Ленинград. Дневники военных лет. Книга 1

Вишневский Всеволод Витальевич

5 ноября. Видим танкер (25 кабельтовых на Nord). Я дал залп — торпеда угодила в корму. Танкер длинный, тысяч на 10 тонн, «благополучно» стал тонуть (смех). Всплыли. Увидели пятно. Хотели уйти, но решили под праздник потопить еще пару кораблей.

6 ноября — шторм 7 баллов. Какой-то (наш?) тральщик меня высветил оранжевым прожектором… По радио получил распоряжение командира соединения: «Возвращаться». Отдохнули, зарядились. Я отлежался, проверил все механизмы… Началась пурга. Мы погрузились… и шли с быстротой 2,5 узла… Потом всплыли. Плохая видимость… Определился. Лег на курс 73 градуса и пошел. У Гогланда меня встретили наши тральщики».

От

подводников еду в отделение «Правды».

Известие от С. К.: «Все в порядке, здорова». Пусть так, хочу верить. Дошли ли до нее мои письма?

Есть люди, которые пугаются блокады и хотят «куда-нибудь» улететь. Продовольственное положение Ленинграда постепенно ухудшается: ледостав нам мешает. Авиация не может заменить барж, пароходов и катеров с продовольствием. Надо освободить Северную железную дорогу. Готовятся лучшие дивизии и морские части.

12 ноября 1941 года.

(144-й день войны.)

10 часов 30 минут. Короткая воздушная тревога. Подал прокурору заявление о мародерстве начальника 31-го отделения милиции в квартире погибшего писателя Ореста Цехновицера.

Еще две воздушные тревоги.

В школах не прекращаются занятия. Идут уроки даже немецкого языка (?!). Это как-то странно…

В городе все ухудшается положение с продовольствием. Сахару выдают по пятьдесят граммов на десять дней. Масла нет. С волнением ждут объявления завтрашних норм хлеба. На базаре кило кислой капусты стоит пятьдесят рублей. За ней очередь. Из жмыхов делают лепешки. Хлеб, водка и теплая одежда — вот сегодняшняя ленинградская «валюта». Конину тоже достать трудно.

У некоторых людей сдают нервы… Это заметно… Но это не окажет влияния на массы…

Написали второй очерк — о подводной лодке Иванцова — в «Правду».

Из Кронштадта вывозят лишних граждан. (Проблема снабжения?)

Сегодня передовая «Ленинградской правды» — о необходимости прорыва блокады вокруг Ленинграда. Фронт готовится.

По дороге к Неве поток обозов. Гонят тощий скот. Везут на повозках раненых. На левом берегу канонада.

Ночью воздушная тревога, покачивает дом.

Новое блюдо: лепешки из казеина, глицерина, соли и горсти муки.

13 ноября 1941 года.

(145-й день войны.)

Обстрел…

Бои на всех фронтах.

Налеты… Зенитки… Немецкие батареи с южного берега бьют прямой наводкой.

Жестокий обстрел (днем) по Неве. Воздушная тревога.

7 часов. Опять бомба рвется рядом… Иду по городу… Бомбежка…

Все-таки немцы взяли Тихвин… Это плохо…

14 ноября 1941 года.

(146-й день войны.)

С утра бомбежки; «юнкерсы» (по 16 штук) сбрасывают и листовки. Мороз… Солнечный день… Еду на «Полярную звезду». Беседа…

Иду по городу. Западный теплый ветер. Тревога… Пустые улицы… Прекрасный город… На Аничковом мосту сняты кони барона Клодта. Зарницы боя…

Мне хорошо, как-то отрешенно…

Читаю центральные газеты. Статья генерала Хозина об обороне Ленинграда. Немцы потеряли под Ленинградом 216 000 человек, 759 орудий, 679 танков, 1681 автомашину и пр.

На самолетах вывозят семьи рабочих оборонных заводов (на Урал и в Сибирь).

Октябрьская телеграмма от С. К. Тон бодрый, но просит ее вызвать в Ленинград. Послал два письма. Умоляю ее еще выждать.

15 ноября 1941 года.

(147-й день войны.)

Почти весенний солнечный день… Оттепель… Сверкают на солнце лужи, тающий лед… Иду (впервые за дни войны) на собрание Ленинградского отделения ССП.

Читают стихи, рассказы… А война грандиознее всего этого…

Моя речь к ленинградским писателям: о ходе войны, о Союзе писателей и его задачах, о традициях Ленинграда, о враге и о несомненной будущей победе.

На Ладоге немцы потопили баржу с мукой. Водолазы ее достали. Муку отправили на макаронную фабрику…

Иду на радио.

5 часов дня. Обстрел города. Нежный закат…

Читал «Красную звезду» от 9, 11, 12, 13 ноября. Жестокие бои у Севастополя, в Донбассе, под Тулой, под Москвой. Атаки противника у Ильменя и Тихвина. Наши контратаки. Противник все жмет — натиск колоссален. Но наше сопротивление нарастает. Выпущены противотанковые ружья и пр.

Иду на Каляеву. Битое стекло на Литейном. Огромная воронка у Фурштадтской. Мостовая разрыта. Бомбежки усилились.

Поел (суп, капуста кислая, один кусочек хлеба). Помылся…

16 ноября 1941 года.

(148-й день войны.)

Воздушная тревога… Иду домой на Фонтанку… Осколки сыпятся у Гороховой. Темно, звезды.

Дома — чай и хлеб. Работаю над очерком о новых орденоносцах КБФ — для «Правды». Была еще тревога. Не слушаю, читаю газеты.

17 ноября 1941 года.

(149-й день войны.)

Тон прессы все активнее.

Планы восстановления Европы и пр.

Бои на всех фронтах, отбито десять атак (!) на московском направлении.

Пишу статью о базах: Таллине, Палдиски, Риге, Либаве и пр. Это наше! Мы придем на West!..

Телефонной связи с Казанью через ЦО нет уже целую неделю…

Послал письмо С. К.

Величайшее наслаждение — Ленинград ночью: сейчас звездно, северное сияние и чистая музыка (из радиорупоров) над прямыми темными улицами… «Половецкие пляски»… Россия любимая, все к ногам твоим! Иду с душой, очищенной от всего, — я весь только во времени, в истории, в воинственной поэзии… Минутами это нестерпимо высоко — ликующе освобождение! В мечтах — парад мира и победы… Советские русские люди должны пройти со своими знаменами, чтя павших и ликуя перед всем миром…