Ленуха Маклай, или Семь Пятниц на деревне
Шрифт:
Точно придут старшая сестра с мужем и двумя сыновьями-погодками и муж младшей. Может, и еще кто подтянется – родни в городе у Джанибековых много. Хотя все люди близкие, посвящать каждого в свои противозаконные планы парень поостерегся.
– ...Потому нам надо срочно пожениться. Завтра я быстренько метнусь к дядьке в Казахстан организовать для Лестари местные документы. Так что давайте без вот этого всего, – закончил свой рассказ Канат и замысловато повертел перед собой руками.
Под «вот этим всем» он имел в виду пышную казахскую свадьбу с немалым количеством гостей, какая была у его сестер. Конечно, ему хотелось увидеть
В том, что родители поддержат его авантюру, он нисколько не сомневался, и умчался назад сразу, как только договорил последнюю фразу.
Алтынай и Хамза переглянулись.
– Ого! Похоже, наш младшенький украл принцессу, – заявил отец энергичного сына и широко улыбнулся.
Конечно, ситуация была чревата непонятными последствиями, но в мужчине взыграла древняя кровь кочевников, и похищение невесты не было для него из ряда вон выходящим событием.
Да и устоявшаяся жизнь в последнее время стала скучновата.
Осторожная мать семейства только вздохнула.
– Надо собрать для Нургалиевых гостинцы, пусть отвезет.
– Лучший гостинец – это деньги! – весомо заявил отец семейства. – Мало ли, кого в Атырау придется подмазывать.
– Денег само собой надо сыночку добавить, хоть он и говорит, что все у него есть, – сказала многоопытная мать семейства. – Но это для чужих, а своим – гостинцы! Все равно же на машине твоей поедет, пусть везет.
4
Лестари, угодившая под покровительство неугомонной Диляры, в сжатые сроки успела принять душ, переодеться в домашнее, очень приличное с точки зрения негуквонгцев платье, прогуляться по двору и посмотреть в саду на цветочки. Теперь девушки отправились на кухню в помощь тете Гулназ. Маленькую дочку сестра жениха так и таскала с собой то на руках, а то и вовсе под мышкой. Алина временами смешно кряхтела и тянула в рот пухленькие пальчики.
– Опять зубки режутся, – пояснила Диляра.
Лестари очень хотелось взять девочку у матери и тоже немножко ее поносить, но она никогда прежде не брала на руки малышей и поэтому не решалась обратиться с такой просьбой.
Подруг с маленьким детьми у Лестари по понятным причинам не было, да и в теории она совсем не разбиралась. Воспитанниц интерната обучали ведению домашнего хозяйства, а вот все, что касалось младенцев, считалось в закрытом учебном заведении своего рода табу. В Негуквонге полагали, что тонкостям обращения с новорожденными обучат молодую жену в доме мужа его старшие родственницы.
Диляра легко прочитала интерес невесты брата и тонко улыбнулась. «Погоди, будет у тебя и собственная лялька. И, может быть, весьма скоро – вон как Каныке на тебя смотрит. А пока, так и быть, дам тебе подержать свою. Чуть позже, когда к нам привыкнешь», – мысленно сказала она девушке.
По дороге на кухню Диляра сдала дочку бабушке, и они с Лестари в четыре руки быстро накрыли стол в гостиной. Наготовлено всего, конечно, было от души.
Алтынай, качая на коленях внучку, незаметно присматривались к невесте сына. Девушка очень плохо говорила по-русски, смешно коверкая слова, но держала себя при этом с каким-то врожденным достоинством. «Правильно сказал Хамза – принцесса!» – вздохнула про себя будущая свекровь царственной особы. Впрочем, белоручкой «принцесса» явно не была и, как оказалось,
Со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, раздался грохот – дорогой сыночек, как обычно, спускался по ней крупными скачками. Деревянные ступени протестующе скрипели, но больше для порядка, поскольку были очень прочными, как и все в этом доме. Позади друга степенной походкой шел Костас, которому, может быть, тоже хотелось лихо промчаться по ступенькам, но он понимал, что у Джанибековых в первый раз, и держал себя в руках.
К концу своего стремительного спуска Канат вспомнил, что он теперь солидный, почти женатый мужчина, и попытался затормозить и экстренно перейти на шаг, от чего немедленно споткнулся и чудом удержался на ногах, уцепившись рукой за перила.
Алтынай смотрела на прибытие младшенького с умилением, и случайно перехватила почти такой же взгляд Лестари.
«А ведь Кана ей очень нравится, – внезапно поняла мать. – Да она же им просто любуется!»
Позже женщина улучила момент и спросила Лестари, почему она решила связать судьбу с ее сыном. И получила неожиданный ответ:
– Потому что он красивый! И у него очень приятный голос!
Конечно, звучало это крайне легкомысленно и наивно. Но Алтынай Нуржановна вопреки всякой логике поняла, что хочет эту девушку в свою семью.
5
Наполненный событиями день потихоньку подходил к концу. Лестари перезнакомилась со всеми близкими родственниками жениха и произвела на них громадное впечатление. Перед уходом зятья одобрительно похлопали Каната по плечу, причем младший уважительно присвистнул, а старший молча поднял вверх большой палец.
Самой девушке будущая родня тоже понравилась, она чувствовала себя в кругу этих людей так, как будто тут всегда и была. В конце концов Лестари так осмелела, что попросила у Диляры малышку Алину и целый вечер не спускала ее с рук. Старшие племянники Каната тоже прилипли к «красивой тете» и наперебой учили ее русским, а заодно и некоторым казахским словам. Для взрослых собеседником она пока была неважным, хотя и схватывала новые слова буквально на лету.
То, как встретили девушку Джанибековы, не имело никакого сравнения с дядиным домом, где девушку после гибели родителей держали за бедную провинциальную родственницу, кем Лестари, конечно, на самом деле никогда не была!
В закрытом интернате она получила блестящее образование, чем, кстати, важничающие перед ней двоюродные сестры Путри и Пати похвалиться не могли, а родители оставили ей солидное наследство. Другое дело, что дотянуться до него она пока не может, и что в дядиной воле распоряжаться ее жизнью еще долгие десять лет.
К своему счастью, Лестарри не знала, что дядя Кусумо, опасаясь журналистов, подосланных политическими соперниками из партии «Патриархальность и держава», собирается немедленно по возвращению с Гилласуладских островов вернуть ее в Негуквонг. И сразу же устроить там на работу к своему хорошему знакомому, сохраняя над ней (и ее зарплатой, чтоб не баловала) полный контроль.
Но подсознательно какую-то неясную угрозу своим планам она все-таки чувствовала, и потому очень серьезно отнеслась к наказу жениха не отходить далеко от Костаса и все время находится в поле его зрения. Конечно, очень вряд ли дядя-опекун доберется до нее здесь, но неприятных случайностей ведь никто не отменял.