Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2

Вишневский Всеволод Витальевич

Из быта. Питаюсь дома, живу на котловом командирском пайке… Временами получаем посылки. Дров на зиму запасли для всего домика. Если экономно топить, пожалуй, хватит. За пилку дров отдаю восемь килограммов хлеба в месяц (больше трети своего хлебного пайка). Пилит Шура^[6] — жена нашего соседа-милиционера. У них двое ребят, их нужно поддерживать, а она человек гордый и «подачек» не хочет. Помогаем им чем и как можем, а они в свою очередь помогают нам.

…Работаю.

Написал с подъемом статью для Волховского фронта (к готовящемуся удару).

Был Л. Осипов^[7], говорит, что есть признаки наступления. Просит дать статью о морской артиллерии, об авиации и о морской пехоте.

В «Правде» интересные статьи на международные темы.

Италия маневрирует. Муссолини 2 декабря 1942 года заявил: «Наше положение заставляет нас идти с одними, когда мы хотим разрешить проблему наших континентальных границ, или с другими, когда мы хотим разрешить проблему наших морских границ…» Сейчас, видимо, идет игра, торг… Гитлер стремится удержать Тунис, наводняет Италию своими войсками и агентами. Сколько невидимых дел, незримых процессов! Может быть, пауза в Северной Африке связана с английскими и американскими дипломатическими ходами?

В Венгрии — опасения за исход войны; разговоры о независимости; слухи об отозвании венгерских войск с Восточного фронта. «Мы хотим сохранить лишь то, что нам принадлежит…» Серьезные перемены!

Из английской прессы: «Немцы бросают к Ростову крупные резервы и говорят, что восстановят положение на Юге». Англичане умалчивают, что эти резервы — из Западной Европы.

Есть сообщение о соединении Сталинградского и Кавказского фронтов за Элистой.

9 января 1943 года.

…Вечером был А. Крон. Сидели у С. К.^[8] Сегодня год ее службы в КБФ^[9]… Говорили о литературной работе, о пьесах, об осени 1942 года…

Ночью тревога. Постукивают зенитки.

Читал Ан. Франса «Последние страницы», «Диалоги под розой» — скептические горькие размышления о мироздании, об ограниченности человеческих возможностей, о войнах, о некоторых социальных перспективах…

10 января 1943 года.

Солнечно. Мороз до 20 градусов…

Продвижение на Юге. Энергичные удары на Нижнем Дону, прорывают немецкую оборону на реке Северский Донец. Напряженнейший инте[нсивный] ход: к Ростову, к Батайску! Отрезать немецкие армии на Кавказе!

…Воздушная тревога. Глуховатый зенитный огонь…

По ходу операций на Юге видно, что окружение двадцати двух немецких дивизий лишь частность — они блокированы и будут уничтожены. Стратегические цели идут гораздо дальше: видимо, это отсечение и уничтожение сталинградских и кавказских армий противника; затем развитие весенних операций с преимуществом сил и в сочетании с ударами союзников.

11 января 1943 года.

Тихо,

мороз спал. Днем — голубые просветы…

Подготовка к наступлению на Ленинградском и Волховском фронтах завершается. Ряд признаков в Н-ской армии: усиление деятельности штабов; некоторые намеки корреспондентам, журналистам]: «Погодите, через недельку будет о чем писать».

Немцы, рассчитывая на пассивность Англии и США, перебрасывают с Запада дивизии, чтобы остановить наш удар на Юге… Нет сомнения, что, помимо южных операций, поглощающих немецкие резервы, грянут операции и на других фронтах, в частности (а может быть, и в первую очередь) под Ленинградом. Видимо, поставлена задача: пробить блокадное кольцо и смять (охватить) немецкую группировку от Ладоги до Новгорода. Январь безусловно будет активным.

Весь день писал о Кронштадте. (Родное, близкое… Стало лучше на душе.) Завтра моя книга «Крепость Кронштадт» будет наконец сдана в Государственное] литературное] издательство. Долог ее путь — от первых записей в кронштадтской библиотеке^[10].

Вечером вышел в сад… Сильный артиллерийский огонь. Тревога. (Репетиция артиллеристов или?..)

В передовой «Правды» (в связи с награждением строителей) говорится о перспективе больших строительных и восстановительных работ в Донбассе, в Приднепровье и др. (!)

…Вечером, около 10.30, ко мне пришли из Пубалта^[11]. Срочный вызов: на фронт, в Морскую артиллерийскую железнодорожную бригаду.

Отложил все дела, бумаги… Быстро собрался, — запер дневники, взял оружие и противогаз. Со мной едет Успенский, а Чуковский и Мирошниченко^[12] — в авиацию. Выезд ночью. Готовятся и из штаба и из Пубалта.

Зашел к Рыбакову^[13] — он болен, но тоже едет на фронт. Сообщил мне: «Артиллерии навезли до черта. В 8 утра народ обрадуется… Помнишь, как били осенью? Теперь еще хлеще будет!»

Ну, приходит наш день, всерьез беремся!

Договорился с заместителем начальника штаба, — поеду на машине с капитаном, который везет приказ № 08 о решении исторической задачи — прорыве блокады.

«В последний час». Взяты Минеральные Воды, Пятигорск, Кисловодск и др. — весь район. Видимо — рывок конницы и танковых частей. Чтобы выйти к Ростову, надо преодолеть расстояние в 400 километров, если не больше, а наши идут наперерез по Нижнему Дону, и им до Ростова осталось менее 75 километров. Отлично!

Настроение бодрое, боевое… Зашел в партийное бюро, внес две тысячи рублей на постройку катеров.

Хорошо попрощался с С. К.

Едем мимо Финляндского вокзала. Памятник Ленину будет раскрыт^[14]… Как этого ждешь!

На шоссе — грузовики, танки. Запах бензина… Серая муть снегов…

Проверка документов; девушка в тулупе дает направление. Идем на Колтуши — Озерки и дальше. Движение войск, машины разных типов, сани. Пехота. Регулировщики.