Лекции профессора Московской Духовной Академии А. И. Осипова
Шрифт:
То же самое, то же самое происходит дальше, то что мы называем мытарствами, и о чем говорится, конечно значительно больше, чем о первом. Происходит нечто в высшей степени серьезное: душа ставится перед лицом с одной стороны – ведь Бог, Бог открывается же, этот мир духовный — это мир святыни, и открывается вся сила страсти. Итак, человек, ну? Красота Божия и сила страсти. Что в тебе побеждает? Вы теперь понимаете, что вот как в земной жизни, как нас иногда страсть побеждает, несмотря на разум, несмотря на желание добра, на искание, несмотря на все, страсть просто побеждает и все. Вот что там начинается. Перед лицом святыни уже, а не просто совести, не просто моих умственных соображений, что есть добра и зло, а перед лицом открывшегося добра проявляется и вдруг и страсть обнажается во всей силе. Итак, человек, куда ты? Ну–ну, куда? Зависть и любовь. Так, куда? Вот что такое мытарства. Каждая страсть за страстью выявляются со всей силой, и здесь обнаруживается, в какой степени присутствует она в душе человеческой, боролся ли он здесь или нет. Здесь обнаруживается для христианина все величие и благость Христовой Жертвы. В чем? Если человек боролся здесь, вы слышите, если он боролся, даже будучи побеждаем, но боролся, не сам творил страсть ради страсти, если он здесь боролся, ТАМ, ТАМ этот начаток добра, эта вот капелька, этот, если хотите, как говорил Варсонофий Великий, "медный обол" ничтожный, он становится залогом того, что Господь входит и побеждает, дает ему возможность побеждения того зла, которое в душе, тем не менее, присутствует. Самое главное в мытарствах вот это происходит. Понимаем мы теперь, какое огромное значение имеет искреннее покаяние, искреннее покаяние и борьба в этой нашей жизни? Это становится залогом того, что не упадет человек в эту страсть, не отречется перед лицом Божиим, не отречется от Бога, если хотите, во имя господства и рабства этой страсти. И так проходит душа перед лицом, знаете ли, вот того, что мы называем мытарства. Одна за другой эти свойства,
Итак, повторяю, это проходит душа, проходит путь по всем, сначала добродетелям, то что мы называем: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, кротость, воздержание… — по всем добродетелям, потом проходит по тому, что мы называем грехами. Испытание души. Почему испытание? А потому: Бог дал человеку свободу, которой Он Сам Бог не смеет коснуться. Свободная личность ему нужна, а не рабы. Свободная. Ты, человек, что ты избираешь? Вот. Почему Бог смирился до конца, почему смирился до Креста? Мог бы сойти с Креста, когда ему говорили? Да. Мог бы явиться каким-нибудь царем непобедимым? Да. Нет, подумайте, кем пришел? Не патриархом, не архиереем, не богословом, не учителем, не фарисеем, в переводе, ну скажем, монахом. Пришел то кем? Последним, никем, ни одной внешней регалии, ни одной лычки. Почему? Потому что все это внешнее, оно может увлечь многих людей, и они увлекутся этим внешним, а не той истиной, которую говорит он. Это одно.
Второе. Этим самым Господь показал, что Он есть не только величайшая Любовь, Он есть и величайшее Смирение. Этим самым Он показал, третье, что показал? Что, оказывается, ни малейшего, вы слышите, ни малейшего давления на человеческую свободу. Царство Божие, а Царство Божие есть Бог, только свободою человеческою приобретается. Никакого насилия. Любовью. Кто ответит на любовь любовью, тот становится богоподобным существом, и ни как не иначе. Вот, оказывается, почему и испытывается душа человеческая по разлучение с телом, испытывается перед лицом добродетелей, перед лицом этих страстей. Здесь проявляется свобода человеческая. Какая свобода? Как она осуществлялась в земных условиях. Почему в земных условиях, кстати, почему это так важно? Почему так важно это? Отвечу. Здесь мы свободны: ни Господа Бога не видим, ни преисподней, ни рая, ни ада, кто верит, кто не верит, совесть у всех есть. Свободны мы здесь творить добро или зло. Слышите? Свободны. Именно здесь почему происходит испытание человека? Испытание именно, потому что никто меня здесь не принуждает, я свободен избирать себе добро или зло. Вот почему земная жизнь, в частности, она важна для человека. Здесь осуществляется наша свобода, и потом плоды этой жизни и обнаруживаются по смерти. С чем человек входит в истинный мир, когда все открывается, вы слышите, все открывается? Вот здесь стоит человек, и никто не знает, что у него там, в душе: добрый или злой, лицемер или искренний – никто не знает. Что у него там, что у него в мешочке там наполнено? Не знаем. Мы друг друга не знаем. И слава Богу, что не знаем. Да. Это очень хорошо! А ТАМ все открывается. Вот ведь это мир-то, мир действительного света! И не будем удивляться поэтому, что многие, действительно, попытаются спрятаться в самую темную дыру, лишь бы только никто не видел. Еще бы! Когда перед лицом своих друзей, знакомых, родных, и так вдруг обнаружится, представьте себе. Вот такая картина, такой образ. Мы это понимаем, что это такое. Поэтому в церкви есть величайший бальзам, я бы сказал, величайшее лекарство, неоценимое – покаяние. Покаяние в душе человеческой, покаяние в основном перед священником, покаяние, по–гречески, "метаниа", т. е. изменение, изменение себя, души своей, изменение образа мыслей, настроений, стремлений. Что есть покаяние? Покаяние – ненависть к тому греху, который я совершил, отвращение. Посмотрите вот, когда действительно присутствует истинное покаяние, ну возьмите, например, Достоевского, Раскольникова из "Преступления и наказания", посмотрите. Он готов был идти на каторгу, готов, с радостью даже идти, лишь бы искупить это свое зло, эту вину. Вот что такое покаяние, вот это действительно изменение. Так вот христианство как раз и дает это величайшее средство спасения человека. Почему спасения? Господь заботится даже о том, чтоб мы даже после смерти не страдали, на сколько это возможно. Но каждая страсть, которая стала господствовать над нами, каждый грех, каждое преступление, вообще все то, что не изжито в нашей душе – оно же мучить начинает человека, обнаруживается во всей силе. И предупреждает поэтому Церковь: пока не поздно, пока не поздно, покайтесь.
Вот что происходит, значит, в той жизни, и до девятого дня, и до сорокового дня. Естественный вопрос: а что дальше? Что значит сороковой день? Что значит суд пред Богом и т. д.?
Подводится какой-то тот, можно сказать, первоначальный итог человеческой жизни. Практически вот что. Эти сорок дней – это, своего рода экзамен, так же, как в институтах, в школах, где угодно. Экзамен, проверка. Только проверка какая интересная: не Бог человека проверяет, не Он его судит или осуждает, нет, а сам человек оказывается перед лицом этой Святыни и сам, вы слышите, сам падает или спасается. Все зависит от чего? Повторяю: от характера земной жизни перед лицом Божиим. Бог насилия не производит, сам человек идет к Богу и сам уходит от Бога. Бог есть величайшая любовь!
Вот что оказывается происходит здесь. И этот, если хотите, сороковой день – это подведение итогов и, если хотите, собирание плодов, первое собирание плодов земной жизни. Вот дальше возникают еще более сложные вопросы, чем вот то, о чем мы с вами говорили.
Вот страсти победили человека: не знал он, не видал, поддался страстям, и победили его, и отпал он там, там отпал, даже перед лицом этой Святыни, этой любви Божией, он поддался страсти, охватила его страсть, не выдержал он, страсть оказалась сильнее даже любви Божией. Что дальше? Вы знаете, что учение Церкви таково, что сороковой день – это совсем не окончательный суд, последний суд, он называется Страшным судом, последним судом. Что это значит? Можно сделать вывод, что до Страшного суда идут какие-то, идут обязательно, какие-то внутренние процессы в самой душе. Разве напрасно мы молимся об умерших? Разве напрасно Церковь молится о них? Если бы ничего там не происходило, с душей человека, тогда зачем молиться? Правда же, зачем тогда молиться? Нет, какие-то процессы могут происходить. Эти процессы реальны, Церковь молится, поминает, более того, Церковь даже дает назидание, как наиболее правильно поминать человека. Как наиболее правильно поминать человека, если кто-то действительно, действительно хочет помочь своему любимому человеку? Как он может это сделать? Вот здесь, отвечая на этот вопрос, можно увидеть, как и везде, совершенно разные картины. Одна картина показывает формальное отношение к вещам при искренней вере, другая существенное отношение при той же искренней вере. Тут очень важно понимание. Большей частью что мы замечаем? Люди ограничиваются, ограничиваются чем? Ходят в храм, дают деньги на проскомидию, в монастыри, в храмы и так далее, а при этом забывают все-таки самое главное, так мне кажется, может я ошибаюсь, но самое главное, по–моему, забывают. Дело вот в чем: мы, живущие и наши умершие – это не два раздельных каких-то существа, те, за кого мы молимся, те, которые являются для нас близкими, они не отъединены духовно от нас. Мы, если хотите, имеем с ними эту связь духовную, и мы можем реально помочь им. Чем? Господь прямо сказал, помните, когда ученики не смогли изгнать беса и спросили, Он ответил им: "Сей род изгоняется только молитвою и постом". В чем наша беда: мы ограничиваемся внешними даяниями и подаяниями, а оказывается, самое главное, самое важное, что требуется от человека, хотящего помочь умершему, самое главное, что стоит? Молитвою и постом, то есть праведной жизнью! Мы же едины, мы как в походе: один подвернул ногу, что мы делаем, что делаем? берем его рюкзак и распределяем, мы несем, да еще его под руку берем, а то еще и его возьмем – на себя берем эту тяготу. Так и здесь. Чем больше человек хочет блага усопшему, чем он больше хочет помочь ему, тем больше он должен, вы слышите, тем больше он должен постараться, на сколько это возможно, пожить, ну хотя бы сорок дней, ну год – это зависит от усердия, от его любви к усопшему – пожить по–христиански. По–христиански пожить. Пожить как? Праведно, то есть правильно.
Какая это праведная жизнь? Вот тут очень важно знать, вы слышите, на что обращено внимание? На праведную жизнь того, кто хочет помочь тому человеку! Ты можешь попоститься, можешь каяться, то есть должен, чаще причащаться, давать, не просто милостыню кому-то дать – это тоже хорошо – но гораздо больше, что? Не отвечать на зло злом, постараться никого не осуждать, никому не завидовать. Вы понимаете? Не причинять никому зла. Вы слышите, на что обращено внимание, само внимание на что? Внешне что: у меня
Я сказал, что это знают только христиане. Вот видите, мы с вами это знаем. По крайней мере, теперь знаем, может, и раньше знали. К сожалению многие этого не знают, поэтому очень часто мы своих усопших оставляем без всякой помощи. Это очень жалко, конечно, но, к сожалению, это факт. Так вот, тем не менее, процессы внутренние какого-то изменения души происходят у человека и за гробом. Как это происходит? Не будем гадать. И я не хочу сейчас вдаваться в эти, знаете ли, богословские фантазии. Для нас важна идея, что эти процессы происходят, и надо им помочь.
Вот в связи с этим тут возникает и другой вопрос: как в отношении тех, которые не знали Христа, не были православными и прочее? Я буду говорить, но при условии, если вы не захватили с собой тухлых яиц и гнилых помидор. Вот так. А-то я начну говорить, а вы забросаете меня. Что поделать? Вопрос очень, я скажу, животрепещущий, вопрос, который волнует множество людей. Вот особенно, когда приходится выступать перед людьми светскими. Вот только что в четверг я выступал перед космонавтами, там люди малорелигиозные, под час вообще не религиозные, атеисты, но всех вопрос этот беспокоит. Что же спасаются одни только православные? А из православных спасается только горстка вот этих праведников? Ну и Бог же ваш хорош… А вы говорите, что Он – Любовь! Какой же Он любовь, хуже не придумаешь! У Аллаха больше даже любви. Действительно, вот послушаешь вот такие упреки, и я понимаю психологию этих людей. Вполне понимаю. И вполне понимаю, что мы даем основания для таких мыслей, для таких выводов, я бы сказал, с христианской точки зрения, богохульных выводов, когда они говорят: этот ваш Бог – жестокий Бог. Знал, что погибнем? Знал. Сотворил? Сотворил. Следовательно?.. Кальвин, знаете кальвинистов, может быть, слышали, он так прямо и рассуждал, так точно и рассуждал: да, Бог знал, что одни погибнут, а другие спасутся, поэтому Он предопределил с самого начала одних к погибели, вы слышите, к погибели, других к спасению, и не о чем просто рассуждать. Как же это ужасно! Как же можно, действительно, вот ответить на этот вопрос? Вопрос, по которому у святых отцов мы находим различные высказывания, самые разные. Есть святые отцы, которые прямо говорят, что спасаются только православные, и только в лоне Православной Церкви возможно спасение, вне Православной Церкви нет спасения. Правильно это? Правильно. Я только объясню, как правильно, что это значит. Вот сейчас я летел на самолете, ну самолет так благополучно долетел, правда, и парашютов нам никому не давали, но вот во время Второй Мировой войны, говорят, было несколько случаев, по крайней мере, называют два или три достоверных случая, когда сбивали самолет, и летчик падал без парашюта и оставался не только жив, даже невредим. Каким образом? Вот эти случаи, говорят, надо же, произошли зимой, под откос и толща снега большая, понимаете, и он проходил в эту толщу… Какой вывод отсюда сделаем? Простой – зачем парашют. Правда же, совсем ни к чему? А находятся, знаете, знахари, которые говорят: спасение только с парашютом. Правда же? Да, верно, спасение только с парашютом, без парашюта не пытайтесь прыгать. Правы те отцы, которые говорили, что спасение только в Православной Церкви. Верно. В каком смысле? Действительно, Православие дает истинный путь, то есть оно обращает внимание на самое главное, чем человек спасается. Чем спасается? Спасается изменением, изменением своей души, богоуподоблением, покаянием, стремлением к святыне, к Богу. Вот чем он спасается по тому пути, который указан в Евангелии, по тому пути, который проложили стопы, страдальческие стопы, святых подвижников, они показали, действительно, оптимальный путь, вот настоящий путь спасения. Прочие указывают путь? Указывают. Попробуйте из Москвы до Талина через Нью–Йорк или через Канберру какую-нибудь пролететь, или даже не пролететь, а проплыть на одиночной лодке через Тихий океан. Можно доплыть? Можно, конечно, но, скорей всего очень, очень трудно. Так что, когда святые отцы говорят, что спасение только в лоне Православной Церкви, верно, но этим самым, этим самым они не утверждают, что спасутся только православные, и из православных только небольшая группа, а все, весь мир погибнет. Вы знаете, что сейчас на земном шаре 6 миллиардов люде, православных – 175 миллионов, все прочие или не православные, или не христиане. Это из 6 миллиардов! Представляете картину? Что-то здесь явно…, что мы имеем дело здесь с более серьезным…
Я попытаюсь вам сейчас объяснить, т. е. высказать свою точку зрения на этот очень такой, я бы сказал, деликатный вопрос, который волнует чрезвычайно многих, а многих отталкивает, прямо отталкивает от христианства. Знаете, что сказал Христос? "Всякий грех и хула, и хула на Сына Человеческого (т. е. на Христа, непринятие Христа) простятся человекам, а хула на Духа Святого не простится ни в этой жизни, ни в будущей". Интересные слова. Еще раз говорю, это сам Христос сказал, а не кто-нибудь. Если мы обратимся к пониманию этих слов так, как оно дается у святых отцов, то, в общем, это понимание однозначно: под "хулой на Духа Святого", т. е. единственный не прощающийся грех, разумеется ожесточение, ожесточение, сознательное уклонение от истины, сознательная борьба с истиной. Сознательная, не потому, что я вот, знаете ли, пьяница, и уже не могу не пить. Ясно же, пьянство – это ужасно, но человек не может не пить: в таких жил условиях, в таких компаниях, в конце концов, приобрел страсть и ничего не может сделать. Нет, нет, он и рад был бы освободиться, да не может освободиться. Нет, не об этом, оказывается, речь идет. Речь идет о сознательном, свободном противлении тому, что взору человеческому приносится как истина, как святыня, как правда. Помните, когда Христос четверодневного Лазаря воскресил, что синедрион постановил? "Убить и Лазаря". Уже стало ясно, кто такой Христос, очевидно, уже все, сомнений нет! Нет? Хорошо, убить и свидетеля. Вот, это просто пример такого ожесточения. Так вы знаете, но к такому состоянию не просто человек приходит. Вы можете подумать: ну, это только фарисеи, книжники, первосвященники такие. А каким образом они стали такими? Вот ведь вопрос-то! Это же очень важно, ведь просто так грех не совершается же, тем более такой страшный грех. Вообще ни один тяжелый грех просто так не совершается, к нему человек идет, идет, совершая его бесчисленное множество раз, если хотите, в мыслях, желаниях, в сочувствии этому. Так? А как приходит он к этому, к этому страшнейшему греху? Здесь, я вам скажу, святоотеческая мысль достаточно однозначно говорит, как человек приходит к этой хуле на Духа Святого. Суть этой хулы заключается в гордыне человеческой, гордыне. Откуда проистекает эта гордыня? Из чувства своей праведности, вы слышите, из чувства своей праведности. Вспомните притчу о мытаре и фарисее, как фарисей хвалился, что он делает. И обратите внимание, в Евангелии кроме Никодима и Иосифа, и то, которые приходили ночью, вы слышите, ночью, иначе боялись, к кому Христос проявил свое благоволение, кого Он оправдал, кого поставил в пример? Это просто поразительная картина! Поставил именно тех, кто были очевидными грешниками, но… И это "но" очень важно. Эти грешники видели, что они на самом деле грешники. И они поставлены в пример. Самое же страшное оказывается, что в человеке? Когда он видит себя праведником. Когда он даже свои грехи, очевидные оправдывает. Оправдывает! Это самое обыкновенное явление. "Я не виноват! Все вокруг виноваты, я только один не виноват. Я один праведный. Виноват он, виновата она, виноваты они – все на свете, но не я, а если у меня есть какие-нибудь грехи, то у кого их нет, ничего особенного… А я – хороший".
Вот где корень, из которого вырастает самый страшный грех хулы на Духа Святого – "я хороший человек" и поэтому я ожидаю от Бога… Чего? Наград, конечно, венцов, митр. Венцов ожидаю я! Вот откуда рождается это мнение о себе, эта гордыня, это чувство праведности, которое уже, действительно становится инструментом противления Богу, ибо такому человеку никакого Бога–Спасителя не нужно. "Мне не нужен Спаситель. Я хороший. Мне нужен наградитель". Поэтому спасителю такой человек противится. И мы видим – верно. Кто распял Христа? Лжеправедники. Вот откуда рождается вот эта хула на Духа Святого.