Ленивец
Шрифт:
Зажмурился, вскинул руки, и в мельчайших подробностях вообразил пожар. Как вспыхивают крохотные язычки и бегут по парусам, мачтам и такелажу. В затылок ударила тупая боль, сознание помутилось, к горлу подступила тошнота. В ушах забили колокола, все поплыло, из носа и ушей потекла густая почти черная кровь.
– Леня!
Меня затрясло, я упал на колени, но ладони не опустил. Превозмогая боль и ломоту во всем теле, сосредоточился на одном образе. Никаких посторонних мыслей, только он. С невероятным усилием держась
– Леонид!
Окрик девушки исказился, словно пленку зажевало. И тут в мутной серо-синей дали расцвело рыжее зарево. Вопли ушкуйников сменились плесками - перепуганные воины сигали в воду и гребли к берегу, оставляя позади пожираемую пожаром ладью.
Я выкроил немного времени, но другие корабли уже подбирались к трещащему остову. А наша посудина осталась без магической подпитки и быстро теряла ход. Толком не отдышавшись залез на банку и схватил руль. Сердце кольнула раскаленная игла, я блеванул кровью под ноги.
– Богиня!
– испуганно воскликнула Лира.
– Отдохни, иначе погибнешь!
Да, скорее всего мне конец. Так и думал, шатаясь от дикого головокружения и роняя на шубу темные капли. Но либо сдохну сейчас, либо чуть позже и наверняка в страшных мучениях. Куда более страшных, чем эти. Поэтому полный вперед, не взирая ни на что.
– Леня...
– Тсс... Все в порядке. Ну, почти. Протри глаза, не вижу ни хрена.
Зашуршал мешок, с треском разорвалась какая-то тряпка. Девушка свесила руку за борт и осторожно обтерла окровавленное лицо. Холодная вода пришлась как нельзя к стати. Сердце малость угомонилось, перестало пульсировать в затылке. Но все равно чувствовал себя как после зверского избиения лопатами.
– Они далеко?
– От малейшего верчения головой накатывала тошнота, а я и так вырыгнул все, что только мог и даже больше.
– Пока да.
Ключевое слово - пока. А от "пока далеко" до "уже близко" - один шаг.
– Есть попить?
– Да, конечно.
– Снова шуршание.
Мне подали глиняную бутыль. Вынул зубами пробку, заглянул в горлышко - молоко что ли? Понюхал - кефиром тянет. Значит кумыс. Никогда не пробовал кумыс, а тут взял и вылакал до дна. В башке прояснилось.
– Слушай внимательно. Сейчас подойду к берегу, а ты спрыгнешь. Уверен, тебя не заметят. Сам же постараюсь увести их подальше, прежде чем...
– Эх, а говорить о собственной смерти ой как непросто. Аж голос дрогнул.
Лира насупилась и уставилась вдаль.
– Мы так не договаривались. Обещал довезти до Ангвара - вот и вези.
Вздохнул и грустно улыбнулся.
– Прости, опять облажался. Теперь уж точно в последний раз.
– Не ной.
– Она явно хотела разозлить меня, но у самой голос сорвался на хрип.
– Просто говорю
– Плыви давай. И меньше болтай, силы береги.
– Плыву, плыву. Но если что - я предупреждал.
Замолчали, слушая плеск весел и ругань вдали. Но сидеть молча скучно, спросил:
– Интересно, Колбан знает о побеге?
– Какая разница?
Хмыкнул.
– И то правда. Дара, считай, нет. Колдуну я больше не нужен. Тебе тоже. Доберусь до столицы и домой.
– Удачи.
– Ага.
Удачи! И это после всего, что между нами было. Бессердечная... просто бессердечная. Как так можно-то?! Хотя сам виноват. Думаю только о себе, а потом удивляюсь. Стоит ли ждать симпатии от девушки, когда на ее глазах лезешь под каждую юбку? Как говорится, сам себе злобный баклан. И огорчаться тупо. Огорчаться надо, когда поступаешь правильно, а результата ноль. В моем же случае все более чем закономерно. Свинское поведение = свинское отношение. Но все равно грустно. И до боли обидно.
Злоба придала сил. Как ни крути, половина дара во мне от Марзала. Встал и швырнул в ладью огненный шар. Паруса вспыхнули как тополиный пух, ушкуйникам пришлось срочно искупаться. Последний корабль решил не играть с огнем (крутой каламбур, а?) и поспешил развернуться. Больше эйны нас не беспокоили.
Всю ночь шли под светом молодой луны. В полдень прямо по курсу показалась крепость на небольшом островке посреди реки. Над донжоном реял красный флаг. Едва заметив его, Лира сняла плащ и швырнула в воду.
За крепостью по обе стороны раскинулся город, обнесенный могучей стеной. На левом берегу стояли сплошь ухоженные каменные дома с черепичными крышами, выбеленными стенами и каминными трубами. По широким мощеным улицам сновали кареты, в палисадниках росли розовые кусты, по набережной гуляли дамы с зонтиками под руки с кавалерами в роскошных кафтанах.
На правом, сплошь истыканном причалами, тесно жались утлые срубы, покрытые гнилой соломой. Чумазая малышня гоняла по подворотням собак и крыс, те застревали в растянутых тут и там рыбацких сетях. У трактиров стояли шлюхи в цветастых платьях, рядом терлись крепкие молодчики.
Но самое удивительное - между районами не только не было моста, но богатеи слева и вовсе поставили вдоль набережной высокий кованный забор, вдоль которого вышагивали солдаты в сверкающих латах.
Я причалил. Проще пройти лишние пять километров, чем отвечать на вопросы стражи. А каким это образом вы вдвоем управились с такой посудиной? Не на веслах же пригребли. Спутница... то есть попутчица согласилась с доводом. Вот только мои шуба и волчья шапка наверняка вызовут подозрения, но чесать голышом будет еще подозрительнее.