Ленин. Эмиграция и Россия
Шрифт:
Хуго Линдберг - гид Ленина по Стокгольму. Он знакомит его с достопримечательностями и историей шведской столицы. При нем Хинке Бергегрен поет Ленину песни известного скальда Микаела Беллмана. С Лениным идет он к матери Хинке, живущей у парка Хага.
Но чаще всего Линдберг провожает русского революционера в Королевскую библиотеку.
Владимир Ильич приходит сюда с утра. Садится в углу читального зала, у стеллажей со свежими немецкими, французскими, английскими, русскими газетами. Внимательно читает их. Затем выписывает груды книг. Это главным образом “социалистическая
Владимир Ильич, дождавшись в Стокгольме Крупской, отправляется с ней дальше, в Женеву. Но по пути Ульяновы решают остановиться в Берлине. Они не знают, что им опасно появляться в этом городе, так как произошли там пренеприятнейшие события. Связаны они были с нашумевшей экспроприацией в Тифлисе денег, проведенной летом 1907 года Камо.
Не только в России - по всей Европе шел уже розыск причастных к экспроприации. И товарищ, встречающий Ленина и Крупскую на берлинском вокзале, сообщает:
– Накануне у русских были обыски, аресты. Идти к кому-нибудь на квартиру не следует.
Целый день бродят Ульяновы по городу. Переходят из кафе в кафе: здесь безопаснее встречаться с соотечественниками. Вечер проводят у Розы Люксембург. Вспоминают Международный социалистический конгресс в Штутгарте в августе 1907 года, где Ленин и Люксембург выступали по вопросу о войне и где их мысли, взгляды совпадали.
И снова Ульяновы в пути. Они пересекают Германию. Мелькают за окном вагона знакомые виды Швейцарии. Вот наконец Женева. Здесь завершилась первая эмиграция Ленина. Здесь суждено ему начать ее вторично.
“Сегодня прикатили мы с Н. К. в Женеву,- пишет Владимир Ильич 7 января 1908 года в Вену.
– Еще не решили окончательно, где устроиться... Мы производим разведки в других местах.
Но надо выяснить вполне положение и здесь” [42]. В неприглядном виде предстает на этот раз перед Ульяновыми Женева. Дует холодный резкий ветер. Около решеток набережной Женевского озера замерзла вода. Город выглядит мертвым, пустынным.
– У меня такое чувство, точно в гроб ложиться сюда приехал,- с грустью говорит Ленин.
У него важное поручение Большевистского центра: насадить за границей издание газеты “Пролетарий”, официально называвшейся органом Московского, Петербургского, Московского окружного, Пермского, Курского и Казанского комитетов, а фактически являвшейся центральным органом большевиков. Более года нелегально набирался в Выборге, а печатался в Петербурге редактируемый Лениным “Пролетарий”. Теперь же, когда над редакцией газеты нависла угроза провала, продолжать ее выпуск можно только за пределами России.
Ульяновы останавливаются у армянского большевика, секретаря журнала “Радуга” М. Ходжамиряна. Но через несколько дней уже снимают комнату в доме № 17 по улице де-Де-Пон- холодную, неуютную. А настроение неважное. Друзей-единомышленников в городе еще мало, приедут они
“...Мы каждый день,- вспоминает Крупская,- ходили то в кино, то в театр, хотя редко досиживали до конца, а уходили обычно с половины спектакля бродить куда-нибудь, чаще всего к озеру” [43].
Зовет, правда, к себе живущий на острове Капри Максим Горький. Еще в Лондоне, встретившись с ним на партийном съезде, Ленин обещал приехать.
“Дорогой Ал. М.!-пишет он Горькому 9 января 1908 года.- На днях приехал я сюда с женой. Оба в дороге простудились. Здесь устраиваемся кое-как, пока временно и поэтому все плохо. Очень обрадовало меня Ваше письмо: действительно, важно было бы закатиться на Капри! Непременно как-нибудь улучу время, чтобы съездить к Вам. Но теперь, к сожалению, невозможно” [44]. Ленин сообщает о партийном поручении - наладить издание большевистской газеты - и замечает при этом: “...надо спешить и возни с новым устройством масса” [45].
Пишет Ленин Горькому и неделю спустя: “...теперь нельзя не заняться “Пролетарием” и надо поставить его, наладить работу во что бы то ни стало. Это возьмет месяц-другой, minimum. А сделать это необходимо” [46].
Все еще не решено, где издавать “Пролетарий”. В Женеве или в другом месте? “Наводим пока справки,- сообщает Владимир Ильич А. Луначарскому,- но я-то лично думаю, что Женева и Лондон - единственные места, где свободно. А Лондон дорог... Мы на Вас непременно рассчитываем и для сотрудничества в “Пролетарии” и для рефератов. Не правда ли?” [47]
Ленин признается Луначарскому:
– Грустно, черт побери, снова вернуться в проклятую Женеву, да ничего не поделаешь!
С каждым днем он все более погружается в дела. С удивлением узнает, что от прежних времен сохранилась в Женеве наборная машина. Это сократит расходы. В большевистской библиотеке сберегли, оказывается, шрифт и тонкую бумагу. Появляется и прежний наборщик, набиравший здесь газету “Вперед”. Это превосходно. Надо наладить транспорт для “Пролетария”. Возродить старые связи. Следует использовать, конечно, и пребывание на Капри Горького. Ведь с ним - его жена Мария Федоровна Андреева. А она еще раньше укрывала в своей квартире Баумана, переправляла нелегальную литературу, снабжала документами подпольщиков, собирала средства на нужды партии, стала финансовым агентом Центрального Комитета. И Ленин, по его собственным словам, дает ей “кучу поручений”. Связаны они с организацией транспортировки “Пролетария” из итальянских портов в Одессу:
“1) Найти непременно секретаря союза пароходных служащих и рабочих (должен быть такой союз!) на пароходах, поддерживающих сообщение с Россией.
2) Узнать от него, откуда и куда ходят пароходы; как часто. Чтобы непременно устроил нам перевозку еженедельно. Сколько это будет стоить? Человека должен найти нам аккуратного... Необходим ли им адрес в России (скажем, в Одессе) для доставки газеты или они могли бы временно держать небольшие количества у какого-нибудь итальянского трактирщика в Одессе? Это для нас крайне важно...