Лемартес
Шрифт:
— Кащер, — позвал он мехвода, — мы едем по плодам наших трудов или продираемся сквозь них?
— И так, и так, полковник, — ответила женщина из тесного носового отсека. — По их грязи, через их прах.
Иклаусу нравилось ощущение скорости. Впереди ждала тяжелая битва, однако он решил, что уже разобрался в противнике. Его 237-й проведет безупречную операцию. Райнекер покажет этим Адептус Астартес, на что способны неулучшенные люди. Неулучшенные, но не обычные. Обычных на Мордиане не рожают…
Нахмурившись, полковник взглянул на вокс-оператора.
— Почему
— Не могу знать, сэр, — озадаченно ответил Адра.
— Атмосферные помехи? — Райнекер вспомнил о дыме вокруг и смоге, который утолщался по мере приближения к улью.
Оператор покачал головой:
— Контакт появился и вдруг пропал. Связь не ухудшалась, сразу отключилась.
— Выведи-ка на динамик.
Адра щелкнул рычажком, и вокс-станция издала электрическое потрескивание. Гвардеец несколько раз вызвал «Ванандру», но ответа не получил. Даже в грохочущем перестуке внутри «Хранителя» молчание крейсера казалось глубоким, беспримесным. Иклаус встревожился.
— Пробуй дальше, — велел он и снова полез в люк. Ему захотелось увидеть и услышать хорошо идущую битву.
Снаружи Райнекера окружили дым и рев. В воздухе резко пахло прогоревшим фицелином и пылающим прометием. Струи пламени «Адских гончих» озаряли полумрак перед «Химерой» свирепым сиянием. «Виверны» по-прежнему выпускали мины, но заметно реже — между смертельными бросками в небо тянулись долгие паузы. Боевые танки, выехав на простор, открыли огонь из пушек. Некоторые «Леманы Руссы» стреляли вдаль, и полковник, хотя почти не видел разрывов снарядов, знал, что они находят цель. Если орда не сменила тактику, промахнуться в таких условиях невозможно.
Бронемашины на флангах разили врагов столь же безжалостно. «Леманы Руссы» типа «Уничтожитель» полосовали разъяренную толпу очередями из автопушек. Мятежники все еще напирали на имперцев, и Ночной Дозор вел ответный огонь, но без всякого успеха. Опросив офицеров в колонне по ротному воксу, Иклаус узнал, что потери невелики.
«Вам не взять нас в кольцо, — подумал Райнекер. — Только не Двести тридцать седьмой. Это мы осаждаем всех».
Скоро он еще более наглядно разъяснит неприятелю данный факт. Улей Профундис придвигался все ближе, и полковник различал его громаду даже сквозь пелену дыма.
Минул еще час. Иклаус по-прежнему стоял в люке, наблюдая, как силуэт улья обретает четкие очертания. Колонна продвигалась равномерно и уверенно. Полк Железной Гвардии превратился в неудержимого исполина. Ярость миллионов казалась ничтожной в сравнении с его мощью.
Но связь с «Ванандрой» все еще отсутствовала. Другие корабли тоже не отзывались, и Райнекер беспокоился все сильнее, хотя сражение на земле протекало идеально. Подавив желание обратиться к Адре за новостями, которых все равно не имелось, офицер развернул тяжелый болтер влево и начал стрелять в просветы между бронемашинами, стегая бескрайнее море помешанных.
Опускалась ночь… Но вдруг она отступила, и небо сверкнуло белизной. Подняв взгляд, Иклаус прищурился. В облачном слое над дымной пеленой блистали молнии без грома — вспышки далеких взрывов.
Сияние угасло. Ночь вернулась, но лишь ненадолго: следом на гвардейцев обрушился день. Он падал с высоты огромными светящимися обломками, градом параллельных друг другу комет с огненными хвостами. Даже разбитый на куски, день оставался гигантским: когда отдельные его фрагменты рухнули всего в паре километров от колонны, наконец прогремел гром, и сама земля содрогнулась от удара.
И снова пришел свет, уже прощальный, — свет от расширяющихся пламенных шаров, что отмечали сотню могил «Ванандры».
Выпустив болтер, Райнекер вцепился непослушными руками в вокс-гарнитуру. Заговорить он сумел лишь после того, как три раза сглотнул слюну.
— Продолжать наступление, — распорядился Иклаус. — Готовиться к встрече с новым врагом.
Больше ему нечего было сказать. О боевом духе солдат позаботятся ротные комиссары: несомненно, сейчас они кричат, что произошедшее ничего не изменило. Что воины Железной Гвардии сполна отплатят неприятелю за подобное оскорбление.
«Оскорбление». Полковник едва не рассмеялся при этой мысли. Да, уничтожение крейсера — самое настоящее оскорбление. Кроме того, насколько понимал Райнекер, смертный приговор. Сегодня ни ему, ни 237-му не видать славы. Их ждет истребление.
Иклаус смотрел вперед, желая увидеть самое худшее своими глазами.
«Продолжать наступление», — подумал офицер. Только это им и остается. Если славу завоевать невозможно, надо сохранить честь.
Колонна катилась вперед еще час. Сияние погребальных костров «Ванандры» сменилось мутным свечением в тех местах, где от огня занялись кустарники. Мины все так же падали на толпу, струи горящего прометия расчищали дорогу, гремели танковые орудия. Все это время Железная Гвардия наступала так, словно рвалась к победе. Ничто не могло сдержать ее натиск. Падение звездолета? Просто дурной сон.
Истребление настигло мордианцев после того, как их передовые машины выехали на грязевую равнину вокруг Профундиса. «Хранитель Култха» пробирался среди развалин фермерских построек, когда Иклаус заметил спускающиеся из туч массивные объекты с тупыми носами.
— «Громовые ястребы»! — предупредил он.
В ту секунду его охватила бессмысленная, отчаянная надежда. Райнекер уставился на десантные корабли, словно ожидая, что произойдет чудо и на их корпусах окажутся геральдические цвета Кровавых Ангелов.
Но нет — никакого багрянца, лишь чернота и медь. От «Громовых ястребов» протянулись инверсионные следы: штурмовые десантники помчались вниз на прыжковых ранцах.
— Огонь по кораблям! — закричал Иклаус.
Танки уже наводили орудия на цели.
Один из «Леманов Руссов» мордианской Железной Гвардии удостоился не славы, но чести: его экипаж успел выстрелить до того, как «Громовые ястребы» выпустили ракеты.
Глава третья:
Чудотворец