Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
«Он, Хрущёв, был согласен со Сталиным, что Крым, который к концу войны против Гитлера оставался без населения, не должен стать центром еврейской колонизации, так как в случае войны он превратился бы в плацдарм против Советского Союза».
И здесь стоит отметить, что покинувшие в 1922 г. русские философы: С. Булгаков, Н. Бердяев и Л.Карсавин после долгих раздумий о причине своего изгнания со своей Родины — России и осмысления роли евреев в истории России, написали в период Второй мировой войны несколько произведений на эту тему.
Все трое прошли в этом вопросе одинаковую эволюцию во взглядах и все трое допустили одинаковые ошибки-иллюзии,
Из этой коллизии было трудно выйти: как русские патриоты они понимали трагическую роль евреев в истории России, а как верующие, христиане — им трудно было критиковать евреев. И каждый предлагал свой выход-оправдание из создавшейся ситуации.
«Духовное лицо еврейства в русском большевизме отнюдь не являет собой лика Израиля, ни ветхо -, ни новозаветного… Это есть в самом Израиле состояние ужасающего духовного кризиса, сопровождаемого к тому же озверением» — утверждал С.Булгаков, пытаясь объяснить, что древние евреи были хорошие, а в озверении современных виноват духовный кризис.
«Христианство без иудо-христианства себя до конца не осуществляет, остаётся неполным» — объяснял с одной стороны С. Булгаков (1942 г., очерк «Христианство без Израиля») и — «При всём противлении влиянию отпавшего от веры еврейства, для христиан остаётся законом непреложное религиозное признание и почитание во Израиле его даров и избрания… Последнее же требует от христиан обуздания и борьбы со страстями антисемитизма…», ибо —
«С одной стороны он (Израиль) является гонимым именно со стороны христианских народов, причём это гонение время от времени принимает жестокие и бурные формы — преследования и ненависть до истребления, таковы еврейские погромы данные до сего дня, а с другой стороны, он сам остаётся явным или тайным гонителем Христа и христианства, до прямого и любого преследования его, как в России» (Очерк — «Судьбы мира, грядущее, еврейский вопрос»).
«Поскольку Христос явился в нём (в иудейском народе), — он был народом Божиим, но после отвержения Христа он перестал быть народом Божьим» — выстраивал свою логику Н. Бердяев («Смысл истории»). «Единственный серьёзный расизм, существовавший в истории, есть расизм еврейский. — продолжал рассуждать Н. Бердяев — Соединение религии с кровью и национальностью, вера в избранность народа, охранение чистоты расы, — всё это древнееврейского происхождения, внесено евреями. Не знаю, замечают ли германские расисты, что они подражают евреям»,
«И отношение к еврейству является внутренним испытанием для христианского духа, потому что как податливость и слабость христиан, отдающая их во власть еврейского духа, так и расовый антисемитизм одинаково не выдерживают этого испытания. Антисемитизм не понимает всей религиозной серьёзности еврейского вопроса…».
От современных еврейских идеологов Н. Бердяеву досталось — о еврейском расизме они не стали рассуждать, «пропустили мимо ушей», а за то, что Н. Бердяев лишил евреев главного преимущества и превосходства (по мнению евреев) — их исключительной избранности — они ему не простили, Г.Монди: «антисемизм есть явление нехристианское, есть явление внутренне чуждое христианству»,
«Кто же по Бердяеву
Г.Монди «забыла», что выдающийся русский философ «дикий нацист» Н. Бердяев был изгнан со своей Родины евреями захватившими в ней власть. По мнению Г.Монди — позиция Н. Бердяева — это уже продолжение традиционной линии русской философии, поэтому досталось и В. Соловьёву, который предполагал-мечтал, как некогда немецкие философы XIX века, что единственный выход из проблемы конфликтности евреев — это переход их в христианство. Г. Монди:
«И самое ужасное то, что подход Бердяева к решению еврейского вопроса не является в рамках русской философии чем-то исключительным, скорее — нормой. Во многом бердяевский подход предвосхитил ПАТРИАРХ Вл. Соловьёв…
Принято вспоминать о смелых выступлениях Вл.Соловьёва против еврейских погромов, но при этом, как правило, не берётся в расчёт, что он осуждал методы, но не цель.
Осуждая погромы, Вл. Соловьёв одновременно развернул идею о растворении народа Израиля в христианстве… апостол Павел говорил, что весь Израиль спасется.
И вот Владимир Соловьёв в конце 19 — начале 20 гг. придумывает такое спасение, которое неминуемо должно привести к исчезновению Израиля. Спасение тут, действительно, есть, но только для христианства… Такова та почва, на которой был взращён бердяевский МИРНЫЙ ФАШИЗМ… Бердяев сформулировал давно зревшую в недрах русской мысли программу МИРНОГО ФАШИЗМА…
Все построение, которое наметил Вл.Соловьёв, а затем развернул Бердяев, не осуществлено и неосуществимо. Сам народ Израиля, и это естественно, не пойдёт на то добровольное духовное самоуничтожение, на то растворение его во враждебной стихии, которое придумал Вл. Соловьёв о его последователи. МИРНЫЙ ФАШИЗМ невозможен. Необходимо или насильственное истребление неугодного народа, а оно все-таки для христианина неприемлемо, или же остаётся одно — жить вместе с неисчезаемым народом Израиля.
Так думал Василий Розанов, когда фашизма не было и в помине, но когда его будущий идеолог Альфред Розенберг уже вполне дышал воздухом Российской империи».
Как видим — по мнению еврейского идеолога — русские философы не только сами фашисты, но и «отцы» немецкого фашизма…
А теперь послушаем логику ещё одного «запутавшегося» русского мыслителя — Л.П.Карсавина (1882–1952 гг., произведение — «Россия и евреи»)—
«Он — исконный и вечный враг Православия. Но нам сказано: «любите врагов наших», и у нас нет и не должно быть другого средства борьбы с ним, кроме любви. А любовь не внутреннее чувство, не бездеятельное прекраснодушие, а вовне проявляющаяся действенная сила.
Признак истинной любви в том, что она активна и плодоносна, в том, что она бескорыстно стремится к благу любимого. В чём же благо еврейского народа, как не в обращении его ко Христу? Православие стремится к тому, чтобы еврейский народ обратился в Православие, но свободно и себя сохраняя. Идеалом Православия должен быть, по моему разумению, еврейский народ, как православная еврейская церковь…» — за эти взгляды В. Соловьёва обозвали фашистом, следовательно, и Карсавин — фашист. При этом точно — утопист, и эта утопия демонстрируется совсем недавно — в середине 20-го века.