Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Ключник Роман

Из-за противоборства государства и крестьянства возникла тупиковая ситуация, в которой на развитие сельского хозяйства даже прежними темпами было трудно надеяться. Было понятно, что власть не может влиять на крестьянство, на сельское хозяйство и не может управлять им, а это опять же — 80% населения страны и важнейшая отрасль экономики.

Если развивать сельское хозяйство путём модернизации — закупкой дорогой иностранной техники и раздать её крестьянам, — то не было уверенности, что крестьяне смогут её рачительно и рационально использовать, делясь ею друг с другом, или не устроят саботаж — и техника погибнет.

Даже если бы не трогали крестьянство, —

и оно развивалось бы дальше нормально, как фермерское (хотя и без собственности на землю), как во многих других странах, то есть с приростом 2% в год, то это не устраивало руководство страны, Сталина, ибо было совершенно понятно — чтобы выйти из разрухи Гражданской войны и догнать европейские страны, чтобы выжить, необходимы значительно более высокие темпы развития.

Коллектив авторов учебника истории России под редакцией Зуевой верно отмечает:

«Итак, как это не покажется парадоксальным, «нормальное» экономическое развитие в конце 20-х годов для СССР было бы авантюрой, «авантюрный» же индустриальный прорыв выступал как наиболее реалистичный (необходимый) вариант социально-экономического развития».

Сталин понимал, что в ближайшее время и в краткие сроки — в стране, в сельском хозяйстве, необходимо провести глобальную хирургическую операцию, чтобы перестроить так сельское хозяйство — чтобы оно было и регулируемым властью, управляемым и производило больше продукции.

И Сталин начал готовиться к этой операции, начал всем объяснять (речь в Сибири в январе 1928 г.):

«…мы имеем в этом году нехватку, дефицит, более чем в 100 миллионов пудов зерна… Он приведёт к тому, что наши города и промышленные центры, а также наша Красная Армия будут поставлены в тяжёлое положение… Урожай у вас високосный, можно сказать, небывалый. Хлебных излишков у вас в этом году больше, чем когда-либо, а план хлебозаготовок не выполняется. Почему, на каком основании?

Разве это не факт, что урожай у вас в этом году по Сибири почти такой же, как в прошлом году? Почему же вы считаете план невыполнимым? Посмотрите на кулацкие хозяйства… — имеются хлебные излишки по 50–60 тысяч пудов на каждое хозяйство, не считая запасов на семена, продовольствие, на корм скоту…

Вы говорите, что кулаки не хотят сдавать хлеба, что они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Это верно. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными ценами… Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допустить, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам?..

Если кулаки ведут разнузданную спекуляцию на хлебных ценах, почему вы не привлекаете их за спекуляцию? Разве вы не знаете, что существует закон против спекуляции — 107 статья УК РСФСР, в силу которой виновные в спекуляции привлекаются к судебной ответственности, а товар конфисковывается в пользу государства?» (Эта статья была принята в 1926 году, но до 1928 года на практике её почему-то не применяли). Сталин:

«Что значит взвинтить цены на хлеб..? Это значит. Прежде всего, подорвать зарплату рабочих… (которая и так, через 10 лет после захвата власти большевиками ещё не достигла уровня 1913 года — авт.). Но в таком случае пришлось бы и поднимать цены на промышленные товары…

Но на этом дело не кончается. Допустим, что мы подняли цены на хлеб процентов на 50–60 в январе или весной этого года, перед подготовкой к севу. К чему бы это привело бы?

Мы дезорганизовали бы тогда сырьевую базу нашей промышленности. Хлопкоробы забросили бы хлопок и перешли бы на хлеб, как на более выгодное дело. Льноводы забросили бы лён и перешли бы тоже на хлеб. Свекловоды поступили бы таким же образом… Короче, мы бы подорвали сырьевую базу нашей промышленности…»,

«Вот почему на спекулятивный удар кулачества по линии взвинчивания хлебных цен партия должна была ответить таким контрударом, который бы отбил охоту у кулаков и спекулянтов угрожать голодом рабочему классу и Красной Армии».

21 апреля 1928 г. в СССР был принят «Закон о сельскохозяйственном налоге» против кулаков и тех, кто не хотел идти в колхозы.

При этом Сталин прекрасно понимал, что проучить — контрудар — это одно. Но и от этого контрудара последствия будут не самыми лучшими — кулаки попросту не станут выращивать хлеба больше чем им необходимо. Таким образом, — перспективы наращивания объёмов хлеба нет, а значит — нет единственного экспортного товара, нет за него денег… и т. д.

Сталину необходимо было решить сложную интеллектуальную задачу — как поставить под полный контроль и управляемость крестьянство, или — чем заменить крестьянство?

Сталин, вероятно, вспомнил рассказы Троцкого о коллективных еврейских сельских хозяйствах — кибуцах и его продвинутое ещё дальше предложение — создание коллективных хозяйств с использованием трудовых армий, т. е. использование не собственников земли, а безземельных наёмных рабочих. И Сталин пришёл к мысли об организации государственных сельхоз. предприятий: совхозов и колхозов, в которых работали бы сельхоз. рабочие, которых в СССР вплоть до нашего времени ошибочно (или умышленно ошибочно) называли «крестьянами». Хотя колхозы считались не государственными, но это было полной формальной фикцией — реально они полностью были под контролем и управлением государства.

Получился парадокс — водитель трактора или автомобиля в селе — крестьянин, а такой же водитель трактора или автомобиля в городе — пролетарий, рабочий. Советские идеологи этот парадокс комично объясняли — что в деревне этот водитель называется «крестьянином» потому что у него перед домом есть грядка лука и редиса размером в 5 шагов. Сталин:

«Поставить нашу индустрию в зависимость от кулацких капризов мы не можем. Поэтому нужно добиться того, чтобы в течении ближайших трёх-четырёх лет колхозы и совхозы, как сдатчики хлеба, могли сдать государству хотя бы третью часть потребного хлеба… Но для того, чтобы добиться этого, нужно развернуться вовсю, не жалея сил и средств…».

Ну и развернулись вовсю… по старой диктаторской привычке, по-чекистски, по-фашистски, — когда увидели, что добровольной перестройки в деревнях не получается.

Человеку вообще свойственно всё упрощать — на этом стремлении к простоте даже построена реклама. Вот и в случае со Сталиным — одни утверждают, что он плохой, деспот; а другие — хороший. Почему-то всегда ставится эта дилемма — или — или, и трудно принять, что это такая сложная личность в истории с разными гранями: плохими и хорошими. С одной стороны мы видим — Сталин из группы захватчиков страны — поэтому плохой, но с жестокими еврейскими коммунистическими лидерами борьбу выиграл, и государство стал строить правильно, но при этом строительстве опять стал применять методы захватчиков России — фашистские. Но затем оказалось, что он еле успел подготовить страну к грядущей глобальной войне, и выиграл эту войну вместе со всем народом