Ленивец
Шрифт:
Перед нами лежала каменистая равнина - плоская как стол, рассеченная надвое извилистой рекой. Река впадала в море или океан: на необъятной темно-синей глади покачивались хлопья льдин. Вдоль берегов как грибы после дождя белели яранги - купола из шкур, увенчанные столбами дыма.
– Это Дикие земли, крайний север Герадии.
– Лира дохнула на замерзшие пальцы.
– Здесь живут племена эйнов. Они платят налоги, но в целом сами по себе. Река, - Спутница указала пальцем на серебристую змейку, - называется Саммерен, она впадает в Брилльское море. Раньше по
– А сейчас?
– Выше по течению город - Ангвар. Большой и хорошо укрепленный. И кто знает, под чьим он флагом? Но путь все равно срежем.
– Гляди, нас уже встречают.
От ближайшего скопления яранг выдвинулся небольшой отряд всадников. Скакуны очень напоминали лошадей, покрытых густой длинной шерстью. Черные, белые, пятнистые, с заплетенными в косички гривами, лошадки выглядели донельзя забавно. Чего не скажешь о наездниках.
Издали казалось, будто эйны одеты в облегающие синтетические водолазки нежно-голубых оттенков. Они выглядели довольно футуристично, а на деле оказались снятыми целиком шкурами каких-то морских животных вроде тюленей с прорезанными отверстиями для головы и рук. Поэтому сидели так плотно, подчеркивая крепкие торсы. Еще воины носили короткие куртки и штаны мехом наружу, а к седлам были приторочены сумки с метательными дротиками.
– Привет!
– Помахал рукой.
Скачущий впереди кряжистый детина выхватил дротик и швырнул мне под ноги.
– Стой где стоишь, марзалово отродье!
Всадники выстроились перед нами дугой на расстоянии броска. Их кожа просолилась и задубела от холодных морских ветров и сделалась похожей на пергамент, карие глаза сурово блестели из-под косматых бровей, ноздри приплюснутых носов гневно раздувались. Темные волосы собраны в тугие узлы на затылках, на тяжелых челюстях ни щетинки. И бритва ни при чем, бороды у эйнов попросту не растут. Все ниже шей тоже.
– Никакие мы не отродья.
– Вы явились из Долины Мертвецов! Оттуда еще никто не возвращался.
– А, вы про тех белых слизняков с щупальцами?
Воины зарычали и вскинули дротики.
– Спокойнее, спокойнее... Эти твари боятся целебной магии. Мы их отогнали.
– Так ты, стало быть, лекарь?
Свел большой и указательный пальцы и глянул в щелочку на всадника.
– Докажи! Иначе пойдете обратно.
– Легко. Кого подлечить?
Воины боязливо переглянулись. Спешился самый молодой, подошел, на ходу сняв куртку.
– Вон.
– Указал на гноящийся нарыв.
– Каракатица цапнула. Уже месяц не заживает.
Поднес обломок и проворчал:
– Не болей.
Золотое свечение окутало кожу и исчезло вместе с раной.
– Хм...
– Старший потер подбородок.
– Похоже, не брешешь. Но я тебе все равно не верю. Пусть шаман решает, как быть. Дайте им лошадей!
В седле я держаться умел - пару раз ездил на конные экскурсии. Мохнатая кобылка смиренно плелась в хвосте, даже подгонять не надо.
– Шаманы у эйнов главные, - тихо сказала Лира.
– Все решают именно они. Поэтому не
Слово показалось смутно знакомым, но решил уточнить:
– Кого?
– Речных пиратов. Раньше они держали в страхе всю Саммерен. Лишь спустя век их разбили королевские гвардейцы и колдуны Совета и отогнали на побережье. Эйны - отличное подкрепление для Борбо, но они живут разобщенными племенами. Всех под один флаг не загонишь.
– И как же мне впечатлить шамана?
– Не дерзи, не шути, не бахвалься, много не болтай и самое главное - не тупи.
– Миссия невыполнима.
– А ты постарайся! Берись за любую работу, вряд ли заставят творить непотребства. Напирай на лекарскую силу, про иное колдовство молчи. Иначе погонят воевать с соседями.
– Ладно. На месте разберемся.
В стойбище пахло солью и вяленой рыбой. У яранг стояли огромные чаны, женщины выпаривали в них морскую воду. Детвора тоже не сновала без дела: чинила сети, кормила скотину, убирала навоз. Мужчины на длинных плоскодонках рыбачили или били заплывающих в реку морских зверей. Видел, как гарпунщики втащили на борт нечто, напоминающее моржа со скрученным как у нарвала рогом.
Жилище шамана заметил сразу - его ни с чем не спутаешь. Огромное, шкуры украшены затейливыми рисунками, похожими на наскальную живопись. Всяческая животина, домашняя и дикая, сцены жертвоприношений, битв и... э-э-э... зачатий? Последних нарисовали довольно много. Не Камасутра, конечно, но все равно забавно.
У входа дежурили два воина с длинными копьями и овальными деревянными щитами с замысловатыми орнаментами. Провожатый велел доложить о нас шаману, и один тут же скрылся за пологом. Ждать пришлось недолго.
– Танбад приглашает гостей!
– рявкнул мужчина и ударил копьем оземь.
Мы вошли. Внутри яранга делилась на две "комнаты" ширмой из нанизанных на золотые цепочки костяными фигурками. Звери, птицы, воины в доспехах, обнаженные женщины слегка покачивались, не давая разглядеть, что скрыто за ними.
Рядом со входом в золотой жаровне горели дрова. Пахло мятой, корицей и чем-то пряным, незнакомым. А неплохо так шаман устроился.
– Сюда, - из-за ширмы раздался певучий женский голос. Наверное, наложницы или рабыни.
Кости тревожно застучали. Я увидел вторую жаровню из благородного металла, а вокруг россыпь богато расшитых подушек. На одной в позе лотоса сидела женщина лет тридцати - стройная, с сильными руками и длинными крепкими ногами. Видимо, она не все время торчала в яранге, а много бегала и метала дротики не хуже мужчин.
Упругую грудь стягивала алая лента, на поясе висела золотая цепь с парой треугольных шкурок. На запястьях и лодыжках - меховые ремешки, на голове - шапка с волчьими ушами и хвостом. Из одежды все. Узкое бронзовое лицо показалось мне довольно красивым, отчасти из-за густо подведенных красным глаз. Темные, чуть курчавые волосы свободно падали на плечи.