Ленин
Шрифт:
Внезапно ему вспомнился случай, имевший место в Куоккале и разбудивший старые воспоминания о Волге и Сибири. Тот случай заставил Ленина стиснуть зубы и молчать, хотя он готов был ругаться и разбивать головы собственными руками.
Калинин, один из ближайших его учеников, привел с собой нескольких мужиков, делегатов Партии труда в Государственной Думе. Гости смотрели с недоверием, исподлобья и молчали.
— Приветствую вас, товарищи, — начал Ленин, по-доброму улыбаясь крестьянам. — Надеюсь, что мы вместе пойдем к цели — абсолютной смене государственного строя
Старый мужик, сидевший напротив Ленина, подозрительно взглянул в его сторону и подумал: э-э, нас не обманешь! Знаем мы таких бунтарей в городских тужурках и стоячих воротничках! Пути у нас разные!
Он не сказал этого вслух, а только проворчал:
— Это мы еще посмотрим… Надо к вам, большевикам, хорошенько присмотреться…
Ленин сразу почувствовал недоверие, почти вражду. Осторожно, шаг за шагом принялся объяснять, что цель революции — уничтожение буржуазии.
— Рабочие возьмут в свои руки фабрики и банки и дадут вам землю, плуги, тракторы, косилки… — говорил он.
Крестьянин снова взглянул на него и перебил:
— Мужики и сами смогут взять землю в собственность. Нас — тьма! Когда мы поднимемся — кто нас задержит? Солдаты — сыны наши, стрелять в нас не будут, ой, не будут! С землей и помещиками мы справимся мигом!
— Отлично! — воскликнул Ленин. — Тогда пролетариат поведет вас, товарищи, к новым победам революции!
— Погодите чуть-чуть, — укорил его мужик, хмуро глядя на чистый воротничок и белые, не знающие тяжелого труда руки Ленина. — Пролетариат — это как бы рабочий народ?
— Да, — ответил Владимир, еще не понимая, к чему ведет старый, твердый, как камень или ствол старого дуба, крестьянин.
— Какая же у вас работа, твоя, например? — спросил он и черным, жестким, как железный крюк, пальцем с потрескавшейся кожей осторожно дотронулся до бледной, мягкой ладони Ленина.
Такой оборот дела был неожиданным.
Пророк и вождь рабочих сощурил глаза и, чуть задумавшись, ответил мягким голосом:
— Я работаю головой, чтобы Россия могла жить счастливо…
— Да-а-а! — буркнул мужик, глядя на своих товарищей, насмешливо улыбавшихся в усы и ласкавших лохматые бороды. — Так и царь сказал бы то же самое, и полицейский, и учитель!
Внезапно оживившись, он начал говорить, размахивая черными корявыми руками:
— Нет, братец! Это мы уже не раз слышали! Ой, не раз! Ты, мил человек, походи за плугом босиком, в жестких полотняных портках, узнай, какой кровью дается наш труд, узнай холод и мороз, заботу о семье, страх перед неурожаем, голодом, болезнями… Эх!..
Ленин ответил уклончиво:
— Мы поведем вас к лучшей доле, товарищи! Мы станем перед вашими шеренгами и поведем.
Мужики обменялись быстрыми взглядами.
Старец, гладя бороду, проворчал:
— Теперь мы это уже знаем… Вы нас поведете? Только не спрашиваете, чего мы хотим?
— Ну, так говорите, хотя мы и сами знаем, — отозвался Ленин, по-доброму глядя на мужиков.
— Чего тут долго говорить?! — протянул старый крестьянин. — Мы не хотим царя, потому что он о войне время от времени думает, людей у нас
Глаза у Ленина на секунду заблестели, но он остановил себя и спросил еще более ласково:
— Вы ничего не говорили о буржуазии, о капиталистах, которые платят вам за хлеб дешево, а за товары своих фабрик требуют высокую цену. Вам с ними хорошо, товарищи? Нужны ли вам ученые, адвокаты и остальная интеллигентная каналья, которая вас обманывает и тянет в объятия буржуазии, чтобы она смогла содрать с вас шкуру?!
Мужики молчали, задумавшись, скользя время от времени загадочным взглядом по прислушивающимся их к беседе рабочим.
Один крестьянин, высокий, плечистый посмотрел смелым взглядом и сказал спокойно, хотя и задумчиво, но твердо:
— Слышали мы уже эти ваши разговоры в Думе! Пустые они, ненужные и глупые. Кукушкины слова!
— Кукушкины? — вырвалось у возмущенного Калинина.
— Так и есть, кукушкины! — рассмеялся мужик. — Ничего у вас нет: ни дома, ни пашни, вас только чужие гнезда интересуют и хозяевами прикидываетесь! Буржуи дают нам плуги, отборные семена для сева, красивый скот, хорошие товары. Что же? Мы за все платим, потому что это нужные вещи. Во всем мире платят — платим и мы. А что же вы нам дадите? Управлять фабриками, вести хозяйство вы не умеете. Кузнец, слесарь, плотник — это, брат мой, не умный человек, который все знает… Как же можно обойтись без адвоката и ученых? Кто тогда посоветует? Не вы ведь?
— Мы поможем вам отобрать землю, захваченную царем и буржуями, — вставил Ленин.
— Спасибо! — хором ответили мужики. — В этом деле будем вместе с вами.
— Ну и ладушки! — воскликнул Владимир.
Крестьяне хитро улыбнулись.
— По правде скажем, — буркнул старый, — скажем, чтобы потом не было меж нами спору! Землю мы отберем, но никому в наши дела вмешиваться не позволим… Наше будет тогда правительство. Мы не допустим ни бунтов, ни войны…
— А рабочие? — взорвался Калинин. — Что вы себе думаете? Мы с этим никогда не согласимся! Такую вам забастовку организуем, что горячо станет!
Ленин строго, с претензией посмотрел на товарища.
Однако мужики уже подняли головы и, глядя на всех угрюмо, молчали.
— Как-нибудь решим наши дела полюбовно, — примирительно обронил Ленин, хотя глаза его были сощурены, а челюсти сжаты. — Решим…
Старый крестьянин не обратил на эти слова никакого внимания. Он встал и, поправляя на себе сюртук, сказал:
— Сразу скажу, что о вас «земля» думает! Мы знаем, что от рабочих идут бунт и беспокойство. Мы заставим ликвидировать большие фабрики, где вас собираются тысячи. Распорядимся разбросать маленькие фабрички по всей России, далеко одна от другой. Если на каждой фабрике будет по сто рабочих, мы с ними справимся! Будет спокойно, а то теперь невозможно работать…