Лений

Mashketova

–Да, Валея. Спасибо, что простила меня. Я больше не буду своевольничать.

–Ты можешь идти. Я попросила Вана съездить с тобой за вещами.

–Я хотела прогуляться.

–Девочка, что ты сказала секунду назад?

–Хорошо, я поеду с Ваном.

–Если я увижу хоть маленький намек на то, что ты собираешься меня ослушаться – сниму запрет, благодаря которому ни один мужчина не может тебя трогать. Они многое теряют, ведь ты очень умелая девица.

Даже не глядя на Валею, я понимаю, что она ухмыляется. Да, мне пришлось много

чего ей показать, когда я проходила испытания. Я поклялась, что больше об этом не вспомню. К сожалению, большинство клятв, которые мы даем сами себе, практически невозможно исполнить.

–Иди, – говорит Валея и отпускает мою руку.

Я разворачиваюсь на четвереньках, чтобы не смотреть на нее, встаю, держась за стену, и выхожу. Ощупываю лоб: от раны не осталось даже и следа, даже еле заметного шрама. Я даже представить не могла, что эта женщина настолько могущественна. Мне стоит быть осторожнее, гораздо осторожнее.

В коридоре меня ожидает улыбающийся Ван:

–Идем, я уже заждался.

Я ничего не отвечаю, просто направляюсь за ним следом.

***

–Сколько можно ждать каких-то новостей? Уже почти год мы ничего не можем найти об ингредиентах! Не может быть такого, чтобы никто не нашел ни одной зацепки!

–Рене, ешь свою кашу и говори тише! Столовая – не лучшее место для подобных разглагольствований!

–Кельми, ну сколько можно! Я устала от жизни в замке! Я боец! Воин! А чем Валея заставляет меня заниматься? Ездить проверять бордели и тренировать охранников! Мне даже запрещено покидать пределы замка без ее разрешения! Я устала, Кельми!

–Тш-ш-ш! Рене, прекрати. Ты думаешь, что ты единственный воин здесь? И вообще. Ты никогда прежде так не расстраивалась и не возмущалась.

–Конечно! Этим обычно занималась Алиса. Ну как занималась… Она ныла, а потом использовала траву забвения, чтобы уйти от проблем.

–А тебя этот подход не устраивает?

–Конечно нет!

–Тише, Рене! Прошу тебя. Тише.

–Ладно, ладно. Я буду говорить ш-ш-шепотом. Я хочу в город, хотя бы просто прогуляться. Без цели и наблюдателей.

–Я поговорю с Валеей.

Кельми встает из-за стола и уходит, а я остаюсь наедине со своей тарелкой. За этот совершенно бессмысленный год в замке я научилась многому. Смирению – в первую очередь. Валея долго проверяла меня, прежде чем начать доверять какие-то более серьезные задания, хотя проверка борделей – не тот уровень ответственности поручений, который я хотела бы.

Каша наконец-то заканчивается, и я могу покинуть столовую. Не то чтобы я не любила каши, но они мне уже надоели. Дома мы с Алисой любили накупить продуктов на последние деньги и приготовить что-нибудь эдакое, а в замке Валеи нет места фантазии. Кулинарной так точно.

После завтрака я, как обычно, должна провести тренировку. За эти два утренних часа я могу не только устать физически, но и набраться сил морально, что, казалось бы, противоречиво. Пожалуй, тренировка, пусть

и с не очень умелыми противниками, – это единственное, что радует меня в жизни в замке Валеи сейчас.

После того, как я заканчиваю тренировку и привожу себя в порядок, в коридоре я снова встречаю Кельми:

–Я поговорил с Валеей. Мне удалось убедить ее отпустить тебя на день в город.

–Просто так? Ни за что не поверю.

–И правильно сделаешь. Я сказал, что ты хотела поговорить с отцом. Это ее убедило согласиться, ведь раньше ты никогда не проявляла к нему особого интереса.

–И зачем же ты соврал ей? Я вовсе не хочу видеть Ления.

–Я посчитал, что это будет для тебя полезно. И не спорь. Я попросил То отвезти тебя к отцу, а потом забрать из города в конце дня.

–Я справилась бы сама!

–Ты не умеешь водить капсулу, дорогая.

–Дошла бы пешком.

Кельми только фыркнул мне в ответ.

–Рене, не хмурь так бровки домиком, ты же знаешь, что на меня это не сработает. То уже ждет тебя на выходе. Можешь не соглашаться на эти условия, но других не будет.

–Ладно. Спасибо за помощь, Кельми.

Я уже привыкла к тому, что Кельми игнорирует мою благодарность, но все равно каждый раз говорю ему «спасибо». Пусть он и не подает вида, но ему приятно.

То вышагивает по двору с сигаретой в зубах и сразу же выбрасывает ее в кусты, как только видит меня.

–Поехали? – спрашиваю.

То кивает и открывает передо мной дверь в капсулу. Я закатываю глаза, но сажусь.

–Хочешь поговорить? – спрашивает То.

–Откажусь, пожалуй, – говорю.

–Ладно, – бубнит То.

Некоторое время царит звенящее тишина. Когда капсула останавливается, То выходит и подает мне руку.

–Зачем? Я не споткнусь и не упаду.

–Не хочу это проверять, – отвечает То.

Я все-таки берусь за его руку и выхожу.

–В котором часу и где тебя забрать?

–Это обязательно?

–Боюсь, что так.

–В восемь. От моего дома.

–Ты же знаешь, что тебе нельзя туда заходить.

–Но посмотреть же можно?

–Не любишь ты, чтобы раны заживали.

–Раны на душе не заживают.

–Любые раны не заживают, если срывать запекшуюся кровь и ковырять их грязными руками.

–Придержи язык, То.

–Ладно. Не опоздай, иначе Валея будет недовольна.

–Хорошо.

То забирается в капсулу и уезжает. Я какое-то время смотрю ему вслед.

–Рене? – окликают меня сзади.

–Да? – отвечаю, не задумываясь, и разворачиваюсь. Лений уже вышел из дома и стоит у магической преграды, буравя меня взглядом. Его карие глаза, скрытые в тени массивных надбровных дуг, кажутся черными и холодными, несмотря на легкую улыбку на губах.

–И снова красная клетчатая рубашка? Ты не любишь перемен в жизни.

–За эти годы я не износил еще ни одной. А вообще, у меня есть и другая одежда. Если бы ты приезжала чаще, то заметила бы.