Лений
Шрифт:
– Перемещения во времени, я так полагаю. С нашей прошлой встречи для него прошло всего, не знаю, несколько дней, недель, может быть, лет? А не двадцать с лишним, как для нас.
– Я столько думал о его поступках, о его предательстве. Все эти годы я размышлял, когда погружался в Ничто. Было достаточно много времени для этого. А Лений, выходит, вряд ли успел до конца осознать, что он натворил. У него не было столько времени разобраться с собой. Перед тем, как сбежать, он вел себя странно. Мы тогда были ровесниками. Мальчишки, потерявшиеся на дороге жизни…
– Ты был
– Да, Лений был моим другом. Ты давала нам задания на двоих, с которыми мы кое-как справлялись. Неоперившиеся птенцы, держащиеся друг за дружку. Помню, – То усмехается, – как мы сидели зимой у камина, когда были ответственными за кулинарию, жарили мясо на вертеле и разговаривали обо всем и ни о чем. Эх, славные были времена.
– Ты скучаешь по этому? По Лению? По разговорам с ним?
– Не знаю. Было больно узнать, что он просто без разговоров сбежал. Даже не попрощался. Единственный друг за всю жизнь. После того, как Лений предал нас, я понял, что дружба не стоит служения тебе. Ты намного важнее.
Преданность То потрясает, но иногда она даже для меня чрезмерна. К нему невозможно подобраться. Человек из своего большого НИЧТО, куда он прячется ото всех, как улитка в свою раковину.
То замолкает и не произносит больше не слова. Я его не трогаю. Мы ждем.
Через несколько минут повисшую тишину прерывает звук открывающейся двери. Я поворачиваю голову, То поднимает глаза. Входит глава города.
– Валея, здравствуйте! – Он подбегает ко мне и протягивает свою пухлую ручонку. – Извините, что заставил ждать.
Я пожимаю его руку слегка, потом незаметно протираю ладонь от пота о диван, пока он присаживается. Не люблю «мокрые» рукопожатия. Чаще всего люди, от которых я получаю подобные приветствия, достаточно скользкие и хитрые. Глава города не был исключением. Пуговицы, не сходящиеся на животе его пиджака, говорят, что глава мало в чем себе отказывает, то есть угодить может многим, если не всем. Да, такой изворотливости и открытости к любым идеям могут позавидовать даже девушки из моих культурных заведений.
Глава присаживается на диванчик, стоящий напротив моего, положил рядом свои бумаги и говорит, потирая нос:
– Слышал, это Вы задержали того юношу.
– Да. Он в розыске уже около двадцати лет. Предатель правительства. Сбежал с исполнения важного задания, мешал проведению секретных операций.
– И как же вы предлагаете с ним поступить?
– Во-первых, мне нужно с ним поговорить. Во-вторых, его нужно вывести в город и прилюдно назвать предателем и человеком, не достойным уважения. Мы должны пристыдить его. Он еще юн. Можно воспользоваться этим. Знаете, как маленьких животных воспитывают, когда они гадят там, где нельзя? Вытирают лужи ими же. С ним нужно поступить так же. Это подействует, я уверена. В-третьих, заточить. Его способности редки. Нам может понадобиться его содействие, если в будущем что-то пойдет не так.
Глава города не спускает с меня взгляда и странно улыбается. В его глубоко посаженных поросячьих глазках светится какой-то подозрительный огонек.
– Все это, конечно, замечательно.
– А как же законы?
– Срочное судебное заседание уже было собрано. Только что прошло. Столько статей и терминов озвучивали, что я все не упомню. Именно там я и задержался.
– Извините, но почему вы не позвали меня? Обычно я присутствую на всех важных заседаниях. – Я начинаю закипать, но виду не показываю.
– К сожалению, – глава расплылся в слащавой улыбке, – представитель магического правительства сказал, что Вас нельзя звать на заседание. Вы были бы необъективны. Сейчас я это признаю.
– Если представитель так посчитал, значит, это верно, – говорю и улыбаюсь. Я могу выразить недовольство, но обвинения в предательстве мне не нужны. А повесить их на меня найдется много желающих. – Какое решение было принято? Данная информация не является секретной, я надеюсь?
– Вы были почти правы. Сейчас его отвезут на площадь, где прилюдно подвергнут физическому наказанию. После этого преступника заточат в доме за городом. Туда уже направлена группа сильных филлеров, которые создадут магическую защиту.
– А когда мне можно будет с ним поговорить?
– Боюсь, с этим будут сложности. Вам не позволено.
– Извините?
– Магическим правительством.
– Простите, но кто из правительства отдал такое распоряжение? Кто почтил наш город своим визитом?
– К нам прибыл ним Лиэс. Также он просил пригласить Вас сопроводить его на площадь, дабы понаблюдать за казнью.
Казнью… Это слово болью отдалось в моем сознании. Мне хорошо знакомы страдания. После стольких лет экспериментов я с ними на «ты». И тем не менее, я считаю, что пусть Лений и предатель, но устраивать «казнь» – это не выход из положения и не способ образумить его. Это жестокость. Необоснованная и бесконтрольная.
С Лиэсом я знакома. Он является обладателем томного взгляда из-под густых низко нависших бровей, а также широкой холодной улыбки, которая больше напоминает оскал. К сожалению, общего языка за все эти годы мне с ним найти не удалось. Меня всегда отталкивали его бессердечность и природная жесткость, которая трансформируется в жестокость в самые неожиданные моменты. Непредсказуемость особенно пугает меня, когда за ней таится опасность. Но не принять предложение Лиэса – значит проиграть, повести себя невежливо. Это ставит под удар репутацию. Отказ недопустим.
– Где мне ожидать его?
– За это я вас и уважаю, за деловой подход ко всему! – Глава города удовлетворенно кивает. – Идемте. Лиэс уже завершил все дела и готов отправиться на площадь. Я лично отведу Вас к нему.
– Буду крайне вам признательна, – говорю и улыбаюсь так сладко, насколько я только способна.
Ловлю недовольный взгляд То, которого не радует вся эта затея. Киваю ему, чтобы показать, что все хорошо. То закатывает глаза, как обычно, когда чувствует, что что-то пойдет не так. Другого выбора у нас нет. В огонь, в воду, в пропасть летим, но ни шагу назад!