Ленин и философия
Шрифт:
Вот жалость-то! Ведь это не имеет ничего общего с чудом «переворачивания».
2. Что вызывает интерес Ленина? Что у Гегеля Ленин считает нужным выделить для себя и переосмыслить?
Ответ на эти вопросы содержится в огромном множестве заметок. Я разделю их на две группы — по темам, которые мне, да, думается, и любому внимательному читателю «Тетрадей», представляются самыми важными. Первая группа касается критики Канта у Гегеля, вторая относится к главе об абсолютной Идее.
А. Критика Канта у Гегеля
Всякий раз, без исключения, когда Ленину у Гегеля встречается критическое замечание о Канте, Ленин с ним соглашается. И особенно охотно, когда Гегель критикует кантовское
Тут Ленин идет вслед за Энгельсом: «Есть философы, которые оспаривают возможность познания мира или, по крайней мере, исчерпывающего познания. К ним принадлежат среди новейших философов Юм и Кант, и они играли очень значительную роль в развитии философии. Решающее для опровержения этого взгляда сказано уже Гегелем, насколько это можно было сделать с идеалистической точки зрения…» («Л. Фейербах»).
Как расценить эту позицию? Надо учесть, что Ленин, хоть и одобряет критику Канта Гегелем с гегелевской точки зрения, не стопроцентно поддерживает гегелевскую точку зрения, он лишь стопроцентно поддерживает сам факт критики Канта и одобряет, скажем так, значительную часть аргументов, которые выдвигает Гегель, критикуя Канта. Бывает ведь, что мы согласны с кем-то в критике кого-то, но у нас на это есть свои причины совершенно или отчасти другого свойства.
Для Ленина, как и для Гегеля, недостаток Канта в его субъективизме [15] . Трансцендентальное, говорит Ленин в почти гегелевской формуле, это субъективизм и психология. И нас не должно удивлять поэтому, что Ленин сближает Маха с Кантом. Итак, Ленин соглашается с Гегелем, когда тот критикует Канта с позиций объективизма… но какого объективизма? Сейчас мы это узнаем.
Как бы там ни было, Ленин с готовностью поддерживает гегелевскую критику «вещи в себе». Это пустопорожнее понятие, говорит он в полном соответствии с гегелевской формулой, утверждать, будто можно мыслить непознаваемое — вздорная претензия, «вещь в себе» идентична сущности в явлении.
15
«Гегель обвиняет Канта в субъективизме. Это NB. Гегель за "объективную значимость" кажимости, "непосредственно данного"».
«Вещь в себе у Канта — пустая абстракция, а Гегель требует абстракций, соответствующих сути».
В этом вопросе, имеющем два аспекта — категорическое неприятие «вещи в себе» и как бы его изнанка — выражение сущности в явлении, которое Ленин понимает как идентичность сущности и «вещи в себе» (сущность идентична себе как явлению), — Ленин вполне согласен с Гегелем, который, однако, не стал бы утверждать, что «реальность» «вещи в себе» есть сущность. Это, конечно, тонкий нюанс, но весьма важный.
Почему он важен? Потому что гегелевская критика Канта — это критика критического субъективного идеализма с позиций абсолютного идеализма, то есть Гегель не ограничивается некоей Теорией Сущности, а критикует Канта с позиций Теории Идеи, в то время как Ленин ограничивается тем, что Гегель назвал бы некоей Теорией Сущности.
Все зависит
Но здесь она позволяет сделать некоторые важные выводы.
Критика трансцендентального субъективизма Канта у Ленина, выявляющаяся в ходе избирательного и «отшелушивающего» чтения Гегеля, ведет вот к каким последствиям:
Устранение «вещи в себе» как таковой и включение ее в диалектический механизм идентичности сущности и явления.
Устранение категории Субъекта (трансцендентального или иного).
Посредством этого двойного устранения и включения «вещи в себе» в диалектический механизм сущности в ее явлении Ленин достигает результата, на который неоднократно указывает в «Материализме и эмпириокритицизме»: высвобождения научной практики, наконец-то избавленной от удушающей власти любой догмы, снова обретшей живую жизнь — жизнь науки, отражающей жизнь самой реальности. [16]
16
«Sehr gut.. Если мы спрашиваем, что такое веши в себе, то в вопрос необдуманным образом вложена невозможность ответа на него… Это очень глубоко: вещь в себе вообще есть пустая, безжизненная абстракция. В жизни, в движении все и вся бывает как "в себе", так и "для других", в отношении к другому, превращаясь из одного состояния в другое».
«У Канта "пустая абстракция" веши в себе на место живого хода, движения знания нашего о вещах все глубже и глубже»..
Вот рубеж, отделяющий ленинскую критику Канта от гегелевской. По мнению Ленина, Гегель критикует Канта с позиций абсолютной Идеи, то есть, предварительно говоря, с позиций веры в «боженьку», в то время как Ленин использует гегелевскую критику Канта, чтобы самому критиковать Канта с позиций науки, научной практики, научной объективности, и ее коррелята, материального бытия ее объекта.
Вот практика очистки, снятия шелухи, извлечения из оболочки там, где это возможно; Ленин извлекает то, что его интересует, из рассуждений Гегеля, стоящего на совершенно иной точке зрения. Причем именно разница точек зрения всякий раз определяет его выбор. Ленин признает примат науки и ее материального объекта; у Гегеля же, как мы знаем, о примате науки, вернее, наук ученых (которые не поднялись выше Рассудка), речь не идет — у Гегеля наука подчинена главенству Религии и Философии, в которой выражается истина Религии.
Б. Глава об абсолютной Идее Мы все время наталкиваемся на парадоксы:
только что мы сказали, что Ленина у Гегеля интересует критика Канта, но с точки зрения научной объективности, а отнюдь не ради истины, которая, коротко говоря, у Гегеля предстает как абсолютная Идея. И однако Ленин жадно вчитывается в главу об абсолютной Идее, считая эту главу почти материалистической:
«Замечательно, что вся глава об "абсолютной Идее" почти ни словечка не говорит о боге (едва ли не один раз случайно вылезло "божеское" "понятие"), и кроме того — это NB — почти не содержит специфически идеализма, а главным своим предметом имеет диалектический метод. Итог и резюме, последнее слово и суть логики Гегеля есть диалектический метод — это крайне замечательно. И еще одно: в этом самом идеалистическом произведении Гегеля всего меньше идеализма, всего больше материализма. "Противоречиво", но факт!»