Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
Из описания хорошо видно, что евреи после оккупации Польши не восставали против русских, как поляки, и от этого жили намного лучше их, — и даже очень хорошо; сжились с русскими и вместе с ними занимали доминантное положение.
С 1795 по 1863 гг. вспыхнуло около 10 крупных народно-освободительных восстаний поляков против российского владычества. Евреи, хотя жили в Польше в течение шести веков в большом достатке, безопасности и под постоянным покровительством польских властей, в отличие от других европейских государств, и называли свою жизнь в Польше «золотым периодом», но освободительные восстания поляков не поддерживали. Логику этого поведения
«В 1863 году вспыхнуло в Польше восстание, которое перекинулось и на губернии Виленскую, Ковенскую и Гродненскую, где помещиками были поляки или ополяченные литовцы, да и значительная часть городского населения по происхождению или по симпатиям относила себя к польскому народу.
Евреи, которые жили в городах, среди этого польского населения, очутились между двух огней: им приходилось выбирать между Польшей и Россией. И тут здоровый народный инстинкт подсказал им, что нужно пойти с Россией, как с той стороной, от которой они могли ожидать больше справедливости и человеческого отношения, чем от поляков, которые, хотя издавна и терпели евреев, но относились к ним всегда, как низшей расе» («Россия и евреи», 1924 г.).
Если сравнивать положение этих трёх наций, то и русифицировать по многим причинам русским властям было намного легче поляков, чем евреев. Поляки были все-таки тоже христианами, были славянами, — язык их легко понимался. Еврейский же язык среди русских никто не знал. Кроме того, у поляков и русских был примерно одинаковый уровень исторического, эволюционного, интеллектуального развития. А разрыв таковой между евреями и русскими был огромным.
В своих мемуарах С. М. Дубнов утверждает, что его дед часто и без проблем пересекал более тысячи километров по России и часто посещал Петербург и Москву —
«От московской жизни моего деда сохранилось в нашей семье одно странное историческое предание. Однажды он сидел в комнате своей гостиницы, углубленный в изучении Талмуда и вдруг обернулся и увидел за спиною незнакомого русского офицера, который стоял и заглядывал в лежащий на столе талмудический фолиант. Офицер оказался Григорием Перетцем, известным декабристом, сыном петербургского откупщика Абрама Перетца, который некогда крестился вместе со всей своей семьёй.
Он спросил деда, как толковать одно трудное место в Талмуде, и получив требуемое объяснение, удалился».
Восстание ещё готовилось, 1825 год ещё не наступил. Как видим российский офицер, возможно — «христианин» изучал Талмуд. А дедушка Бенцион, известный в то время религиозный лидер евреев, идеолог, — специально приезжал, командировался в столичные российские города, чтобы помочь и кое-что объяснить молодым евреям. Стоит заметить, что Абрам Перец и его друзья «декабристы» все являлись членами масонских организаций.
В этот период, несмотря на то, что Александр Первый, прекрасно знавший масонов ещё по истории убийства своего отца, своим Указом от 1821 г. закрыл все масонские организации в России, строго запретил их деятельность, но ни одна из них не закрылась фактически, а все они перешли на нелегальное положение, в подполье.
Действовала масонская организация «Избранные Михаила» под руководством М. Н. Новикова, действовала возведённая советскими идеологами в ранг «героической» «Союз благоденствия» распавшаяся на два крыла Северное и Южное, действовала ложа «Трёх добродетелей».
Все они брали пример свержения монархии в Англии и недавний пример свержения монархии во Франции —
М. Назаров в своём исследовании замечает, что после революции в столице Франции «в Париже было обычным делом вылить испражнения из ночного горшка через окно на улицу, о чём свидетельствует множество всевозможных документов (правительственных), в то время как в «отсталой» России, даже в захудалом провинциальном городишке подобное было немыслимо».
Декабристы видели, знали, что после революции во Франции люди свободнее и лучше жить не стали, видели их «культуру» и «цивилизацию», но маньякально шли к своей цели, хотя и понимали — кто стоит во главе европейских масонских организаций, то есть — кто ставит цели и задачи.
Декабристы знали также и проблемы народа — например, руководитель масонской организации «Соединённые друзья» П.И.Пестель, которого трудно назвать махровым черносотенцем, служил в армии в западных губерниях России и записал следующие наблюдения:
«Тесная между евреями связь даёт им средства большие суммы накоплять… для общих их потребностей, особенно для склонения разных начальств к лихоимству и ко всякого рода злоупотреблениям, для них, евреев, полезным…
Вся торговля там в их руках и мало там крестьян, которые бы посредством долгов не в их власти состояли; отчего и разоряют они ужасным образом край, где жительствуют», «ясным образом усмотреть можно, что евреи составляют в государстве, так сказать, своё особенное отдельное государство и при том ныне в России пользуются большими правами, нежели сами христиане». (С).
Другой знаменитый декабрист — Никита Муравьёв, вероятно, сделал похожие выводы, ибо по утверждению историка Ю. Гессена также не спешил дать евреям полноправие — «свобода им селиться в других местах будет зависеть от особых постановлений Верховного народного вече».
Так что при смене ненавистного царизма декабристами не было уверенности, что евреи стали бы свободно распространяться по территории России ещё лучше, хотя они и так медленно и упорно осваивали новые области. Если на тревожные сигналы из Полтавской и Черниговской губерний Александр I в 1821 г. успел отреагировать, то в случае с Белоруссией — нет. А ситуация оставалась такой же — какой её и ранее описывал Державин — «В корчмах, открытых в чертах оседлости жидами, крестьяне развращаются, истощают свою жизнь. Из 1650 питейных заведений 1548 (99%) принадлежит жидам. Из 1297 табачных лавок 1293 были также собственностью жидов».
Еврейской пресс иногда передавливал — и у крестьян уже зимой не было еды. И очередной голод в Белоруссии, вернее — для белорусов, с массовыми смертельными исходами разразился в 1822 году, засухи и других бедствий не было.
История повторилась, причины те же — бесчеловечное отношение к белорусским крестьянам, Холокост.
Император довольно быстро отреагировал и послал разобраться на месте сенатора Баранова. Исследовав ситуацию и вернувшись, Баранов заявил, что виновниками голода являются евреи, живущие там и всё монополизировавшие. Александр I в тот момент, наверное, не очень хорошим словом вспомнил свою распутную бабушку и тот момент, когда она прибрала себе часть польских территорий. Можно уверенно сказать, что за 20 лет правления эта проблематика его замучила, «достала».