; 8 июля место главы правительства занял Керенский, вместо Львова;
правительство «естественно» объявило дополнительный призыв новобранцев в армию, и русские армии предприняли широкомасштабное наступление на немцев.
В это время в Германии за этими событиями в России внимательно наблюдал Альфред Розенберг, который в своей работ «Русско-еврейская революция» писал:
«В июле 1917 года кронштадские матросы, ведомые печально известным Рошалем — еврейским студентом из Риги, пытались свергнуть правительство Керенского. Переворот не удался, и большевистские лидеры — евреи Бронштейн (Троцкий), Розенблюм (Каменев), Коллонтай и другие оказались в тюрьме. Но не надолго. Благодаря стараниям Либера и Дана они были освобождены слабовольным Керенским… После освобождения большевики-агитаторы возобновили свою деятельность в удвоенной энергией…
Их представители: Бернштейн, Коган, Либер, Дан и Гец клялись в верности существующему порядку, но втайне, прикрываясь свободолюбивыми лозунгами, препятствовали правительству (Временному) в принятии решительных мер против угрожающе растущего большевистского движения».
Временное правительство отправило союзникам официальное сообщение, что июльские события были «организованы неприятельскими агентами».
Чем ответил Ленин и немцы? Он (они) потерпел поражение, ибо его не поддержала армия — за армию ленинцы и взялись особенно яро, за её разложение. Генерал А. И. Деникин в мемуарах писал —
«Братание случалось и раньше до революции. И имело даже традиционный характер в дни святой Пасхи… Теперь же немецкий генеральный штаб поставил это дело широко, организованно и по всему фронту, с участием высших штабов и командного состава, с подробно разработанной инструкцией…
Груды пораженческой литературы, заготовленной в Германии, передавались в наши окопы. А в то же время по фронту совершенно свободно разъезжали партизаны из Совета и комитета с аналогичной проповедью, с организацией «показного братания» и с целым ворохом «Правд», «Окопных правд», «Социал-демократов» и прочих творений…»