Лена Сквоттер и парагон возмездия

Каганов Леонид Александрович

— Это ценные вещи, которые были найдены у вашего мужа. Пересчитайте, пожалуйста, прочитайте и распишитесь вот здесь, где галочка.

Я поставила галочку, вырвала лист с распиской и протянула ей. Вдова покорно пересчитала — шелест купюр смешивался с капаньем крана в мойке. Держалась она хорошо. Послушно расписалась в моем блокноте и старательным школьным почерком поставила дату.

Честно сказать, я взяла расписку вовсе не для артистичного официоза, а просто чтобы потом вдруг не возникло проблем. My way — не нарушать закон, и по возможности

всегда этот факт фиксировать на тот случай, если когда-нибудь меня am Arsch packen. Пока что наш rendez-vous к вдове, несмотря на маскарад, являлся всего лишь актом передачи вещей покойного, что подтверждала расписка. А маскарад потом всегда можно объяснить тем, что я была шокирована случившимся и не хотела беспокоить вдову долгими объяснениями, кто я такая и как ко мне попали эти вещи.

— Скажите, ваш муж много пил? — продолжила я, перевернула лист и сразу начала писать вторую расписку для экономии времени.

Вдова замерла, всхлипнула, но быстро взяла себя в руки, и лицо ее снова обрело серьезность.

— В последний год — много.

— Понятно. Далее. Вспомните: у него были какие-то враги?

Она задумалась на миг, а потом помотала головой и вдруг с недоумением уставилась на мой костюм:

— Вы все-таки думаете, что это убийство?!

— Задать вам эти вопросы — моя обязанность, — мягко, но решительно ответила я. — Пожалуйста, вспомните.

— Я не знаю ничего об этом. Он никогда не упоминал про своих врагов.

— Хорошо, — продолжала я. — А друзья близкие у него были?

— Были, — кивнула она. — А зачем вам? Гена Азиатов, Митя Чумок, Валера Шашин.

— Продиктуйте их координаты.

Вдова печально покачала головой.

— Как это понимать? — насторожилась я и требовательно постучала ручкой по листу.

— Они умерли, — объяснила вдова и всхлипнула. — Петя так и говорил: следующий я…

Я насторожилась и позволила этой настороженности отразиться на лице во всей полноте.

— Расскажите подробнее, — потребовала я. — Что с ними случилось?

— Азиатов разбился… У Чумока открылась язва желудка, долго лечился, и… Валера Шашин утонул…

Я подробно записала это на отдельном листе — уже для себя.

— Шашин сам утонул?

— Да, летом мы на море ездили. Пошел купаться и утонул — прямо на наших глазах. Мы думали, ныряет… Плавал отлично…

— Они пили? — спросила я в лоб.

Вдова вздохнула и поджала губы.

— А как разбился Азиатов?

— Я не знаю. Петя просто сказал: Гены больше нет, разбился.

— Пьяный за руль сел? — спросила я.

— Не знаю.

Здесь мне следовало прямо спросить координаты их семей, но я представила себе еще три таких же разговора, и мне сразу захотелось встать и уйти. К счастью, вдова сама разрешила мои сомнения:

— Четыре друга были, — вздохнула она. — вместе в сборной когда-то играли.

— В сборной? — удивилась я.

Теперь я могла бы найти их самостоятельно.

— Да… Петя же играл в волейбол за сборную России. — Вдова помолчала и добавила

с гордостью: — На олимпиадах выступали.

Это прозвучало неожиданно. Наш Кутузов действительно оказался совсем не прост.

— А где же награды? — не выдержала я. — Почему у вас дома ни одного кубка?

— Они в шкафу… Он не любил хвастаться…

Я с удовольствием поставила в блокноте многозначительную галочку и сочла этот вопрос закрытым — разыскать остальных олимпийцев сборной сумела бы даже Дарья Филипповна.

— Вы единственная наследница?

— Что? — спохватилась она. — Да…

Я задумчиво постучала ручкой по блокноту.

— Детей у вас нет?

— Нет.

— Почему?

Она вскинула на меня глаза:

— Послушайте, зачем вы мне эти вопросы задаете?!

— Положено.

— У меня нет детей, — произнесла она тихо.

Я кивнула.

— Понимаю. Скажите, для чего ваш муж поехал в Москву?

— По делам… Я не знаю…

— С кем он планировал там встретиться?

— Я не знаю… — Она подняла на меня взгляд. — Вы все-таки считаете, что его… убили?

— Это стандартные вопросы, которые мы вносим в рапорт, — сухо объяснила я. — Я понимаю, вам сейчас очень тяжело. Но таков порядок. Вспомните, с кем он планировал встретиться? Где останавливался?

— Я не знаю. — Она снова покачала головой с каким-то отчаянием.

— Ваш муж от вас скрывал что-то?

Она задумалась и молчала откровенно долго.

— Не знаю, — выдохнула она наконец.

— Как это? — удивилась я. — Вы не были с ним откровенны?

Она едва заметно пожала плечами.

— Откровенны были, но о своих делах и поездках он мало рассказывал.

— Хорошо. — Я прочертила в блокноте длинную полосу, обозначая следующий рубеж разговора. — Значит, о поездках. Куда он ездил в последние годы?

— В Петербург. — Она принялась загибать пальцы. — У него тренер там живет, у него инфаркт, он ездил помогать.

— Хорошо. — Я снова прочертила в блокноте линию. — В какие города он ездил еще?

— Я не знаю, — покачала она головой.

— Надолго он уезжал?

— Как когда…

— Самая долгая поездка?

— Самая долгая… — Она задумалась. — Ну, вот он ездил на спортивные сборы год назад. Месяц или даже два его не было…

— А куда и с кем?

— Со сборной, наверно…

— С какой сборной? — не выдержала я. — Его возраст, мягко говоря, годился только для тренерской работы.

— Значит, тренировал, — покорно согласилась вдова. — Устал очень. А как вернулся — мы с ним на море поехали отдыхать.

— Хорошо. А с кем он вел бизнес?

— Сам.

— А точнее?

— Не знаю.

Я вздохнула. То ли она действительно ничего не знала о своем муже, то ли не хотела говорить. Нужно было ее встряхнуть.

— Очень странно, что вы ничего не знаете о вашем муже, — произнесла я строго. — Скажите, у вашего мужа были любовницы?

— Да, — спокойно кивнула она с такой неожиданной простотой, что я даже растерялась.