Леонид Агутин. Авторизованная биография
Шрифт:
У Лёни был свой мир, в котором он жил, а мы, взрослые, постоянно вытаскивали его оттуда в нашу реальную действительность.
К сожалению, несобранность мешает ему и по сей день. «Это мой главный бич. Я всегда честно начинаю своевременно собираться. Собираюсь, собираюсь и… опаздываю. Переживаю… и вновь опаздываю. Я не умею что-то делать вовремя», – нередко сокрушался он. Но, на счастье, рядом с Лёней работают замечательные люди, которые не
Таня, бывший его костюмер, как-то рассказывала:
«В канун Нового, 1997 года в Кремле шли съемки заключительного концерта «Песня года-96». По сценарию в 17 часов 00 минут все исполнители выходили к зрителям на приветствие и общую песню. Но… как обычно, Лёнька закопошился.
За пять минут до начала концерта мы только подъехали к Васильевскому спуску, где ждала служебная «Волга» фирмы АРС, которая и доставила нас в Кремлевский Дворец. Чувствуя, что мы катастрофически опаздываем, Лёня в машине переоделся и, влетев со служебного входа в здание, помчался к сцене. Гример на ходу, как могла, накладывала ему грим.
В это время все артисты уже стояли на сцене. Под звуки фанфар медленно пошел занавес. Когда он открылся, Лёня был среди участников концерта и, пробираясь на свое место, вместе со всеми пел:
Песне ты не скажешь: «До свиданья».Песня не прощается с тобой.А вот еще из ряда вон выходящий случай.
Большая группа артистов вылетала на концерты спецрейсом с военного аэродрома, куда все добирались на своих машинах.
Когда подъехали мы, ни одной машины уже не было, а летное поле – пустынно…
– По-моему, вы опаздываете, – встретила нас дежурная.
– А по-моему, мы уже опоздали, – ответил Лёня, – но лететь-то надо!
Дежурная нехотя подняла шлагбаум, и мы на всякий случай проехали к штабу. Машину остановил офицер с рацией.
– Артисты-то уже улетели, – сказал он твердо.
– Вы видели, как самолет взлетел? – уточнили мы.
– Нет. Но я видел, как он уехал на рулежку.
– Миленький! – дико завопила я. – Свяжитесь по рации с пилотом, попросите, чтобы не взлетал: Агутин приехал.
– А я что!.. Связь есть только у руководителя полетов, – растерялся офицер и указал на здание: – Второй этаж, четырнадцатый кабинет.
В одно мгновение я стояла перед командиром и повторяла ту же самую просьбу…
– Скажите, пожалуйста, где стоит самолет, или дайте сопровождающего, – попросила я, уже немного успокоившись.
– Никуда не надо ехать. Самолет за вами вернется.
И действительно,
Встретили нас криками «ура!». Удивление сменилось бурной радостью, что Лёня успел и теперь мы летим все вместе!..»
Второй класс музыкальной школы сменился третьим, третий – четвертым…
Учился Лёня ровно, без особых достижений, а может быть, и без особого желания. Программа, состоящая из классических произведений, требовала усидчивости и серьезной работы. Нередко приходилось напоминать и даже заставлять его сесть за инструмент.
Когда я, наконец, не выдержала и заявила, что мне все это надоело и надо оставить занятия в музыкальной школе, Лёня, посмотрев на меня изумленно, уверенно сказал:
– Нет, мамочка, теперь я музыку никогда не брошу.
Было это уже в пятом классе.
Именно в этом возрасте его отношение к музыке изменилось. Нет, по-прежнему не хотелось играть гаммы, этюды, отрабатывать сложные места в произведениях, но слышать и чувствовать музыку сын стал по-другому. Он начал импровизировать, а вдохновляли его на это, как ни странно, сочинения Баха. За таким занятием он мог сидеть часами.
Однако Марина Владимировна, учительница музыки, не позволяла увлекаться, всякий раз останавливала его, говоря при этом:
– Играй то, что написано. Вырастешь – будешь исполнять свою музыку.
Меня же она часто успокаивала:
– У Лёни все впереди.
Но Лёнька не стал ждать и в одиннадцать лет написал свою первую пьесу под названием «Море». Сделана она была в классическом латиноамериканском стиле, что удивило всех. Трудно сказать, почему у него так получилось.
– Вероятно, – объяснял он потом, – я так ее чувствовал.
На следующий год Лёня стал посещать класс композиции, так как для записи своих пьес, которых стало появляться все больше и больше, нужны были гармонические навыки и умение правильно выстраивать форму произведения. Он считает, что тогда эти занятия здорово помогли ему.
Вообще тот учебный год был очень насыщенным – много интересного появилось у него кроме музыки.
В сентябре в школу пришел тренер приглашать мальчиков в секцию классической борьбы. Кто же откажется быть сильным? Лёнька записался не задумываясь. От Марины Владимировны долго скрывали, боялись, что запретит, скажет, что музыка и борьба несовместимы.
Конец ознакомительного фрагмента.