Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Ключник Роман

Пони­мал ли это Ленин? — Конечно. Лег­ко можно пред­по­ло­жить рассу­жде­ния Лени­на — «ни­че­го… не всё сразу, по­степенно разбе­рёмся — ор­га­ни­зу­ем в ка­ждом районе Коми­те­ты и Сове­ты, ко­то­рые и займутся этой ру­тинной ра­бо­той, ре­гу­ли­ровкой де­ле­ния и на­де­ла земли, и во­об­ще всей жизнью в де­ревне. Может этот ха­ос — и не плохо… — Осво­бо­ди­ли тёмную варварскую, разру­ши­тель­ную си­лу это­го быдла именуемо­го «на­ро­дом», ко­то­рый те­перь сдела­ет за нас оп­ре­де­лённую ра­бо­ту — унич­то­жит старые клас­сы собст­венни­ков в де­ревне, ли­шит их вся­кой си­лы и способно­сти со­противлять­ся. Нам ос­та­ётся толь­ко прий­ти на это расчи­щенное

ме­сто (на вся­кий случай с оружи­ем) и ра­зо­браться с са­мим этим «на­ро­дом». Всё очень да­же хо­ро­шо скла­ды­ва­ет­ся.

А ка­за­ки.… С эти­ми русскими ум­ни­ка­ми также со време­нем разбе­рёмся, по-другому.… За ни­ми ещё старые греш­ки есть…».

А по­ка с ка­за­ка­ми на­до бы­ло до­го­ва­ри­вать­ся, ибо бе­жавший из столи­цы Керенский ря­дом в Гат­чи­не пы­тался со­брать во­ин­ские части и двинуть­ся на столи­цу. Обра­тимся опять к ин­те­ресным свиде­тель­ским воспо­ми­на­ни­ям Все­во­ло­да Ива­но­ва (1888–1971 гг.):

«Утром 26 ок­тября ко мне прибе­жал офицер из Штарма с те­ле­фо­но­грам­мой от комко­ра ге­не­ра­ла Красно­ва — вы­ступить в Гат­чи­ну. О со­бы­ти­ях 25 ок­тября нам ни­че­го ещё не бы­ло из­вест­но… Утром 27 ок­тября мы в Гат­чи­не, штакор в Пав­ловском двор­це.… Во втором эта­же расположился Керенский с не­боль­шим ок­ру­же­ни­ем и личным конво­ем из юнкеров…

— Здрав­ст­вуйте, — приветст­во­вал ме­ня ге­не­рал Хра­ца­тицкий, — мы опять под Пет­ро­градом, и опять по­ло­же­ние прескверное. Керенский сбежал из Петербурга. Большевики и совдепы, очевидно, прихлоп­ну­ли Вре­менное Пра­ви­тель­ст­во. В Пскове Керенскому пришлось об­ра­тить­ся к на­ше­му корпу­су за по­мо­щью…—Како­во ре­ше­ние ге­не­ра­ла Красно­ва?

— Петр Нико­лаевич от­лично по­ни­ма­ет об­становку. Даже с та­ки­ми си­ла­ми можно во­рваться в Пет­ро­град… Но для это­го ну­жен оп­ре­де­лённый на­строй ка­за­ков. Нуж­на не­на­висть к боль­ше­ви­кам!. Уверенность в том, что они с Лени­ным ве­дут Рос­сию к ги­бе­ли. Но это­го факти­че­ски нет… Ска­жу боль­ше — я, да и вы также, — не имеем твёрдо­го убежде­ния в том, что возврат расхля­банной ке­ренщи­ны спаси­те­лен. О мо­нархе и го­во­рить не прихо­дить­ся — де­ло со­всем безна­дёжное.

Кстати, и ве­ли­кий князь Миха­ил Александро­вич здесь в Гат­чи­не… А вы Керенского ви­де­ли? Нет? Соби­райтесь, пойдём в столо­вую!

Сто­ло­вая бы­ла в нижнем эта­же Пав­ловского двор­ца. Там си­де­ло до ста че­ло­век, прихо­ди­ли, уходи­ли. Быст­рой своей по­ходкой во­шёл Керенский, боль­шинст­во подня­лось для по­клона, но да­ле­ко не все. Керенский, прохо­дя по ря­дам, протя­ги­вал ру­ку для по­жа­тия, с иными разго­ва­ри­вал. Он по­до­шёл к мо­ло­день­ко­му юнке­ру Пав­ловского во­ен­но­го учили­ща:

— Здрав­ст­вуйте, юнкер! — и протя­нул ему ру­ку.

— Я не же­лаю вам по­да­вать ру­ки! — резко от­ве­тил юнкер, не вста­вая со стула. Раз­дался гром­кий смешок. Керенский расте­рялся и скрылся в другой комна­те, где для не­го был на­крыт стол.

28 ок­тября корпус вы­ступил по шоссе на Цар­ское Село, шли по - мирно­му, без по­ходно­го ох­ра­не­ния, без разведки… Сол­да­ты (де­зерти­ры, пе­ре­бежчи­ки) боль­ши­ми толпа­ми уходи­ли по шоссе на Пет­ро­град.

Город Цар­ское се­ло был за­нят. Оста­ва­лось всего 25 вёрст… Гвардейская сотня за­ни­ма­ет Кузьми­но без вы­стре­ла, продвига­ет­ся на се­вер. Бой на­чался ут­ром в 11 ча­сов. Пер­вой очере­дью шрап­не­ли у на­ступаю­щих убит орен­бург­ский подъ­еса­ул, не­сколько ка­за­ков ра­не­ны. Сот­ня за­легла в 700–800 ша­гах от окопов. Гене­рал Краснов спешил все полки в це­пи. Око­пы не­чем бы­ло стро­ить — ло­пат

не бы­ло.… Пошёл дождь…

Око­ло 1 ча­са со сторо­ны де­ревни Сузи по­ка­за­лись не­сколько длин­ных це­пей в чёрных бушла­тах. Раздался залп трёх ба­та­рей, и две ты­ся­чи матросов повернули на­зад, не­ся по­те­ри. Это бы­ло един­ст­венное на­ступле­ние петро­град­цев…

Око­ло 8 ча­сов ве­че­ра двину­лись че­рез Цар­ское Село на Гат­чи­ну — на­зад. Ника­ко­го преследо­ва­ния не бы­ло. Ни едино­го вы­стре­ла.… В 4 ут­ра мы верну­лись в Гат­чи­ну.… В полдень в ки­ра­сирскх ка­зармах со­бра­ние корпусно­го и ди­ви­зи­он­но­го ко­ми­те­тов по­стано­ви­ло:

1. Отка­зать­ся вести борь­бу против со­ветской власти.

2. Рас­пустить по до­мам корпус…

3. Арестовать Керенского, как го­су­дарст­венно­го преступ­ни­ка

4. Пере­дать его в ру­ки со­ветской власти для су­да над ним.

Что­бы арестовать Керенского бы­ло по­становле­но — юнкерский ка­ра­ул за­ме­нить ка­зачь­им. А ко­гда сотник, на­чаль­ник ка­раула, за­шёл в комна­ту Керенского, то то­го не об­на­ру­жил:

— Керенский ис­чез!

… Из ко­ри­до­ра крик: пе­хо­та идёт. Под­хо­ди­ла длин­ная ко­лонна по от­де­ле­ни­ям, без по­гон.… Из неё двое: ви­ди­мо, парла­ментё­ры яви­лись к ге­не­ра­лу Красно­ву:

— Гос­по­дин ге­не­рал! Гвардейский Фин­лянд­ский ре­зерв­ный полк по прика­зу Рев­во­ен­со­ве­та прибыл в Гат­чи­ну!

Гене­рал Краснов спра­ши­ва­ет:

— Какая у вас за­да­ча? Нам прика­за­но за­нять Гат­чи­ну! Но это­го де­лать не пришлось — мы прошли беспрепятст­венно. Дру­гих за­да­ний нет…

Око­ло 5 ча­сов поя­ви­лась длин­ная ко­лонна ма­шин из Пет­ро­града — крас­но­гвар­дейцы, матро­сы в пу­ле­мётных лентах. Кри­ки: «зо­ло­то­по­гонни­ки»… Угро­зы. Но, в об­щем — благо­по­лучно. Через час поя­вился матрос Дыбенко, ат­лет с бо­ро­дой. Раз­го­вор: Дыбенко, другой матрос, ге­не­рал Краснов, Сол­нышкин и я. Дыбенко сказал: «Мы прибы­ли по по­ру­че­нию то­ва­ри­ща Лени­на до­го­во­рить­ся о прекраще­нии борь­бы и ва­ше­го со­противле­ния. Город на­ми за­нят».

А но­чью ка­за­ки, на­по­ив матросов и красногвардейцев, выбрались из Гатчины, и уш­ли в Лугу».

Итак, вышеописанная карти­на да­ёт от­ве­ты на многие во­просы о «странно­стях» Гра­жданской войны.

То, что Рос­сию сроч­но не­об­хо­ди­мо бы­ло вы­во­дить из войны, спасать — это бы­ло бесспор­но, ведь уже по­гибло по ви­не «свя­то­го Нико­лая II» бо­лее 6 миллионов российских мужчин.

Но у Лени­на бы­ла другая ло­ги­ка, своя. Речь да­же не идёт о том, что он должен по­ка­зать своим благо­де­те­лям в Гер­ма­нии свою по­ря­дочность, джен­тель­менст­во — что он по­лу­ченные день­ги от­ра­бо­тал че­ст­но. Ведь так бы­ст­ро пе­ре­ми­рие не за­клю­ча­ет­ся, да и ре­альных возможно­стей к это­му не бы­ло — фрон­то­вые ар­мии, ге­не­ра­лы, Ставка — ещё не подчи­ня­лись 27 ок­тября Лени­ну. Ставку ещё пред­стоя­ло за­хватить. Из опыта 4 ию­ля — са­мая опас­ная проти­во­дейст­вую­щая си­ла — это ар­мия, ге­не­ра­лы.

Что­бы нейтрали­зо­вать ар­мию, чтобы ли­шить ге­не­ра­лов си­лы — влия­ния на ар­мию и унич­то­жить ус­пешно Ставку — для это­го не­об­хо­ди­мо бы­ло ос­тавшиеся ещё в жи­вых не­сколько миллионов солдат вы­вести из подчи­не­ния ге­не­ра­лов, Ставки, и — пе­ре­подчи­нить их се­бе, дав этим из­му­ченным войной солда­там долго­ждан­ную на­де­жду на мир и на­де­жду на землю.

Вот этим и дикто­ва­лась вся сроч­ность это­го ночно­го декре­та, а не той че­пу­хой, ко­то­рой корми­ли миллионы росси­ян до конца XX века со­ветские идео­ло­ги-ле­нинцы, эти специали­сты от Лжи.