Лэрд, который меня любил

Хокинс Карен

Тут встряла Муйрин:

— Вот тогда он и забрал себе высоко ценимого пуделя её светлости. Украл его, когда лакей вывел того на прогулку, и отказывается возвращать. Теперь только ради того, чтобы вывести её из себя, он выгуливает собаку вдоль забора. И как только увидит её светлость, он поднимает большой палец, указывает на собаку и приплясывает точь — в–точь как тролль.

— И что, срабатывает?

— Ещё как, — сказала миссис Прюитт. — Видели бы вы её светлость! Однажды, прямо накануне вашего приезда, мисс, она страшно распсиховалась. Перегнулась через окно кареты и орала, как торговка

рыбой.

— Ага. — Глаза Муйрин сделались большими. — Я и не знала, что она умеет так ругаться! Она бы его пристрелила, если бы знала, что это сойдёт ей с рук.

Кейтлин нисколько в этом не сомневалась. Герцогиня обладала жёсткостью, которую невозможно было игнорировать, речь её была ломкой, а когда она была возмущена, то речь становилась такой же грубой, как рёв мула. Кейтлин не могла сердиться на того, кто сумел так блестяще досадить герцогине. Временами она и сама желала того же, особенно после вчерашнего вечера.

Вчерашняя конная прогулка с Дервиштоном снабдила её отличной информацией о лорде Дингволле. До того, как десять лет назад дочь Дингволла умерла от инфекции в лёгких, старикан был весьма дружен со своими соседями. После этого печального события он стал затворником, и редко для кого у него находилось доброе слово.

Кейтлин было очень жаль этого человека. В дополнение к его невзгодам в очень короткий срок герцог с герцогиней начали строить новый дом. Из того, что она поняла, они были глухи к любым предложениям с его стороны. Не удивительно поэтому, что Дингволл решительно отказался заняться своей частью дороги или вообще делать хоть что — то, о чём просила герцогиня. Задание суметь убедить его добровольно нанести визит в дом герцогини становилось пугающим.

— Вы уверены, что хотите это делать? — спросила миссис Прюитт сомневающимся тоном.

— Конечно! Я не из тех, кого шатает только потому, что задул сильный ветер. — Сильный поцелуй… вот от этого её бы качнуло. А не из — за каких — то там напастей.

— Если вы решились, мисс, то и мы с вами, — решительно проговорила Муйрин. — Уж и не знаю, чем мы сможем помочь, но мы поможем.

— Есть одно средство, — произнесла миссис Прюитт, многозначительно глядя на Муйрин.

— Ой, ну вот, миссис Прюитт! Я не могу!

Кейтлин нахмурилась:

— О чём это вы обе толкуете?

Муйрин вздохнула:

— О моём мужчине, Шоне.

— Как, Муйрин?! Ты никогда мне ни словом не обмолвилась!

Муйрин стыдливо улыбнулась, а миссис Прюитт хмыкнула:

— Это потому, что он лакей, а предполагается, что Муйрин должна обходиться без помощи такого рода.

— Миссис Прюитт, я же говорила вам, что не думала влюбляться. Но это чувство подкралось за моей спиной и стукнуло меня по голове. — Муйрин повернулась к Кейтлин и сказала: — Это была настоящая любовь, мисс. Сначала мы занимались пересчитыванием льняных простыней, а через мгновение… — Щёки Муйрин не могли быть краснее.

Кейтлин с шумом выдохнула:

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Муйрин с миссис Прюитт послали ей удивлённые взгляды, и она поспешно добавила:

— Я прочитала немало книг, где рассказывается, как неожиданно любовь может нагрянуть.

— Осмелюсь предположить,

что на эту тему написаны целые тома, — согласилась миссис Прюитт. — Муйрин, расскажи мисс Хёрст, чем вы с Шоном можете помочь ей в поисках.

— Сестра жены двоюродного брата Шона работает на лорда Дингволла. Пока я с ней не поговорю, я не уверена, но, возможно, она сможет провести вас в дом. Потому что он наверняка вас не впустит, если вы заявитесь к парадной двери. Он даже приходскому священнику не открывает, когда тот приходит.

— О, Муйрин, мне бы это очень помогло! Если бы ещё убедить его навестить её светлость.

Миссис Прюитт кивнула:

— Это будет ещё тот трюк, это уж точно!

Какое трудное задание! После него испытание с табакеркой выглядит сущей безделицей — будь проклят МакЛин и его дьявольское воображение.

Углубившись в свои мысли, Кейтлин стала готовиться присоединиться к остальным гостям для многообещающей игры в бильярд на газоне. Для неё это было многообещающим не только потому, что она попробует вытянуть побольше информации из лорда Дервиштона, но ещё и потому, что с лужайки она сможет попытаться получше разглядеть дом лорда Дингволла.

Поспешишь — людей насмешишь, сказала она самой себе. Кто не спешит, выиграет эту гонку. Она взяла свой бронзового цвета капор и надела его поверх локонов, завязав сбоку пышный бант. Чувствуя себя воспрявшей духом, она вышла из комнаты и направилась к игровому полю.

На удобной задней террасе, на одном из широких, вынесенных лакеем на улицу мягких кресел сидела Джорджиана; лёгкое шерстяное одеяло лежало у неё коленях, а кроны деревьев защищали её от нелестного дневного света. На другой стороне лужайки мисс Хёрст, сияющая очарованием в своём бронзового цвета наряде, украшенном голубыми лентами, боролась с двойной угрозой, исходящей от лордов Фолкленда и Дервиштона.

Джорджиана наблюдала, как Кейтлин смеялась чему — то, что сказал один из мужчин; звук веселья прокатился по лужайке.

Александр разговаривал с Дианой, вежливо делая вид, что заинтересовался её противной собачонкой, но при звуке смеха Кейтлин тут же посмотрел в её сторону. Солнце косо освещало его лицо, накладывая на кожу золотистые тени, пока он смотрел, как вышагивает Кейтлин в солнечном свете в сопровождении двух модно одетых лордов.

Джорджиана внимательно пригляделась к Александру. Выражение его лица не изменилось; и хотя едва заметную склонность к восхищению она не заметила, тем не менее отметила накал этого караулящего пристального взгляда.

Она скрипнула зубами, борясь с очень неподходящим для леди желанием расцарапать слишком цветущее личико мисс Хёрст. За прошедшую неделю Александр всё больше и больше отдалялся от Джорджианы, тогда как с Кейтлин Хёрст, похоже, проводил неумеренное количество времени. А когда он не был с Кейтлин, он за ней следил.

Джорджиана подождала, пока Диана не закончит объяснять, что её пёсик может есть только тонкоизмельчённую печёнку и яйца, и тогда вскользь ровным голосом заметила:

— Леди Кинлосс, не думаю, что Александру интересны диетические пристрастия бедного Муффина.